Дмитрий Казаков - Аллоды. Игра в чертогах смерти

Здесь Головешка ощутил, что над ним нависает невероятная масса камня, готовая в любое мгновение рухнуть. Захотелось вырваться на вольный воздух, увидеть свет, но он сдержался, не дал себе поддаться порыву.

Время для попытки освобождения еще не пришло.

– О, близко уже, я чувствую, видит Отец Наш, страдания которого длились веками, – зашептал Абум, когда впереди открылся еще один зал, на этот раз безо всяких колонн.

Факелы позволяли видеть только пол, выложенный черными плитками, справа и слева во мраке угадывались стены. Как ни странно, тут Головешка куда слабее ощущал чужое враждебное присутствие, и соображал вполне ясно, а в мускулы вернулись обычные резкость и сила.

Но Зэм на то и Зэм, чтобы чувствовать сородича.

– Тихо, не спеши, – осадил соратника Эрэм.

Через полсотни шагов из темноты впереди появились ворота, отлитые из вороненого железа: две колоссальные створки, украшенные изображениями дерущихся животных и работающих людей, цветками и порхающими птицами, звездами и кораблями, крепостными башнями и деревьями.

И закутанные в серую паутину заклинания, при виде которого Головешка поморщился.

– Ну и пакость, – пробормотал он.

– Не могу с тобой не согласиться, эльф, – сказал Эрэм, немного поднимая факел.

Эти чары выглядели невероятно мощными, но примитивными – они убили бы любого, кто тронул бы створки или засов толщиной в ствол престарелой сиверийской ели. Тем не менее, накладывал их тот же маг, что создал и вихрь, и все остальное, а значит, снять их будет не так просто.

И скорее всего, понадобится жертва, а то и не одна.

Расин брел, спотыкаясь и понурив голову, показывая, что он сломлен, не думает о сопротивлении или побеге.

Хоть они и забрались в недра спрятанного под пирамидой лабиринта, он не сомневался, что шанс обязательно будет. Кроме того, чем глубже они заходили, тем более возбужденно вел себя Абум – бормотал нечто восторженно-неразборчивое, вертел башкой и чуть ли на колени не падал.

Главное – освободиться от пут, а затем он им покажет, что магия решает не все.

– Ну и пакость, – неожиданно произнес Головешка, не пряча отвращения.

– Не могу с тобой не согласиться, эльф, – сказал Эрэм.

Впереди находились ворота, настолько мощные, что их взял бы далеко не всякий таран. Массивные створки были обильно украшены, и черный металл блестел, словно его полировали только вчера.

Неужели за ними и вправду находится Тэп?

Честно говоря, Расин мало интересовался прошлым, и о величайшем маге в истории восставших знал мало. Помнил только, что тот по каким-то причинам решил извести собственный народ, создал для этого смертоносную болезнь, преуспел, но заразился сам.

Но по неясной причине не подох, а куда-то сгинул вместе с остальными Зэм.

И вот теперь поклонники Тэпа решили освободить его, вернуть в обычный мир. Создать на территории Святой Земли собственное государство… вот только хватит ли им одного аллода, пусть даже обширного и богатого?

Расин в этом сомневался.

Абум и Эрэм прошли вперед, и принялись разглядывать ворота, подсвечивая себе факелом. Хадаганец, воспользовавшись тем, что стоит на месте и на него никто не смотрит, сунул руки в штаны и попытался нащупать рукоять спрятанного в подштанниках ножа.

Чужаку его найти сложно, почти невозможно, но и самому вытащить непросто.

– Ну что же, приступим к последнему, я надеюсь, этапу нашей сложной операции, – Эрэм вновь говорил так, словно выступал перед многотысячной толпой. – Так, и кого же? Кто отдаст свою жизнь следующим?

Он повернулся, и Расин едва успел вытащить руки.

– Возьмем эльфа, – предложил Абум дрожащим от возбуждения и ненависти голосом. – В нем много силы, и мне будет приятно увидеть, как он сдохнет, умоляя нас о пощаде!

– Не дождетесь, гнилые уроды, – Головешка сплюнул, и угодил точно на сапог восставшему. – И вообще, вы уверены, что ваш давно протухший герой мотает срок именно в этой богадельне?

Эрэм покачал головой:

– Нет, этого мы зарежем позже… Вдруг я ошибаюсь и впереди еще преграды?

Абум раздраженно зашипел, но возражать не стал.

– Давай сюда гибберлинга, его кровь окропит эти ворота, – велел его сородич. – Интересно, ты провидел собственную смерть?

– Кое-что другое! – ответил Тронд, гордо выпрямляясь. – Оба останетесь тут! Сгинете без памяти!

Когда надо, он умел говорить не хуже погибшей сестры.

– Кричи-кричи, – Эрэм махнул рукой. – Ты никого не смутишь и не напугаешь. Остальные двое – вон туда, к стене! Сели на пол! И не вздумайте даже дернуться, ясно?!

Расин опустился на холодный, тысячелетиями не видевший света камень, точно такой же оказался у него под спиной. Рядом шлепнулся на задницу Головешка, злобно скалившийся, грязный, с бешеными глазами на осунувшемся за сегодняшний день лице.

– Ну что, ты готов показать им, чего мы стоим? – прошептал он.

– Готов, – так же тихо ответил Расин, думая, что раньше даже и представить не мог, что будет сочувствовать оказавшемуся на краю смерти гибберлингу и числить в союзниках эльфа. – У меня есть нож… сейчас я его вытащу… нужно только мгновение…

Тронд сопротивлялся отчаянно, но ничего не мог сделать с чарами восставших. Дергаясь, будто припадочный, он прошел к самым воротам, и улегся на пол лицом вверх.

– Вот так хорошо, – сказал Эрэм. – Начнем же.

Он огладил ворота, не прикасаясь к ним, проведя ладонью в считаных сантиметрах от створок, и те отозвались тяжелым музыкальным звоном, и в глубине что-то шевельнулось.

– Отец Наш! – воскликнул Абум.

Расин сунул руки между коленей, сквозь ткань нащупал клинок, и повернул так, чтобы удобно было взять. Теперь нужно выдавить его из узкого кармашка, дабы рукоять выступила наружу и позволила себя зацепить.

– Ну и пакость, – повторил Головешка, смотревший куда-то в сторону ворот.

Как маг, он наверняка видел больше, но Расин об этом вовсе не жалел.

Эрэм снова провел рукой там, где между створками виднелась темная щель. Задребезжал, качнулся в скобах исполинский засов, издали скрежет петли, врезанные в каменные стены.

– Мы идем к тебе! – объявил Абум.

Тут Зэм сделали нечто такое, отчего Расин на несколько мгновений выпал из обычного мира. Показалось, что парит меж разноцветных облаков, в которых посверкивают молнии, подбираются ближе и ближе.

И тут же вновь очутился во мраке подземного зала, дрожащий, с головы до ног покрытый холодным потом.

– Давай быстрее, – нетерпеливо прошептал Головешка.

– Да… да… – Расин сунул руки в штаны и потащил нож из кармашка.

Другой клинок, куда большего размера, в этот момент возник в руке Эрэма, и восставший склонился над Трондом. Тот заизвивался, как угодивший под удар лопаты червяк, и изо рта его вместе со слюной полетели слова: