Павел Мамонтов - Разведчик

Когда я понял, что случилось, разочарование кольнуло разум, но я успокоился. Всё-таки имелся опыт восстановления после таких «полётов». Сейчас бы хлебнуть какого-нибудь приводящего в чувство напитка, чтобы вернуться в реальность.

Но ничего такого не нашлось. Люди освободили центр зала, расставляли и накрывали столы. Я не обращал на них никакого внимания, я смотрел на Ольгу. Она была сейчас сногсшибательно красива. Её ярко-синее платье напоминало морскую волну и одновременно, казалось, пылало жаром.

– Ну как, Витя, тебе понравилось?

– Да, здорово.

– Ты, наверное, проголодался, давай поедим.

– Пошли, – покорно ответил я.

Я, наконец, рассмотрел, что было на столах: обнажённые девушки, тела которых были покрыты серебряной краской и уставлены необычными блюдами. Есть их полагалось двумя длинными палочками. Я когда-то уже видел такие – в ткацких мастерских Зелёного Города, где работали люди с узкими глазами и жёлтой кожей. Когда-то давно я с отцом сопровождал караваны, перевозившие их товары. Эти узкоглазые как раз и едят такими палочками. Я тоже пробовал, и у меня довольно ловко получалось, но ложкой и вилкой всё-таки удобнее.

Оля подошла к столу, ловко поддела палочками кусок необычного розового мяса и отправила в рот. Девушка с упругой грудью, с тела которой Ольга взяла еду, посмотрела на нее влюбленным взглядом и улыбнулась.

– Чего ждешь, угощайся, – сказала Ольга и протянула палочки.

Палочки я взял, но есть не торопился, внутренний голос не советовал.

– Ну что? Ты думаешь? – с издёвкой спросила Оля.

К девушке подошёл парень, губами взял с серебристого лобка еду да так и остался на нём елозить лицом. Девушка не обращала на это никакого внимания, всё так же смотрела на мою спутницу.

– Это ещё не всё, – маняще сказала Оля.

Она достала из кармана железный карандаш и прикрепила к нему с тихим щелчком тончайшее лезвие скальпеля.

– Вот, смотри.

Моя новая знакомая подошла к девушке и провела скальпелем по впадинке между рёбрами. Девушка неотрывно смотрела на Ольгу, которая взяла кусочек хлеба и быстро подтёрла им тонкую струйку крови, проступившей из разреза, и бросила в рот.

А потом поцеловала девушку в губы, и та страстно откликнулась. Затем Ольга еще раз проделала все манипуляции, протянула мне кусочек окровавленного хлеба.

– Будешь?

Хотя я был взволнован и даже испытал эротическое возбуждение, но даже не сдвинулся с места.

«Воин не берёт силу у других», – прозвучал в голове голос Сэнсэя.

«Людей есть нельзя!» – громогласно пророкотал совсем другой голос.

– Нет, спасибо… – путаясь в мыслях и запинаясь, ответил я, – я не могу… Мне надо идти, спасибо.

На меня накатила какая-то растерянность, я не понимал, где нахожусь, что надо делать. Я начал пятиться назад через толпу.

– Ты уверен? – спросила Ольга.

– Да, – уже увереннее ответил я.

И, закрыв глаза, по памяти рванул к выходу. Внутри разливалось тепло, тело налилось силой, стало лёгким и быстрым, я чувствовал, как натыкаюсь на кого-то, может, мне хотели помешать, может, просто не успели уступить дорогу. Последнее, что врезалось в память, когда я выбегал, это взгляд той девушки, которую Ольга порезала скальпелем. Такой чистый, ясный, безмятежный… и абсолютно бессмысленный.

На улице я привел себя в более-менее нормальное состояние, в лицо бил холодный ветер, но тело холода словно не чувствовало.

– Эй, чувак, куда бежишь? – вдруг услышал я.

В поле зрения попала рука неизвестного человека, я на автомате схватил кисть и вывернул. Крик боли заглушил хруст вывернутого сустава. Нападавший был не один, я ударил ногой в сторону – и другой противник с воем повалился на землю, держась за голень.

– Бежишь? – послышался за спиной знакомый голос.

Я рванул что есть мочи.

– Думаю, тебе пока уходить не стоит, – раздался голос уже впереди.

Я остановился, тяжело дыша. Передо мной стояла Ольга, совершенно голая, из одежды – только кружевной пояс и нитка жемчуга, свисающая с него на лобок.

– Уйди, – предостерегающе сказал я, наклонил голову и сжал кулаки.

Она засмеялась в ответ. Что-то внутри приказывало: «Не смей с ней сейчас драться, не смей, уходи».

Я собрал всю волю в кулак и бросился вперёд, резко обогнул Ольгу (или ведьму – бес её разберет) и побежал дальше по улице.

– Куда же ты? – долетел вслед звонкий голос и смех.

И тут же я заметил на своем пути тёмную фигуру:

– Стой!

Я остановился, хотя понял, что относилось это не ко мне. Некто в чёрном, вооружённый, скорее всего, боевым шестом, стоял передо мной в позиции для боя с двумя противниками. Я осторожно обошёл его по дуге.

– Не подходи, – сказал чёрный.

– Ну что ты, почему не подходить, а может, он сам хочет? Витя! – позвала преследовавшая меня Ольга.

Я уже не бежал, а шёл.

– Посмотри на меня, Витя.

Я против собственной воли оглянулся – таким манящим казался голос, и заметил, какая там стояла красивая женщина.

Стоя рядом с человеком в черном, она пристально смотрела на меня, чуть разведя ноги. Однако я понимал, что это была всего лишь магическая картинка, морочившая мне голову. Моя шея, наверное, со скрипом отвернулась от голой девушки.

– Иди, – сказал чёрный.

Тут только я вспомнил про «стечкин» за поясом.

– Иди, – снова велел чёрный.

И я побежал дальше.

Очнулся я уже утром – в своей постели, в комнате посольства. Свитер, майка, джинсы, простыни, подушка – всё было мокрым от пота.

Я сел на кровати, стянул с себя мокрые вещи и попытался восстановить в памяти события. В комнату ворвался Паша.

– Виктор Александрович, хорошо, что вы наконец проснулись, – пробормотал он и принялся собирать бумаги, – как раз вовремя, мы уезжаем, надо быстрее собираться.

– Как уезжаем, куда? Сколько времени?

– Без пятнадцати два, собирайтесь быстрей, Виктор Александрович, мы домой уезжаем.

– Да что случилось? – ошарашенно спросил я.

– Что случилось? – Паша махнул рукой. – Митрополит Антрацитский на Дохтурова накинулся на банкете, чуть до стрельбы не дошло. В общем, мы уезжаем, и быстро.

– Ничего они нам не сделают, в Зелёном Городе тоже посольство южан стоит, никто нас не посмеет тронуть.

– Так-то оно так, но всё равно надо поскорее уезжать.

Он сунул какие-то бумаги в папку и повернулся к двери.

– Паша, – окликнул я его у входа.

– Что такое?

– Я тебе вопрос хочу задать.

– Давайте.

– Если человек не ест людей и гордится этим, это хорошо или плохо? – выдохнул я.

– Виктор Александрович, вы чего? – спросил Паша дрожащим голосом и вжался в стену.

– Нет, погоди, это всего лишь вопрос. Как ты думаешь?

Я встал с кровати и раскинул руки в успокаивающем жесте. Паша еще сильнее вжался в стену, глаза ещё больше округлились, но бумаги он не выронил.