Милослав Князев - Танкист. Победитель драконов

И вот где-то внутри моего офицера находилось нечто, похожее своими свойствами на чёрную дыру. А может, и сама дыра, но только магическая. Во время атаки дракона она открылась, высосала всю энергию и опять исчезла. Из-за этого я и боялась применять магию для лечения или диагностики. Меня вообще передёргивало от мысли, что могла использовать магию против зарвавшегося офицера. К счастью, тысячелетние традиции просто не позволяли этого делать по отношению к лицам с полным магическим истощением. Мне страшно было подумать, что случилось бы, не сдержись и примени я магию.

Ещё раз бросила взгляд в сторону мумии дракона, и мне опять стало страшно. Непонятное всегда наводит страх, особенно если действительно опасно. Невероятно! Драконы, вне зависимости от того, в какой из форм погибают, после смерти всегда превращаются в свою основную – звериную. Этот же остался в гуманоидной.

Как бы мне ни было приятно лежать на коленях у эльфийки, однако пришлось вставать. Поднялся на ноги и осмотрелся. Прежде всего проверил себя. Магией я по-прежнему не обладал, но внешняя ревизия была вполне доступна и без неё. Глаза и руки на месте. Чего ещё надо?

Сразу выяснилась одна неприятная вещь. Это мне самому магический удар не причинил ни малейшего вреда, чего нельзя сказать о комбинезоне. Спереди тот был прожжён более чем основательно, и через дыру выглядывало всё мужское достоинство. В смысле, волосы на груди. Это-то мне и показалось странным – огнеупорная ткань защитного скафандра практически испарилась, обуглившись по краям, а ни один волосок не пострадал.

Почёсывая грудь, вспомнил, что перед эльфийкой, пожалуй, приличнее щеголять голым задом, чем волосатой грудью, потому что у представителей её племени шерсть росла исключительно на голове. Мало того, наличие волос где бы то ни было ещё считалось не эстетическим, если не неприличным. К счастью, пока ей вовсе не до того, но с этим определённо нужно было что-то делать.

Окончив с собственным осмотром, подошёл к поверженному противнику.

– Чем это ты его так? – спросил Анастиэль.

– Вообще-то, это ты, – ответила та.

– Я?! Не может быть! Вроде и не пил, а не помню.

Шутка про алкоголь была неудачной. Я это понял, вспомнив, что маги вообще не пьют, как, впрочем, не употребляют и любых других наркотиков.

Человек, лежащий на земле, если в своей гуманоидной форме дракон был человеком, превратился в полностью высохшую мумию. Любой фараон обзавидуется. Зато его одежда и оружие совершенно не пострадали.

Никогда особо не интересовался холодным оружием, поэтому сам не понял охватившего меня чувства. Быстро, но при этом очень аккуратно вытащил из ножен мумии меч и начал вертеть его в руках. Высоко оценил достоинства мифрилового клинка: качество, лёгкость, прекрасный баланс. Меч был очень отдалённо похож на японскую катану только с нормальной гардой, а не тем уродством, которое придумали островные жители (возможно, на Земле существовали и более близкие аналоги, однако я в силу своей неосведомлённости в подобных вопросах этого просто не знал, а память Максилиора по понятным причинам такими сведениями тоже не располагала).

Снял с мумии пояс с ножнами, внимательно их осмотрел, вложил туда клинок и повесил на себя. И оружие, и ножны, без сомнения, были очень старинными, даже совершенно не разбирающийся в таких делах догадался, а уж память Максилиора из рода Элоров буквально кричала об этом. Именно эта память и была причиной как трепетного отношения, так и желания непременно оставить себе этот клинок.

Потом обратил внимание на мифриловую кольчугу тончайшей работы, не менее древнюю, чем меч. Тоже снял, правда, с ней пришлось повозиться. Полюбовался редким узором и тут же надел на себя, скрыв таким образом дыру в комбинезоне. Пришлось перевешивать ремень с мечом уже наверх, но не счёл это чем-то сложным и не стал упрекать себя за то, что не подумал заранее.

Стоял, нарядившись таким образом, и не мог понять, чего это мне в голову взбрело? Вышедшая наконец из своего убежища Верика тоже смотрела с непониманием.

– Все маги сумасшедшие, – пробормотала она, даже не заметив, что говорит вслух.

Анастиэль глянула в сторону техны неодобрительно, но ссору затевать не стала. Она была единственной, кого поведение офицера ничуть не удивило. Максилиор был известен во флоте не только как очень хороший фехтовальщик, но и как фанат всего, что связано с холодным оружием. Особенно старинным. У него дома имелась совсем немаленькая и очень дорогая коллекция, поэтому было бы крайне удивительно, пройди он мимо таких сокровищ, как драконьи меч и кольчуга. Даже без учёта того, что те принадлежали дракону неизвестно сколько тысяч лет. А уж если учитывать, то тем более.

Сначала меня самого такое собственное поведение очень удивило. Я до этого момента считал, что личность прежнего владельца тела является чем-то вроде архива с воспоминаниями, порой неполного, а порой, наоборот, интерактивного, реагирующего на изменяющуюся ситуацию. Поэтому никак не ожидал, что память способна на самостоятельные действия.

Затем, наконец, пришло что-то вроде запоздалого отчёта о том, как мне невероятно повезло заполучить меч и кольчугу ещё доимперской эпохи, причём драконьей работы. Драконы вообще оружие сами редко изготовляли! Нет, не так, даже не редко, а крайне редко, в том смысле, что почти никогда, и в основном посредственного качества, скорее для вида, чем для реального боя. А тут настоящий шедевр, которым могли бы гордиться не только ящеры, но и лучшие эльфийские или гномьи мастера. А уж смешивать мифрил с чем-либо другим вообще никто не умел. Этот же был каким-то неведомым образом сплавлен с драконьей чешуёй.

Будь хозяином тела всё ещё Максилиор, он непременно проникся бы глубоким уважением к прежнему владельцу меча уже только за сам факт обладания таким сокровищем. Также огромной благодарностью за то, что после смерти не принял опять звериной формы, лишая таким образом победителя законного трофея. Я же испытывал несколько иные чувства, и прежде всего это было опасение, как бы чужая память не продолжила выкидывать подобные фокусы. Правда, благодарность тоже присутствовала. К ней же, за всё то же самое.

Кроме информации о трофеях, я узнал от восхищенной памяти прежнего хозяина тела о его увлечении и, самое главное, что об этом хобби, если не сказать мании, было известно чуть ли не всем и каждому во флоте. Стало понятно понимание в глазах эльфийки.

«Никогда ещё Штирлиц не был столь близок к провалу», – подумал я.

Почему-то мне вспомнилась именно эта фраза. Наверное, потому, что дело обстояло действительно так. Все прочие ненормальности в поведении Максилиора, появившиеся после того боя и полного магического истощения, можно было в той или иной степени списать на это самое истощение, тем более что магическое. А вот пройди её офицер равнодушно мимо этих реликвий, капитан точно не поняла бы. И не поверила! Поэтому можно было смело говорить, что неожиданно проявившая самостоятельность память спасла меня от разоблачения. Хотя, с другой стороны, заподозрить остроухая бы заподозрила, другой вопрос: что именно? Уж наверняка не сознание землянина в голове своего подчинённого.