Юрий Иванович - Обладатель-сороковник

– А в честь чего?

– Так ведь он жиголо известный, бабник! И к моей Стасе стал клинья подбивать…

«На улице прямо на скамейке ещё три мордоворота восседают, – доложила Дарья. – Наверное, пугнуть хозяина дома собирались, чтобы он через сады решил выйти при нужде…»

– Что значит «подбивать»? Соблазнил, что ли? – и этак грозно, строго.

– Да бог пока миловал! Но эта ж гнида не успокоится, пока мою зазнобу не испортит. Это уже сколько лет повелось, как на кого глаз положит, так обязательно в постель бабу затащит, а то и с пузом потом оставляет. Давно мужики собираются голову нечисти проломить, да всё руки не доходят. Одно слово, колдун проклятый!

Выкрикнул это и тут же сник, чуть язык не проглотив. Видимо, вспомнил, как на него, лежащего в засаде, со спины вначале наглый да крикливый дедок выскочил, а потом и целый полковник с жуть какими строгими тремя женщинами заявился, да ещё и вместе с капитаном. А ведь дружки с улицы ни единым обусловленным свистом не отозвались! И откуда тогда все взялись? Вот и кумекай тут после этого, кто к кому в гости может наведаться. Не иначе как такие же колдуны!.. И ведьмы!..

Такие мысли явственно читались по глазам детинушки. А тут ещё и Дарья Валентиновна Шарыгина окончательно прояснила обстановку:

«Ого! Да этот Яшка и в самом деле тот ещё ухарь! Две девицы его оседлали и такое вытворяют, что не в каждом немецком кино подобное увидишь! Хи-хи! И как же красиво они смотрятся! Загляденье просто!.. И это… неужели вам не слышно в саду, как девицы от восторга повизгивают?»

В самом деле, прислушались и уразумели без дополнительных комментариев. Крещендо усиливалось. Поэтому ведьмы сразу стали громко переговариваться, дед – ворчать, а сам Иван строго спросил у предусмотрительного детинушки:

– Так чего же вы на этого Яшку заявление не написали в полицию? Мы бы его давно приструнили.

– А-а-а… так вы не наши? Не районные? – стало доходить до ревнивого мужика. – Тогда всё понятно… То-то я смотрю… – и, словно спохватившись, опять зачастил словами: – Так ведь у него все наши, от участкового до начальника отдела, в друзьях ходят, с рук евойных кормятся и в рот ему заглядывают.

– Не понял… Так этот Яков кто, мафиози какой-то? – напрягся мнимый подполковник, мысленно восклицая: «Только этого не хватало!»

– Дык… э-э… – замялся детина, закручивая собственную неприязнь в кулак. Но врать всё-таки не стал. – Скорей наоборот… помог тут нашим порядок навести… Всех цыган, что наркотой торговали, поговаривают, он изгнал… Остальную шушеру бандитскую – тоже… Ну и не хулиганят у нас совсем… да и в остальном порядок на зависть иным районам…

– В тюрьму хочешь? – уже чуть ли не по-дружески поинтересовался Загралов. Получив в ответ отчаянное мотание головой, предложил: – Тогда давай сделаем так. Мы тут словно в сторону нечаянно отворачиваемся, а ты бегом к себе домой и прячешься под лавку. И мы делаем вид, что тебя никогда не видели. Понял?

– А-а-а… – Косой взгляд на угол дома.

– А капитана я предупрежу, он тебя не тронет. Ну! Беги!

Эх! И сорвалась же с места удаль молодецкая! Просека в кустах получилась, а тропинка раза в три шире стала. Только листья да мелкие веточки землю усыпали, словно после бурелома.

«Что там, на улице?» – спросил обладатель у Дарьи. Как ни странно, фантом сразу не отозвалась и только чуть позже пробормотала:

«Сейчас гляну… – опять задержка, словно она дом до самых подвалов проверяла и никак оттуда выбраться не успевала. – О! Уже никого нет! Словно и не было!»

Мелькнуло у Ивана подозрение, что госпожа Шарыгина подсматривала за интимным соитием. Уж слишком живо она трио любовное нахваливала. Увы, некогда было предаваться поискам причин и следствий, да и сама Дарья женщина взрослая, разберётся в своих заморочках без посторонней помощи.

Следовало как можно быстрей решать вопрос с новоявленным колдуном. И так получилась непредвиденная задержка с устранением засады. А что сейчас делать? Вроде некрасиво получится, если гости так прямо завалятся в дом без стука и без спроса. Скорость и удобство такого знакомства не перевесят негативного отношения мужчины к бесцеремонным посетителям. Удивится, зауважает, поймёт необычность проникновения, но всё равно злость, недовольство, а то и ненависть затаит.

Поэтому решили первоначально пошуметь снаружи. Тем более что финальные аккорды страсти стали стихать, самая активная часть соития завершилась.

Постучали по стене, затем непосредственно в окно спальни. Грохнули пару раз по входной двери ногами, а потом Игнат Ипатьевич и голос подал:

– Эй! Человече! Выходи в сад, разговор срочный имеется!

Через минуту окно на втором этаже открылось, и на гостей уставился мужчина с голой грудью и взъерошенными после трений о простыни волосами. Мгновенно ничего отвечать не стал, внимательно рассмотрел пятерых визитёров, пытаясь угадать, кто из них выше по положению, и неожиданно, а может, и вполне обоснованно с его умениями выбрал веддану. Сделал стойку, словно охотничий фокстерьер, машинальным жестом пригладил растрепавшиеся волосы на голове и протянул сочным, приятным баритоном:

– Мадемуазель! Невероятно рад вас видеть в своей усадьбе! Не смел и мечтать о счастье лично с вами познакомиться! – приосанился, но, скользнув ладонью по своей груди, обильно заросшей светлыми волосами, словно спохватился, что не одет, и бойко продолжил: – Прошу прощения, что сразу не выскакиваю к вам через окно! Зато приглашаю к себе в дом. Заходите и располагайтесь в светлице! Вам сейчас откроют. Чувствуйте себя как дома!

Плотно закрыл окно, задвинул шпингалет, и трудно было расслышать, какие он стал давать распоряжения своим любовницам. Если бы не находящаяся внутри в виде духа Дарья:

«Ох как заметались! При пожаре так не бегают! Честное слово… Одна девица уже оделась, ринулась вам открывать. Вторая получила распоряжение готовить что-нибудь на стол… Вопрошает, что именно… Хм! Дурой неадекватной её не обозвал, но так шикнул, словно распять пригрозил… Говорит: «…хоть водку с мёдом да чай с орехами – но на стол поставь! Гости у нас больно уж странные да опасные!» Ух как лихо одевается! Спецназ обзавидуется… А теперь для обеих подружек добавил, чтобы пояса на себя надели и были готовы ко всему… Странно, что за пояса такие? Попытаюсь к ним присмотреться…»

Входная дверь тем временем была раскрыта настежь, и невидимая с улицы женщина позвала внутрь:

– Проходите, располагайтесь! – да так и не показавшись на глаза, скрылась в глубине дома. А прибывшие из столицы гости, внимательно осматриваясь, зашли внутрь.

И рассмотреть было что. Деревянный дом из двух этажей поражал своей добротностью, целостностью и нерушимостью. Окрашенные балки без единой червоточины или трухи казались одновременно свежими и страшно древними. Неудивительно будет, если возраст дома окажется за сто лет. Да и от каждой отдельной детали строения, словно несло чем-то таинственным, индивидуальным.