Елена Звёздная - Замок Оборотня

Заармер – мир, раскинувшийся среди иных миров, проникающий в них щупальцами серого тумана, впитывающих их полночной тенью, окутывающий предрассветным мраком. В этом мире люди были немногочисленной расой, проживающей у Засушливых Степей, а остальные: энги – способные летать, эманги – живущие в земле, ашоры – населяющие горы, харраты – обитающие в воде, версеи – способные повелевать ветрами, хаверы – хранители равновесия и оборотни – стражи границ.

Сонхейд – глава стаи Северных Гор, стаи самой многочисленной, стерегущей границы севера, запада и востока. Одно это наталкивало на мысль, что стая Северных Гор составляет три четверти от численности всех оборотней Заармера. У меня вообще возникло ощущение, что я прикоснулась к чему-то огромному и необъятному, все равно что, подойдя к берегу, коснуться воды огромного озера, чьи берега теряются в дымке далекого тумана…

– Альфа Гаэрд Сонхейд сменил на посту альфу Нарваэ Гэра восемьдесят семь лет назад. Альфа Гэр незаконно захватил власть, и тогда еще юный Сонхейд сумел это доказать, – продолжала Арида, вырывая меня из странных ассоциаций и мыслей о неведомом.

И что-то внутри меня сказало «Стоп».

– Незаконно? – переспросила я.

Давно остыл чай, который держала обеими руками, за окном моросил мелкий дождь, седой волк пристально смотрел на меня, а ведь обычный зверь уже задремал бы. Но не оборотень. И тут я поняла, что зверь пытается нам что-то указать.

– Дело в этом, да? – спросила я. – Все началось с Нарваэ Гэра?

Волк кивнул.

Из рук Ариды выпала тарелка, с глухим звуком приземлилась на покрывало, разбрасывая остатки непрожаренного мяса – мясо тут ели все. Без специй и соли, в состоянии полуготовности и с кровью.

А затем послышались приглушенные разговоры уже в замке, и почти сразу дверь распахнулась как от удара.

Хотя, наверное, от удара и распахнулась. В следующее мгновение размашистым решительным шагом ворвался лорд альфа, не успела я сказать и слова, как была схвачена, а огромная волосатая рука запечатала мой рот. Нагло так!

– Хашьо, та эгеро соверррр! – прорычал Сонхейд, и все пришло в движение.

Подскочила Арида, тенями метнулись старейшины, послышался звук торопливых шагов в холле, а лорд-маньяк, продолжая удерживать меня, хрипло и отрывисто раздавал приказы. Что-то явно случилось, что-то плохое. А закончив командовать, Сонхейд подхватил меня, поднял до уровня своего лица и прошипел:

– Спать.

И как-то сразу накатило состояние сонливости, вот только… я не хотела спать, и уж тем более по его приказу, и, яростно замычав, попыталась вырваться. Но прекратила вырываться, увидев его усталое лицо, полный тревоги взгляд, и я совсем не ожидала услышать:

– Я не хочу, чтобы ты это видела, Ким. Я в любом случае не допущу, чтобы тебе причинили хоть малейший вред, но будет бойня.

И янтарные глаза стали ярче, а приказ повелительнее:

– Спи!

Замычав еще яростнее, я попыталась вырваться, а потом… Нет, ну если вас не слышат, какой смысл биться головой о стену? Закрыв глаза, я сделала вид, что подчинилась воздействию альфы, стараясь не думать о том, как часто он подобное проворачивал со мной.

И едва мое тело обмякло, Сонхейд подхватил на руки, бережно очень подхватил и понес куда-то. Терпеливо прислушивалась, пытаясь определить куда, потому что несли под углом вниз. Вниз… вниз… вниз…

Не выдержав, приоткрыла один глаз, увидела каменный потолок…

– И куда ты меня несешь? – выдохнула потрясенная я.

Сонхейд нахмурился, но даже с шага не сбился.

– Ты куда меня несешь?! – почти закричала я.

Эффект тот же – меня игнорировали. Ладно, в таком случае используем проверенный метод. И я открыла рот, чтобы услышать глухое:

– Не смей!

Глядя на сосредоточенное лицо с янтарными глазами и крепко сжатыми губами, я совершенно спокойно собиралась посметь, как вдруг почувствовала что-то… Что-то странное, как чувство тревоги в сгущающихся сумерках или ощущение надвигающегося несчастья, или…

– Что происходит? – спросила почему-то шепотом.

Сонхейд не ответил и не собирался отвечать, единственным, что соизволил сообщить мне альфа, было:

– Я тебя никому не отдам.

Несколько ступеней я молча смотрела на него, затем язвительно спросила:

– Из-за секса?

По крепко сжатым губам скользнула улыбка, скользнула и исчезла, а лорд совершенно серьезно ответил:

– У тебя удивительный голос.

– Правда? – тонна сарказма в каждом слоге.

– Да, – совершенно спокойный ответ.

– Так нравится со мной разговаривать? – очередной язвительный вопрос.

– Нет. – Сонхейд соизволил посмотреть на меня. – Но очень нравится, когда ты кричишь… – пауза и пояснение, – для меня.

И взгляд – пристальный, ожидающий моей реакции, немигающий взгляд янтарных глаз лорда. Молча смотрю в ответ, пристально и зло.

Свет меркнет, и единственное, что остается доступно взору, – сияние янтарных глаз Сонхейда… Они сияли, совсем как луна, неярко, светло, убаюкивающе…

Убаюкивающе!

Я нахмурилась и отвела глаза. Сонхейд вдруг произнес:

– Какой ты была до… той встречи на Аляске?

Я подумала и тихо ответила:

– Обычной.

– Разве? – задумчиво спросил оборотень.

– Обычной, – с нажимом повторила я. Неожиданно спросила: – А ты?

– Что – я? – Он все продолжал идти вниз.

– Ты каким был до той встречи на Аляске? – уточнила я.

И Сонхейд остановился. Застыл без движения, глядя янтарно-желтыми глазами куда-то вперед, в недоступное моему зрению нечто. А он смотрел секунд сорок, а затем хрипло произнес:

– Обозленным.

И вновь продолжил спуск.

Я же не могла не спросить:

– Куда ты меня несешь?

Ступеней десять Сонхейд молчал, затем глухо произнес:

– Достаточно разговоров.

– Что значит достаточно? – возмутилась я.

В следующее мгновение сияние глаз оборотня угасло, и я оказалась в абсолютной темноте. Остались только руки Сонхейда, жар его тела и хриплый голос:

– Я был женат, Ким.

Внезапно лорд отпустил меня, но тут же прижал спиной к холодной каменной стене, и теперь я чувствовала его дыхание на лице.

– Она была красива, умна и старалась мне помогать во всем.

Из груди доносится хриплый рык, но Сонхейд гасит свою злость, страстным жадным поцелуем сминая мои губы. И я теряюсь в этой яростной злости, в обжигающей страсти и в той боли, которую ощущаю в каждом его слове.

– Я любил ее, – почти стон, и снова рык, – я так любил ее, Ким! Не как зверь, зверь не принял мой выбор, но как человек… любил. Без страсти, без яростного желания обладать, без крови, вскипающей при одном взгляде, но любил.

И снова поцелуй, от которого подгибаются ноги, кружится голова и размываются все ощущения, кроме этого безумного огня, бегущего по венам.