Владимир Мясоедов - Те, кого испугаются твари

Хлопнула пневматическая винтовка. Затем еще раз, и еще. В веточках, изображавших морду, раздался легкий хруст. Отлетела парочка рыжих листиков, закружившись на ветру. И все. Пулевое оружие против подобной твари оказалось явно неэффективным. Возможно, прошибающий кирпичи автомат Калашникова и смог бы остановить или хотя бы ранить чудище, но его у единственного стрелка не было.

Агроном что-то забормотал, вкручивая бур в землю. Орудие отбора проб погрузилось на треть свой длины, а вокруг то ли идущего, то ли ползущего к людям монстра начала быстро вырастать трава. Ее стебли оплетали коротенькие на общем фоне лапки с ногу взрослого мужчины, но тут же рвались, не выдерживая нагрузки. В ответ на такую угрозу хомяк на секунду замер и то ли хрюкнул, то ли фыркнул, встопорщив шерсть по всему туловищу. Несколько десятков листьев, но не рыжих, а вынырнувших откуда-то синих, унеслись к агроному, словно выпущенные из лука, и облепили лицо Мешкова. Иван упал на спину, начал кататься по земле и, глухо воя, принялся освобождать его. Вероятно, эти листья жалили похлеще крапивы.

Василий вырубил саблей из-под ног кусок дерна и взял его в руки. Дерн мгновенно промерз и заиндевел. Размахнувшись, грузчик метнул его в древовидного хомяка, угодив в условный нос. Хомяк замер, и дыра, образовавшаяся в результате атаки, медленно затянулась чуть сместившимися ветками. Но вниз с восстановившейся морды потек целый ручеек почерневших мертвых листьев и упали несколько отнюдь не тонких веточек.

Мешков уже освободился от синей листвы, однако на ноги не поднимался. Лицо его приняло нездорово-желтый оттенок, глаза закатились, грудь вздымалась часто и неритмично. Похоже, агроном был серьезно отравлен и теперь вряд ли мог принять участие в сражении.

— Жарь, Андрей! — рявкнул Павел, держа в одной руке лопатку, а в другой кинжал.

— Сейчас…

Хомяк продолжал приближаться, снова встопорщив шерсть. Синие листья заскользили между своих рыжих собратьев и над пастью начали собираться в клубок, явно готовый отправиться в полет. Струи пламени, сорвавшиеся с рук автомеханика, лизнули морду чудища. Тварь замотала башкой и злобно зашелестела ветками, но движение не прекратила. Попробовавший сунуться к ее морде Сарбаз отлетел, и из обрубка его правой руки хлынула кровь. Чуть ли не полруки, вместе с копьем, остались в пасти монстра. Как оказалось, сравнивать его с хомяком все же было неправильно. У грызунов не бывает длинной, прячущейся в плечах шеи, в случае необходимости выстреливающей вперед, как телескопическая удочка. Кровь стекала по длинным клыкам, высовывавшимся из пасти, и стремительно впитывалась в листву, которая из рыжей стала буквально огненной. Выпущенное Андреем пламя плясало по телу монстра, но было не в силах зацепиться за него, соскальзывая, как с гуся вода.

Павел оттащил за воротник тонко воющего от боли гастарбайтера, поспешно достал бинт. И скомандовал:

— Вася, жги! В смысле, морозь!

Впрочем, грузчик уже и так старался вовсю. На расстоянии вытянутой руки от него образовался настоящий фронт холодного воздуха. Попадая в него, насекомые падали на лету, а листья странной твари ломались от ветра. Дернувшуюся вперед морду, намеревавшуюся откусить ему то ли голову, то ли руку, Василий встретил молодецким ударом щита. Волна холода и грубая физическая сила сшибли с твари целый водопад листвы. Обнажившийся каркас из веток походил теперь на творение скульптора-абстракциониста, которому под руку попалось много зеленой проволоки. К сожалению, чудовищный хомяк, вжав шею в плечи, унес щит с собой. Торчащий из центра круглой пластины шип застрял в особо толстой ветке, и колдун-самоучка не сумел удержать свое средство защиты.

— Смотрите! — вдруг подала голос Надежда, уже вскинувшая винтовку на плечо и сжимавшая в руке шпагу. Впрочем, с тем же успехом она, похоже, могла грозить монстру и маникюрными ножницами. — Его туловище, оно же пустотелое! Там только какой-то кокон болтается с человека размером.

Как девушка смогла углядеть что-то в круговерти смыкающейся плоти чудовища, было непонятно. Андрей направил пламя на уже поврежденный участок, за пару секунд прожег поставленную заплатку и убедился в правоте Надежды. В каркасе монстра выделялось слегка светящееся зеленым овальное образование, играющее, похоже, роль позвоночного столба. Во всяком случае, самые толстые растительные «кости» отходили именно от него и уже дальше начинали ветвиться. Под шелестящим покровом листвы его очертания и правда напоминали тело человека, более того, женщины, но автомеханик списал подобные ассоциации на обман зрения.

— Сердце, наверное, — решил Павел Ковальский и метнул в дыру кинжал.

Видимо, бывший десантник не утратил мастерства, поскольку тот попал в цель, пробив флюоресцирующую оболочку и углубившись в ее содержимое до половины своей длины. По зеленому покрову, как оказалось, образованному травой, прокатилась волна дрожи. И такая же, только куда больше, колыхнула алую листву.

— Надя, стреляй в него! — скомандовал Павел.

— Сейчас! — девушка потянулась за винтовкой.

Но тут ее внезапно опутала трава, вымахавшая раз в десять лишь за пару мгновений. Точно так же, как выбывший из боя агроном пытался тормозить тварь, она остановила девушку, видно, как-то распознав в ней угрозу себе. Пролом среди веток затянулся, щит с морды хомяка упал, а сам он неуверенно попятился назад. Похоже, лесное чудовище не привыкло к тому, что ему могут сделать больно, и теперь раздумывало, а не оставить ли ему в покое излишне кусачую добычу.

— Я бью в морду, ты пускаешь внутрь пламя, — примерно к такой фразе можно было свести речь Василия, если вымарать из нее всю нецензурщину.

В руке его уже был новый ком земли, охлажденный, наверное, до температуры жидкого азота, и он, спустя мгновение, отправился в полет. Но его перехватили синие листья, которые монстр выдохнул навстречу угрозе. Каким-то чудом они сумели сбить снаряд, и тот упал и покатился, оставляя за собой вымороженную траву. В следующий миг шея твари снова удлинилась. Белые клыки уже почти достали Василия, пытавшегося отмахнуться саблей, но тут Андрею наконец-то улыбнулась удача. Вернее, его злость на тварь достигла некой отметки, на которой сознание затопило волной адреналина, а сверхъестественные способности вышли на новый уровень.

Пущенное с двух рук пламя каким-то образом слилось в единый поток и, приняв вид громадного лезвия, отшвырнуло голову монстра. А заодно снесло значительную часть растительного черепа. Но после столь великолепного удара автомеханик ощутил, что полностью опустошен и раньше, чем минут через пять, не выдаст даже жалкой искорки. Тотчас шею твари пронзило копье. Потом сабля. Саперная лопатка. Не рискующий больше приближаться к монстру на дистанцию удара Павел Ковальский давал мастер-класс метания. Железные занозы не слишком-то вредили монстру, но не позволяли ему начать контратаку и сбивали движение. Заревевший медведем Василий, наплевав на оружие, пошел врукопашную — он шагнул к монстру и схватился лопатообразными ладонями прямо за длинные белые клыки. Ореол холода, окутывавший грузчика, лишил переднюю часть уродливого создания последней листвы — та просто облетела. Но на подвижность куда более стойких к морозу веток подобный удар повлиять не смог. Уже совсем не похожий на хомяка монстр пополз вперед, подминая под себя грузчика. Наверное, он так бы и раздавил скороспелого колдуна, однако в ту же секунду глухо хлопнул выстрел. За ним еще и еще. Колдовство рассеялось, и окутывавшие Шаповалову растения вновь превратились в мирные сорняки-переростки, не способные оказать сопротивления вырывающему их из земли человеку. И девушка воспользовалась своим шансом на все сто процентов. Зеленый кокон, снова оказавшийся на виду, принимал в себя пулю за пулей. Внутренности твари затряслись, будто бешеные, и начали извиваться, подобно клубку змей, стараясь прикрыть жизненно важный орган. Но Надежда била без промаха, умудряясь отыскивать малейшие щели между переплетением ветвей. И с каждым новым попаданием жуткое создание слабело прямо на глазах.