Юрий Иванович - Невменяемый отшельник

– В каком смысле? – напрягся излечиваемый.

– Да в прямом! – чуть ли не обиделся врач. – На вчерашний ужин я не успел, думал, на свадьбе положенный срок отгуляю… А тут все церемонии сокращены…

– Вон оно что… – Лечение завершилось, и после россыпей благодарностей Кремон стал быстро одеваться, приговаривая банальности уже на ходу: – Не в церемониях счастье – а в самом счастье!

– Не могу не согласиться, – кивал сентег. – Тем более что ты себе в жёны не простую девицу отхватил, а самую, самую…

И опять Невменяемый не проникся излишней двойственностью слов, бесшабашно отмахнувшись от услышанного и не обратив внимания на хитрый блеск глаз прославленного Медиальта:

– Да! Самую красивую и самую лучшую. И мне безразлично, что она сирота и не принадлежит ни одному высокопоставленному роду.

И опять проигнорировал очередное хмыканье старика:

– Как сказать, как сказать…

Дальше они отправились вместе. То есть сам Медиальт словно взял под опеку героя и принялся водить того куда следует и давать советы, какие в таких случаях полагались. Начал с того, что попытался увести жениха к портному для придания виновнику торжества надлежащего вида.

Виновник и слушать не хотел, заявляя, что и так выглядит отлично, пусть и несколько примято, и рвался отыскать свою суженую. На совет не являться к Олли в таком виде тоже не обратил внимания. За что был наказан конклатеррой императорской семьи весьма некорректными выражениями как по поводу своего ума, так и по поводу внешнего вида. Напоследок получил самые конкретные распоряжения от женщины с красным помпоном на берете:

– У тебя ещё полчаса до начала церемонии! Постарайся успеть одеться, как полагается выглядеть избраннику её светлости! Изволь также выслушать все наставления дворецкого и вести себя потом подобающим образом. Нам только опозориться не хватает перед гостями!

– Какими гостями? – растерялся Невменяемый. – Какой «светлости»?

– А если тебе посоветовать некому… – Олли многозначительно и грозно покосилась в сторону седого ветерана. – То я приставлю к тебе кого смышлёнее и порасторопнее! – После чего прикрикнула: – И не стоять! Время пошло!

Получилось не хуже, чем у знаменитого Коперрульфа, когда тот обучал Кремона на курсах молодого Эль-Митолана. Пришлось двигаться в направлении указующего перста. Ещё и в затылок шумно стал дышать жутко недовольный Шуин-Шан:

– Предупреждал ведь тебя, не связывайся с ней! Ещё и мне досталось… Сейчас направо…

– Но она меня к Ягуше не пускает! Какая наглость!

– Тихо! Чего ты орёшь, словно тебя режут? Налево поворачивай…

– Но она не имеет права! Я хочу увидеться со своей любимой!

– Не ворчи! Или ты не знаешь, какие права для себя отвоевали конклатерры? Тем более та, которая порой помыкает самим… ну ты знаешь, о ком я… Вон в ту дверь!

Они попали в царство портных, где жениха уже, оказывается, ждали три сентега, двое мужчин и три женщины. Вскоре он уже стоял утыканный булавками, а прямо на нём кроили, подгоняли и сшивали некий церемониальный, положенный по самому высокому статусу костюм жениха. Хорошо хоть Медиальт не лишил своей опеки и пытался поднять настроение героя шутками, весёлыми свадебными историями и происшедшими на церемониях случаями.

Только Кремон не дал сбить себя с толку, уцепившись за ключевое слово:

– Почему Олли назвала мою Ягушу «светлостью»?

– Да ничего странного, – искренне моргал своими глазищами сентег. – Ты ведь видел, как они сдружились между собой, так что такие обращения вполне обычны у нас.

При этом одна из швей покосилась на тэша с явным удивлением. То есть тот врал или что-то недоговаривал. Следовало выяснять, а то и притвориться более знающим:

– Неправда! Никто так из людей или даже конклатерр друг к другу не обращается!

– Серьёзно? Хм… может, я чего и не знаю… А может, родители Ягуши и в самом деле какие графы? И вообще…

Теперь уже все портные и швеи посмотрели на Медиальта с недоумением. Ещё вчера люди в империи считались официально рабами сентегов. Их продавали как собственность, дарили, а порой и безжалостно убивали. Ни о каких титулах, пусть и среди управляющих по хозяйству обладательниц помпонов, не могло быть и речи. Правда, в самой столице людей было ничтожно мало и они тут ценились невероятно, но не до такой степени, чтобы вдруг стать бароном или, не приведи судьба, графом.

Поведение присутствующих сбило старика с мысли, и он прокашлялся, массируя горло крылом и выигрывая время. Потом, видимо, решил сказать некую полуправду, делая это заговорщицким тоном, словно находился в помещении с женихом наедине:

– Заговорщики, конечно, пытались уничтожить все архивы, которые оберегаются магией тысячелетия, но в этом они не сильно преуспели. Так что некие данные могли сохраниться ещё с того времени, когда для обитателей Полюса все остальные разумные канули в омут вымирания. Поиски и систематизация этих данных уже начались, так что вполне возможно, твоя невеста из рода Анурче является наследной баронессой. Да и магическое имя Познающая, довольно редкое и звучное, кому попало по наследству не передаётся.

Энормианин хмурился от таких объяснений, но при этом пытался сам себя утешать как мог:

«Да будь она кто угодно, какая мне разница? Главное, церемонию пережить, а потом с обозом схитрить, как задумал. А всё остальное – побоку! И хорошо, что здесь императора нет со всеми остальными его советниками и Медиальтами… Тогда бы уж точно не избежать мне долгих застолий и пышных церемоний…»

Наивный! Забыл, что сентегов по праву и давно называют особо коварными.

Нарядили его к сроку. Да и опекун вывел его куда следовало, напомнив по пути:

– Вначале награждение… а потом уже быстренько сама свадьба…

И опять нехорошие предчувствия кольнули в районе сердца при слове «быстренько». Шуин-Шан привёл энормианина в Малый зал императорского дворца, который считался всего лишь на четверть меньше Большого. Но и там можно было устраивать сражения на боевых повозках и с фланговыми атаками рыцарской конницы. Сентегов в ранге гостей, свидетелей, придворных, оказалось неожиданно много, не менее пяти сотен. На их фоне два, а может, и три десятка людей, держащихся в задних рядах, казались почти незаметными.

Троны пустовали, зато его высочество младший принц Луал-Лайт Бассарди командовал событиями, стоя на второй ступеньке лестницы, ведущей на тронное возвышение. Взмах крыльев – шум толпы стих. Второй взмах – заиграла торжественная музыка. Третий – следом за дворецким, подстраховываемая сзади раскрасневшейся Олли, в зал вплыла Ягуша. Именно вплыла, потому что обилие одежд на ней, несуразного головного убора и нескольких невероятно крикливых украшений только и позволяли передвигаться маленькими шажками. Вот и выглядела она, словно плывущий по озеру лебедь. Что ещё удивило: почти такие же одежды были на самой конклатерре императорской семьи. Разве что скромней, без драгоценных камней и золота.