Вера Чиркова - Искаженное эхо

Аркстрид молча рассматривала демона и понимала, что сказать, не повезло с демоном, – значит сильно покривить душой. Не просто не повезло, а гораздо хуже, судьба вместо помощи подсунула огромную проблему, которая с каждым днем раздувается все больше, как брошенная на солнце тушка рыбы-ежа, и теперь каждую минуту можно ожидать оглушительного взрыва. Ну и, само собой, сопутствующего ему града вонючих и очень острых игл.

– Так она же предательница… – не выдержала Бин, не понимающая странного молчания ведущей.

– А где доказательства? – едко ухмыльнувшись, уставился на нее демон. – Как это вы определили, что она предательница?

Растерявшаяся от неожиданного отпора подручница в смятении по-птичьи склонила голову, заглядывая сверху в лицо хозяйки: о чем это он? Разве и так всё не ясно?

– Кто тебя выпустил из-под печатей? – взяв себя в руки, бесстрастно спросила Аркстрид, кивнув Бин, чтобы молчала, и та, облегченно вздохнув, привычно замерла за плечом хозяйки.

– Что такое печати? – так же холодно поинтересовался Арсений, не желая ничего объяснять, пока не поймет, в чем тут дело.

– После ритуала… обучения тебя нашему языку, – Аркстрид говорила не спеша, обдумывая каждое слово и изо всех сил стараясь, чтобы сказанное прозвучало как можно правдоподобнее, – я сама запечатала охранную черту. Иногда после вторжения в разум чужих понятий… у существ из других миров наступает кратковременное помешательство. Некоторые сильно расстраиваются, другие, наоборот, впадают в ярость. Я должна была защитить тебя… и домочадцев от любых случайностей.

Сказанное хозяйкой очень походило на правду… или это Арсению в глубине души хотелось, чтобы походило? Пленник вопросительно взглянул на Урсу, и она утвердительно махнула рыжеватыми ресницами. Не сказать, что Арсений особенно поверил ее утверждению, как ни крути, а они тут все заодно, а он для них только чужак, но решил пока сделать вид, будто верит. Так проще договориться, как говорила бабушка, худой мир лучше доброй войны.

– Я сам вышел из этих печатей, – кратко обронил демон, и Аркстрид с ужасом поняла, что он не лжет.

Слишком быстро и уверенно он ответил, и чересчур много гордого превосходства прозвучало в его голосе, чтобы это было ложью.

– А Урсу как нашел? – На самом деле это уже не имело никакого значения, просто невозможно было после его заявления развернуться и уйти как ни в чем ни бывало, слишком это было бы похоже на бегство.

– Никак не искал, – решив, что в этом случае правда – самый лучший вариант, пожал плечами пленник, – пошел на кухню за едой, там и встретил.

Он не солгал, поняла хозяйка по выражению лица поджавшей губы Урсы, но и до конца всего не сказал. Хотя ей и не нужно ничего говорить, дальше она и сама может догадаться, не дурочка. Да и не могла бы дурочка стать хозяйкой дома, все желающие выйти на весенний поединок сначала должны получить одобрение совета старейших ведущих. Или приказ, как она, например.

– Ты же не желаешь, чтобы твоим родным домом правила Кинтамид или Бангезат? – сурово спросила семь лет назад юную ведущую ее учительница Эргезит, – а ведь Харрис против них не выстоять.

Аркстрид и сама отлично это знала, именно ей и досталось нянчиться с хозяйкой после того, как та повредила в последней битве с туглами позвоночник, свалившись со стены на камень. Вот и пришлось бросать вызов главе собственного дома. Правда, никто, даже ее верные подручницы до сих пор не догадываются, что тот бой был просто спектаклем. Они втроем, она, Харрис и Эргезит, заранее обо всем договорились, и падала ее хозяйка по собственному желанию. Ну а грохот, вспышки света и прочие впечатляющие эффекты, необходимые ради убеждения остальных претенденток, пришлось обеспечивать Аркстрид.

