Павел Мамонтов - Разведчик

– И что там с Колькой?

– Всё нормально. Привет тебе передаёт, его твоя группа подобрала на следующий день. Что-то у них там произошло, я так до конца и не понял. Я сказал, что ты жив и у нас. Они очень рады.

– А можно мне с ними поговорить?

– Ты знаешь язык магических амулетов? – удивился Глеб.

– Что? А, нет, конечно. М-да… значит, поговорить не получится.

– Да не расстраивайся, – сказал Бергманов. – Куда они денутся, всё с ними будет в порядке. Давай выпьем за грядущее перемирие, чтобы мы от этого только выиграли.

Три кружки стукнулись, мы выпили и закусили.

Время коротали за разговорами, Глеб, чтобы всех развеселить, рассказал не очень-то весёлую историю о том, как они с Вахрушевым и группой разведчиков нарвались на огромное кочевье неандертальцев, и как шаманы племени чуть не размазали всю группу одним ментальным ударом. Вырвались чудом, во многом благодаря Вахрушеву. Алексей не раз и Глебу жизнь спасал.

– Жалко, что его обратно в Город вызвали, – пожалел маг, – нужный человек. Борисов с ним не раз советовался. А так посидели бы сейчас вместе…

Снаружи послышались крики, мат и конское ржание.

– Так, все за мной, – скомандовал я и первым выбрался из-за стола.

Откинув кожаный полог, в наступивших сумерках я увидел пять человек, окруживших коня, лягающегося в разные стороны! И это был Клён!

– А ну отошли все от моей лошади! – гаркнул я.

– Это твоё средство передвижения? – удивленно спросил Давид.

– Угу, прикупил по дороге. Потом, когда на «уазик» пересел, оставил, а он, видишь, сам добрался.

– Хорошее животное, – одобрил Глеб. – Эй, вы что, не слышали приказа? – Это солдатам. – Отойдите от коня.

Наёмники послушались: погон у меня на груди они могли и не разглядеть, но браслет Глеба был виден очень отчётливо.

Клён сразу же подбежал ко мне, ткнулся мордой в грудь. Надо же, даже как-то трогательно. Чуть не загнал животину, а она ко мне прибежала.

– Чует хорошего хозяина, – пояснил мне Давид. – Что, теперь кавалеристом станешь?

– Да какой из меня кавалерист? – отмахнулся я. – Но есть у меня одна идейка, потом расскажу. Слушайте, а куда его сейчас определить можно?

– Это мигом, эй, боец, – крикнул Глеб проходящему мимо солдату, – видишь лошадь офицерскую? Отведи её на конюшню и поставь на довольствие. Пусть за ней там поухаживают. Завтра всё оформим, как положено. Ну что, – обратился он снова ко мне, – может, ещё посидим?

– Давай, – махнул я.

Друзья улыбнулись.

В столовой мы просидели ещё два часа, пока меня не вызвали в штаб.

Из штаба, чуть не сбив меня, вылетел Голубев:

– А, пришёл уже, – сказал он, – давай за мной!

И пошёл, сухо стуча протезом. В руках он держал коричневый бумажный пакет с пятью сургучными печатями, от которого ощутимо веяло магией. Из штаба вышел и пошел за нами Смолюх.

– Куда идём, товарищ полковник? – спросил я.

– Как куда? Мир заключать. Тебе же это велели сделать! – ответил Голубев.

– Прямо сейчас?

– А как ты думал? Вот сейчас в «уазик» загрузимся и поедем.

– А здесь никого не оставим? – спросил я, имея в виду заложников: Смолюха и остальных факторцев.

– Зачем оставлять? Мы все в «уазик» поместимся. Так что всё нормально. Серёга оказал нам доверие, и мы им окажем доверие. Как по-другому можно заключать мирный договор?

