Юрий Иванович - Обладатель-сороковник

И особенно остро ощущалась недостача четвёртого потока именно сегодня, когда сразу два обстоятельства порушили все планы: находка громадного блока из янтаря с начинкой и приезд Гон Джу. Ведь основное тело вновь пришлось перебросить в подземный храм, а с ним и два потока оставалось. Один занимался конкретикой с проверкой междустенных пространств и проблемой с переноской находки, а второй вынужден был координировать передвижения всей остальной команды фантомов. И третье сознание оставалось в запасном теле, отправленном на встречу с высоким гостем из Китая. А вот кто, спрашивается, будет заниматься официальными обязанностями администратора «Империи Хоча»? Ведь от них никто, ни совесть, ни тем более сам Хоч не освобождали!

Именно тогда Загралова посетила настойчивая мысль:

«Всё! Столь огромное безобразие продолжаться не может! Чего бы это мне ни стоило, но сегодня перед сном обязательно два часа посвящаю укрощению четвёртого потока. И не стонать!»

Вот так, прикрикнув на себя и пообещав сам себе же выполнить поставленные цели, окунулся в иные сферы познания. Причём интересно было сразу в обоих местах, но веселей, да и чего скрывать приятней, чувствовалось на званом обеде, который устроил господин Апостол в своих роскошных апартаментах. Отменная еда, великолепная выпивка и приятная компания.

Кстати, Ольга, как только узнала, что муж опять в гостях у недавно омолодившегося наставника, отнеслась к этому с пониманием. Только попросила не допиваться до вчерашнего состояния. И не потому, что беспокоилась за здоровье супруга, а потому, что всё-таки чуточку и совершенно нелогично завидовала:

– Я тут зарабатываю для семьи деньги, авторитет и славу, а ты там чужими женщинами любуешься!

Пришлось её несколько озадачить ответом:

– Готов любоваться всегда только тобой, моя шоколадка, если ты немедленно бросаешь работу и тобой перестают любоваться миллионы киноманов.

Подобное заявление оказалось для актрисы вне всякого понимания. Фаншель тут же прекратила связь и больше не беспокоила.

А застолье (для запасного тела) продолжилось в прежнем русле. Гон Джу и в самом деле оказался невероятно компанейским человеком, весёлым, открытым и с отличным чувством юмора. Было понятно, что он побывал почти в каждом уголке планеты, имел энциклопедические познания, знал все анекдоты, а половину из них как минимум придумал или модернизировал сам. Ну и, понятное дело, мог эти самые анекдоты или шутки-экспромты вставить в нужном месте шумного застолья. Смеялись и веселились все, а выпивка и отличная закуска ещё больше разогревали эмоции. В итоге два часа пролетели совершенно незаметно.

А вот основному телу пришлось изрядно поработать. Причём настолько, что слова любимой супруги припомнились с некоторой обидой:

«Ха! Это она там средства для семьи зарабатывает и славу?! А я, значит, тут просто груши околачиваю?! Ню-ню!..»

Первоначально пришлось помучиться с доставкой найденного доисторического трофея. Оказалось, далеко не просто произвести единовременный перенос сразу десяти фантомов, да ещё и с тяжеленным грузом. Не хватало только, чтобы находка где-то затерялась в неведомом нечто , а то и вместе с носителями. Подобное уже было… Правда, тогда Зариша Авилова, пользуясь своими силами высшей ведьмы, попросту взбунтовалась против обладателя и сумела зацепиться у граней потустороннего мира Леталь, мира своих мёртвых предков. Но раз нечто случилось специально, то почему не может стрястись случайно? От неумения, так сказать? От ошибок никто не застрахован.

Вот и приходилось корячиться всей огромной команде. Вначале шло согласование единовременного переноса. Потом стали делать это с одним бревном, для пробы. Потом груз нарастили. И только когда появилась полная уверенность в действиях, обладатель, мысленно пожелав себе и всем удачи, забросил десяток пыхтящих от натуги носильщиков вместе с блоком в одну из приготовленных лабораторий. После чего фантомы отправились по своим делам, не терпящим долгого отлагательства, а на таинственный объект набросились учёные. Естественно, что там же оказалась и археолог своим основным телом, забросившая все официально возложенные на неё дела. Вдобавок Романов с Сабуровой, при одобрении Игната Ипатьевича Хоча, привлекли ещё нескольких коллег, за молчание которых поручились собственной честью. Правда, это не помешало секретарше великого целителя взять с допущенных к новой тайне специалистов расписку о неразглашении. Вроде и бумажки никчемные, а ответственности в действиях и осторожности при болтовне значительно прибавляют.

Помогать учёным было не в компетенции Загралова. Зато помочь в определении более приоритетных проломов в стенах оказалось самое то. Воодушевлённая первой находкой Нефёдова-2 позволила себе не только умолять обладателя помочь в плане предварительного просмотра, но требовать с особой, скорей даже надоедливой настойчивостью. Пользуясь своей фантомной, неустающей сущностью, она успевала везде, мечась между обеими группами задействованных внизу десантников и ведущим просмотр Иваном. Всюду она рвалась подсказать, указать, посоветовать, скомандовать и прочее, прочее, прочее…

Пришлось её даже в какой-то момент остановить, как и всех окружающих. Потому что при интенсивной работе молотами силы расходуются гораздо интенсивнее. Да и само подземелье накладывает дополнительное давление на психику непривычных к нему людей. Поэтому на одном, весьма удобном во всех отношениях перекрёстке Загралов громко объявил:

– Так, ребята!.. И девчата! Перерыв сорок минут. Расслабьтесь, перекусите, можно вздремнуть!

Да и самому в тот самый момент требовалось один поток сознания отправить во второе запасное тело и вывести его на встречу с прибывшими чиновниками из когорты президентского окружения. О чём заявил бросившейся к нему с возмущениями Надежде Николаевне по внутренней связи.

Та всё равно осталась недовольной, отходя в сторону с ворчанием:

– Ну ладно, сам мог бы сесть в сторонке, расслабиться… А чего остальных с настроя сбивать? Вон какие морды здоровые! Ещё часа полтора могли бы в прежнем темпе работать!..

Ничего ей вслед не сказал, попросту присел под стеночкой, да и глаза прикрыл для лучшей концентрации. Однако оставшимися чувствами всё прекрасно слышал в окружающем пространстве и стал свидетелем интересного разговора. Можно сказать, присутствовал при первых минутах зарождения, создания любовного чувства между людьми. Всё началось со слов того самого шебутного и юморного десантника, прозвище которого было созвучно с пролетарским поэтом прошлого века.

Все его товарищи уселись, расслабились, достали перекус из рюкзаков, а Маяковск, уже давно следивший за всеми перемещениями Надежды, встал прямо на пути нервничающей женщины и совершенно серьёзным, осуждающим тоном начал банальные заигрывания: