Владимир Мясоедов - Те, кого испугаются твари

— То есть она их… специально? — спросил Андрей.

— Скорее всего, нет, — помолчав, ответил египтолог. — Думаю, она просто хотела забрать у раненых побольше энергии. Как делала раньше. И не сообразила, что ее дар сейчас уже будет не отщипывать от ауры жертв жалкие крошки. Он станет вырывать целые куски. Вот и… обожралась. Ты же видел ее — она будто помолодела от такого рациона! А может, и правда помолодела. И если так, то наши дела совсем плохи, поскольку эффект, скорее всего, будет временным, пока не кончится заемная жизнь. Научиться же энергетическому вампиризму не сложнее, чем любой другой оккультной практике. И я не хочу знать, на что будет похож мир, если в нем будут жить люди, регулярно убивающие других для своего дальнейшего существования и вечной юности.

— Мда, печальную картину вы рисуете. — Ковальский снова глотнул сладкий напиток из фляжки, уже заподозрив, что тот не такой уж слабоалкогольный. Во всяком случае, настроение у него ползло вверх, невзирая на обстоятельства. — Ладно, Лев Николаевич, хватит себя накручивать. О случившемся надо молчать, ни в коем случае не выставлять способности этой… вампирши на всеобщее обозрение. Хотя бы какое-то время. Поговорите с Захаровой, объясните, что ее убьют, если заметят в чем-то подобном. Кстати, а почему я не знал, что мы с ней родственники?

— Старая какая-то история, — махнул рукой мрачный Бронштейн. — Две сестры наследство не поделили и разругались. А потом одна из них наняла какого-то мужика, чтобы тот избил другую до полусмерти. Но тот по пьяной лавочке еще до совершения преступления проговорился. Вот от интриганки и отвернулись практически все. Родичи просто знать ее не желали. И была сия особа бабушкой Ирины Владимировны. Прямо шекспировские страсти в наших-то Бродах творились лет шестьдесят назад… Андрей, не получится умолчать о таком. Трупы…

— Дались вам эти трупы! — Ковальский поболтал содержимое фляги и решительно поставил ее на пол, подальше от себя. — Если они станут последними, кто в нашей деревне умер от неестественных причин, так я спляшу от радости. Не нужно тут страдать, Лев Николаевич. Лучше идите и делом займитесь. А еще скажите этой Захаровой, что вы Клюеву записку в запечатанном конверте оставили на случай своей внезапной смерти. С изложением ваших догадок. Чтобы у нее не было искушения еще кого-то насмерть угрызть. Пусть лучше на налетчиках, если они еще раз сунутся, мастерство оттачивает. Заодно и здоровье себе поправит. Или пролетающих мимо драконов хоть до посинения проклинает.

Запертую дверь кабинета сильно дернули. Еще раз. Бронштейн охнул и схватился за сердце. Если раньше он был просто бледный, то теперь вообще побелел. Судя по всему, старик уже морально готовился переселиться на небеса. Если не от инфаркта, так после публичной казни.

Андрей с неудовольствием отметил, что на кистях его вспыхнуло пламя. Нет, его оно, конечно же, не обожгло, но сама тенденция… Какая же это жизнь, если чуть разволнуешься, и все вокруг может загореться.

— Лев Николаевич, вы там? — раздался за дверью женский голос, показавшийся Ковальскому знакомым.

— Наденька! — с облегчением выдохнул Бронштейн и заковылял отпирать дверь.

Вошедшая в кабинет молодая женщина лет двадцати пяти, казалось, сошла с плаката, призывающего вступать в армию по контракту. Камуфляжные штаны и куртка плотно облегали крепкую грудастую фигурку. Короткая прическа-каре удивительным образом подчеркивала плавные и вместе с тем четкие линии лица. На плече ее висело длинное, видавшее виды ружье с выбитой на прикладе надписью: «Diana».

— Была я на вашей пасеке, Лев Николаевич, — сказала Надежда, усевшись на стул, который Андрей для нее поспешно освободил, и положив винтовку на колени. — И медведя видела… издалека. Он к Трифоновым в хлев вломился, корову завалил, нажрался… А потом в дом полез, прямо в окно. Трифоновы на чердак, а он в доме кавардак устроил и убрался. — Она вздохнула: — Не получится его убить из моей винтовки, хоть она и помощнее стандартной, и пули утяжеленные… Уж больно он здоровенный. Тут облаву надо устроить, пока он кого-нибудь не загрыз.

— Это с нашей полицией нужно договариваться, — сказал Бронштейн, задумчиво потирая подбородок, и вдруг направил палец на винтовку: — А она по-прежнему в рабочем состоянии?

— Да, — кивнула Надя. — А что ей сделается?

— Но синтетика же вроде бы вся гниет, — вставил Андрей, сообразив, почему египтолог задал такой вопрос. Свое пламя он уже погасил.

— Хорошей резины это не касается, — возразила Надежда. — Разрушается только китайский ширпотреб, непонятно из чего сваренный. На иномарках, к примеру, шины уцелели, а у наших «вазовских» моделей вмиг диски обнажились. В моей же винтовке только высококлассный каучук, оружейная сталь да дерево. Нет, может, и она разрушится, однако пока ничего такого не происходит.

— Замечательная новость! — обрадовался Бронштейн. Кажется, старик даже забыл, почему прячется от людей в своем кабинете. — Если у нас есть резина, то это открывает путь к множеству технических решений привычной цивилизации! Конечно, придется заново создавать производственные цепочки. Но, скажем, в том, чтобы сделать паровой двигатель с КПД, близким к бензиновому, уже нет ничего невозможного!

— Лев Николаевич, остановитесь, пока у вас космические корабли не начали бороздить просторы Большого театра! — предостерегающе подняла руку Шаповалова. — Нам пока нужны вещи попроще. Для охоты на этого медведя. Например, какая-нибудь катапульта или другое осадное орудие Средних веков. Вы же историк, у вас наверняка найдутся нужные чертежи. Хотя бы самые общие, из энциклопедии. Ведь так?

— Ну, это несколько не моя область… — египтолог зашарил взглядом по полкам. — Но поискать можно.

— И не только медведя нужно иметь в виду, — заметил Андрей. — Тут еще и драконы летают…

И тут же, будто подтверждая его слова, за окном раздались знакомые уже звуки — смесь рычания с громом. Все бросились к окну. В небе над Бродами кружил змееподобный дракон и звучно трубил, словно подавая какой-то сигнал. А всадник спускал на площадь перед сельсоветом мешок, привязанный к длинной веревке. Вокруг чужака и его твари переливалась на свету похожая на мыльный пузырь пленка защитной магии.

Шаповалова распахнула окно и навела ружье на цель, но стрелять не спешила. Вероятно, сочла дистанцию неприемлемой для результативной попытки ссадить врага на землю. Андрей пожалел, что не умеет скатывать пламя в дальнобойные снаряды. Враг кружил над площадью, но достать его было так же проблематично, как если бы он находился на другом континенте.

— Бомбардировку проводят не так, — пробормотал Ковальский. — Совсем не так.