И подмигнул изуродованным глазом. Нет, всё-таки правильно про него говорят – отморозок. А потом добавил уже серьёзно:

– Расскажешь все, что с тобой произошло. Всю правду! – и добавил шёпотом: – Только про вирус не рассказывай, если не попросят. Понял?

Я кивнул и сел не заднее сиденье «уазика», стиснутый с двух сторон полковниками: своим и факторским. Тем временем пятеро солдат прилаживали на крышу машины здоровенную белую простыню.

– Ну что, господа офицеры, – сказал Смолюх, – вперёд – в историю!

На территории Факторий действовало обращение «господа», мне это было непривычно.

– Некоторые у нас уже вошли в историю, – ответил Голубев и ткнул меня локтём.

Смолюх сделал вид, что не понял шутки.

«Уазик» заурчал, и мы отправились в логово врага, надеюсь, в скором времени – союзника.

Тарахтящее транспортное средство миновало нейтральную полосу, усеянную воронками. В небо взлетела осветительная ракета, повисла яркой звездой. Из окопов впереди раздался в рупор приказ остановиться. Водитель затормозил. Открыв заднюю дверцу, из машины вылез Смолюх, пошел к проволочным заграждениям, вскоре его поглотила ночная тьма.

Потекло время ожидания, было неприятно сидеть в машине на залитом светом пространстве прямо перед вражеской траншеей. Ракета погасла, стало чуть спокойнее, но это психологическое. Нас и в полной темноте могли уничтожить на раз. Между тем Голубев абсолютно спокойно сидел на сиденье, сжимая в руках бумажный пакет. Наконец раздался металлический голос из матюгальника:

– Выйти из машины, идти по лучу прожектора.

Я не успел спросить, какого прожектора, как в глаза ударил яркий свет откуда-то справа. Щурясь, я вылез из машины и пошёл к источнику света, стараясь не свалиться в воронку и не зацепиться за колючую проволоку. Возле траншей меня приняли. Я чуть не свалился в окоп, меня ловко подхватили на руки, перевернули лицом вниз, качественно держали, надо сказать: ни рукой, ни ногой не шевельнуть. Потом поставили вертикально, подвели огромную собаку той же породы, которые охраняли и нашу военную часть в Зелёном Городе. Пёс меня обнюхал, вильнул хвостом, и его увели. Свет всё так же бил в глаза, но уже не из прожектора, а из чьего-то фонарика. На светлом фоне фигура человека:

– Оружие, средства самозащиты – на землю.

Я, матерясь про себя, вытащил и аккуратно положил на землю «стечкин», метательные ножи достал из-за шиворота, нож из ножен на бедре.

– Браслет тоже.

Я расстегнул амулет и положил его рядом с оружием.

– И часы, – опять приказали мне.

Тут я уже ругнулся почти вслух, но команду выполнил. После этого меня ещё раз обыскали – что за цирк! Проверка?

– Руки в стороны, – раздался голос за спиной.

Я послушался, глаза закрыла тёмная повязка, просто пропитанная магией. Ощущение магии – это будто внутри кольнуло что-то, словно маленький сквознячок пронёсся в черепе. В общем, сложно объяснить. Но это только мои ощущения, на внутреннем уровне восприятия, а так от повязки пахло грозой. Как будто идёшь ночью по степи, не включив ночного зрения, и собирается дождь. Вообще, меня вели грамотно: одна рука легла мне на плечо, другая наверняка держала пистолет где-то напротив спины. Из такого положения мне и пистолет не выбить и от пули не увернуться.

– Влево, – толчок в плечо.

Меня вели долго, изредка направляя выкриками «налево», «направо». Когда я услышал шуршание ткани, понял – пришли. С головы сняли черную повязку, в глаза ударил свет – уже обычной лампочки под низким потолком. Передо мной, как я понял, сидело высшее командование главной армии Факторий. Человек девять, все в серой форме с витыми погонами на плечах, сидят за пустым столом. С краю скамьи я разглядел Смолюха.