Роман Афанасьев - Аллоды. Все корабли Астрала

Задохнувшись, Эрик примолк, хватая воздух открытым ртом. Гул в толпе нарастал, и Гордей с тревогой стал оглядываться по сторонам – не грядет ли новая битва?

– Твое слово, Резак, – потребовал старейшина, мрачный, как ворон на кладбище.

– Новоград, – выдохнул Эрик. – Мы должны открыться Новограду, заключить с ними союз. А то, что они мало нами интересуются, это даже хорошо. Меньше будут лезть в наши дела. Хадаган уже показал свое лицо. Они не успокоятся, пока не посадят нас всех на цепь и не сделают своими мелкими подручными, вроде гоблинов. Но Новоград дружит с эльфами, и они равны в своих отношениях. Станем третьим народом! Заключим с ними союз и построим новый дом. Вот мое слово.

Умолкнув, Эрик покачнулся и снова оперся на меч. Его голова опустилась, словно силы окончательно покинули его израненное тело. А шум в толпе нарастал – гибберлинги уже говорили в полный голос, чуть ли не кричали. Старейшина наклонил голову и что-то тихо обсуждал со своими братьями, что все еще поддерживали его под локти. Казалось, он не замечает нарастающего волнения в толпе, где островками спокойствия оставались лишь невозмутимые стражи в черных доспехах.

Гордей судорожно сглотнул, не зная, что предпринять. Надо было поддержать Эрика, сказать что-нибудь умное или хотя бы стать рядом с ним. Охотник уже собрался сделать шаг вперед, когда на его плечо легла узкая ладонь эльфа.

– Постой, – тихо сказал Винсент, протискиваясь вперед. – Ты стрелял. Эрик сражался. Теперь моя очередь внести свой вклад в это дело.

Оттеснив в сторону Гордея, эльф двинулся вперед – медленно, прихрамывая, но все-таки на своих ногах. Было видно, что идет он с трудом, и потому гибберлинги расступались перед ним, пропуская эльфа. Перед ним даже расступились стражи, видно, хорошо его знали.

Выйдя на открытое место, Винсент прошел в самый центр и встал недалеко от Эрика. Его высокая фигура привлекла внимание гибберлингов, и шум в толпе стал затихать.

– Народ гибберлингов, – неожиданно сильным и певучим голосом возвестил Винсент. – Теперь послушайте мое слово! Слово Винсента из дома Грендира!

Распахнув разодранный в клочья кафтан, Винсент вытащил из-за пазухи несколько обрывков бумаги – все то, что осталось от его великой баллады. Взглянув на потрепанные клочки, эльф скомкал их в кулаке и отбросил в сторону. А потом достал свою лиру, что уже наливалась золотистым сиянием. Выставив ее перед собой, Винсент запрокинул голову, и над толпой повисла мертвая тишина. Длинные пальцы коснулись дрожащих струн, и первые ноты хрустальным дождем раскатились над палубой Бесстрашного.

Это было великолепно. Чудесно. Волшебно. Гордей даже дышать перестал, вслушиваясь в звонкие переливы струн. Как зачарованный он смотрел на друга, что весь светился, словно на него упал луч солнца. А Винсент тем временем запрокинул голову и начал петь.

Его волшебный тягучий голос разносился над всеми кораблями, и казалось, его было слышно даже в самой далекой каюте, в самом глубоком трюме. Этот голос нельзя было не услышать. И нельзя было пропустить мимо ушей слова.

Винсент пел новую песню – балладу, что еще не была начертана на бумаге. Он пел о храбрых гибберлингах, отправившихся в опасный путь. Пел он не об истории, а днях нынешних, о тех храбрецах, что ищут свою дорогу в новой жизни. Звонкий голос эльфа рассказывал о том, что ценят гибберлинги, – храбрость, дружбу, верность. Своих братьев и сестер, своих друзей. Рассказывал он и о том, что поиск в астрале – удел настоящих героев, но самое главное путешествие каждый должен совершить в глубины своего сердца. Что только там можно найти главные ценности этого мира – отвагу, храбрость, дружбу и верность. И самое главное путешествие через астрал совершают не корабли, а храбрые сердца тех, кто не боится любить, не боится выбирать и не боится менять свою жизнь. И что самая главная награда ждет путешественника дома, и это не злато и не серебро, а любящие сердца его семьи.

Голос эльфа утих. Над кораблями хрустальным дождем прозвенел прощальный аккорд. Погасла лира, и певец склонил голову, дав знак, что все уже закончилось. Но над кораблями по-прежнему висела тишина – гибберлинги, кажется, старались не дышать, пораженные волшебным голосом Винсента и его песней.

Наконец раздался тихий стук – вперед вышел старейшина, вырвавшийся из рук поддерживающих его братьев. Его длинный посох громко стукнул, ударив в доски палубы «Бесстрашного».

– Ну, – грозно произнес он. – Что скажете, гибберлинги?

Суровым взглядом он обвел толпу, и не было ни единого гибберлинга, кто не склонил голову под взором старейшины. Кроме, конечно, сумасшедшего Резака.

– Новоград, – твердо произнес Эрик, поднимая голову.

– Новоград, – повторил следом за ним Винсент, хотя он и не был гибберлингом.

– Новоград, – что было сил крикнул Гордей, не желая отставать от товарищей.

И тут же вся опомнившаяся толпа взревела в один голос, на все лады повторяя: Новоград. Кричали все – и команда «Бесстрашного», и дружина Глока, и даже стражи, так и не покинувшие свой пост. К ним присоединились и лекари, и даже раненые гибберлинги, способные выдавить из себя хотя бы пару слов.

Старейшина медленно поднял в воздух свой длинный посох и вскинул свободную руку, призывая к тишине. И когда она наступила, старый седой гибберлинг выдохнул:

– Да будет так. Новоград.

И его посох с грохотом обрушился на палубу, словно ставя окончательную точку в долгом и бесплодном споре.

И тогда все снова закричали. Одновременно.

Берег, покрытый жесткой зеленой травой, обрывался в пропасть почти у самых ног Гордея. От бездонной пропасти охотника отделяло не больше пары шагов, но он без страха смотрел в пустоту, отливающую синевой. Легкий ветерок, гулявший по берегу, ворошил его отросшие светлые волосы и приятно холодил разгоряченное после быстрого шага лицо.

Гордей окинул взглядом долину, лежащую между великим обрывом и горами. Огромное пространство казалось пустоватым без привычных взору охотника густых лесов. По берегу реки уже поднимались дымки костров и печей, торчали остовы домов, а стук молотков и пил был слышен даже здесь, на берегу. Город гибберлингов постепенно разрастался.

Откинув волосы с мокрого от пота лба, Гордей бросил взгляд налево, на каменистую площадку у холмов, где не росла трава. Там, у скалистого берега, висел в пустоте небольшой корабль гибберлингов, потрепанный боями и временем. «Бесстрашный» прибыл полчаса назад и сразу стал на разгрузку. На камнях, вокруг синего круга транспортера, уже начали расти горки полезных грузов. Ящики, тюки, коробки. Между ними ловко сновали гибберлинги, оттаскивая вещи к повозкам с большими деревянными колесами. Скоро они будут нагружены самыми необходимыми вещами и тронутся в путь, к стройке, по дороге, что шла мимо Гордея.