– Я дала ему клятву, – решила наконец вмешаться в разговор Урса, отлично понимавшая, как трудно сейчас ведущей, и желавшая дать понять, что не считает бывших соратниц врагами, – и он ее принял.

– Тогда найди себе подручницу… – Аркстрид не подала и виду, что помощь пришлась как нельзя более кстати, впрочем, гараны, прожившие с ней бок о бок восемь лет, и сами прекрасно все понимали. – Только Заримад не бери, она войдет в мою тройку.

Ведущая отвернулась и с достоинством направилась к выходу, но, вспомнив про Хира, на миг остановилась и безапелляционно заявила:

– Ты с подручницей займешь соседнюю комнату. Не упадете с верхних постелей?

– Благодарю… – прошептала вслед захлопнувшейся двери Урса, и по щеке ее неожиданно скатилась одинокая слезинка.

– Пришла? – Гамират на миг оглянулась и снова принялась стучать молотом по какой-то железке.

– Поговорить нужно. – Хозяйка выбрала чурбак почище, бросила на него тряпку, какой кузнец вытирает руки после мытья, и торопливо присела: ноги и так еле носят после сложных ритуалов, а бессонная ночь и нелегкий разговор с демоном и вовсе отняли последние силы.

– Сейчас закончу, – буркнула Гамират. – Бин, налей ей пока отвар из того кувшинчика.

Отвары для себя кузнец варила сама, сама и травы собирала, и составы чаев у нее были собственного изобретения, проверенные только на себе. Не сказать, чтоб утаивала она от домочадцев секреты, но выяснять их особых охотников не было. Слишком сложны были сборы, и непрост процесс приготовления, однако выпить при случае кружечку никто не отказывался. Хотя и действовали отвары на всех по-разному, зачастую с совершенно противоположным эффектом.

Но сейчас Аркстрид и не думала отказываться, во рту все просто пересохло, и хозяйка уже жалела, что зря не отправилась сначала на кухню. Она приняла у подручницы кружку и кивком отправила подругу прочь: не хотелось, чтобы хоть кто-то стал свидетелем ее разговора с кузнецом.

Настой был кисловат и душист, напоминал о лете и взварах из диких яблочек и малины, росшей по склонам холмов, и ведущая с удовольствием глотала темную жидкость, стараясь забыть тревожащие мысли. Вот только не очень это получалось, теперь ей были отчетливо видны ошибки в собственном поведении. Но больше всего тревожило честное предупреждение Урсы насчет клятвы, и виделось оно после спокойного обдумывания немного иначе.

Теперь Аркстрид остро жалела, что не разглядела в молчаливой и уравновешенной подручнице фанатично преданную мать, посчитала ее просьбы обычной жалостью. Урса всегда была склонна нянчиться со всяким звериным потомством. Например, могла все свободное время возиться с козлятами, отторгнутыми капризными первесенками, выпаивать их молоком, капая на собственный мизинец, или греть в своей постели самых слабых щенят.

Как было заподозрить, что ради неудачного отпрыска Урса откажется от всех привилегий жительницы дома? Да и ближайшие сёла вряд ли были конечной целью ее побега. Там живут только выбраковки, и острая зависть к нелегкому, но защищенному существованию избранных прольется на беглую воительницу нескончаемыми придирками и насмешками. Стало быть, уйти она собиралась еще дальше, в северные хутора или прибрежные рыбацкие деревушки, где ютятся бунтари и изгои. А если учесть, что туда и летом-то путь непрост, значит, собиралась бывшая подручница перезимовать где-то в пещерах драконьих гор. Само по себе подобное не ново, иногда там пережидали непогоду ушедшие слишком далеко или заплутавшие охотники. Вот только ходили они отрядами и непременно брали с собой собак и хорошее оружие. Да и дичь там водится, хоть и некрупная, но привыкшая бороться за собственную жизнь до последнего.