Евгений Щепетнов - Черный маг

Трофейные команды, составленные сержантами, раздевали трупы исфирцев, снимая броню, собирали разбросанное оружие – всё это пригодится, всё стоит денег, и очень немалых. Исфирцев, притворявшихся мёртвыми и раскрытых во время раздевания, убивали. Пленных девать некуда. Да и незачем. Корпус пленных не брал.

Мёртвых солдат Корпуса собрали в одном месте, разложив их ровными рядами. Пересчитали – погибло около пятнадцати процентов личного состава, семьсот человек. Полковник был очень зол – такими темпами можно потерять Корпус. Это слишком большие потери. Впрочем – и армия, которая им попалась, была совсем не простой – тяжёлая пехота и пешие латники – костяк Исфирской армии. В отличие от других оккупационных войск Исфира – те были простыми пехотинцами, в основном из числа мобилизованных.

Наконец солдаты, собрав трофеи, забрав своих раненых – тех, что не смогли вылечить маги – медленно пошли в лагерь. Не было радости победы. Было лишь опустошение, боль и смертельная усталость. Хотелось упасть и не шевелиться, и чтобы никого вокруг – совсем никого. Ни командиров, ни сослуживцев-солдат, а только небо, солнце и облака… чтобы жужжали пчёлы, чирикали птички, и не было запаха крови, пота, немытых тел и трупов.

Войдя в лагерь, солдаты сразу начали готовить еду, а стражники, оставив дежурных, отправились хоронить погибших. Хоронили их обычно в одной могиле, уложив рядами, друг на друга. Никаких памятников не ставили, ничем могилы не обозначали… из праха пришёл, в прах ушёл. Большинство из тех, кто служил в Корпусе, были сиротами, одиночками, о которых никто не вспомнит и не заплачет.

– Ты жив! – Жересар и его сыновья обступили Неда, обнимая и похлопывая по плечам. Лекарь тут же заметил прорехи в кольчуге и встревоженно спросил:

– Что?! Ранен? Пошли. Раздевайся, я тебя осмотрю. Пойдём, пойдём!

– Не нужно… со мной всё нормально! – попытался сопротивляться Нед, но Жересар насильно втащил его в палатку и принялся стаскивать броню. Через минуту Нед стоял по пояс голый, а лекарь внимательно смотрел на его бок, на плечи, на спину… его брови поднимались всё выше, будто он увидел что-то невероятно, потрясающее – морского змея или летающего человека.

– Это что?! – потрясённо спросил он. – Это как? Хаген, Наскар – посмотрите! Вы ничего не видите?

– А чего, пап? Ну шрамы, да. Здоровские шрамы. Вы где их получили, мастер? – с интересом спросил Хаген. – Вот этот как от копья, а этот – от меча, порезано. И тут… и тут… всё тело в шрамах. Давнишние.

– У него не было этих шрамов, когда он поступил в Корпус, – хмуро бросил Жересар, – это недавние. Но этого не может быть. Я видел его несколько недель назад без этих шрамов. Они выглядят так, будто им много, много лет. И ещё – они рассасываются. Рубцовая ткань исчезает почти на глазах. Нед, может, пояснишь, как это получается?

– Вы, лекарь, не можете пояснить, – улыбнулся Нед, – а простой сержант должен знать? Нет, не могу сказать.

– Не можешь или не хочешь? – спросил лекарь, глядя Неду в глаза, потом вздохнул и покачал головой. – Ладно, отдыхай. Нам ещё с ранеными заниматься надо. Потом поговорим.

– Хорошо, – пожал плечами Нед, и стал натягивать пропитанную кровью рубаху. Она неприятно царапала тело, и Нед подумал о том, что надо бы постирать барахло. Он направился к выходу под взглядами друзей, потом обернулся и с улыбкой спросил:

– Как, не жалеете, что послушались отца и стали его помощниками?

– Нет, не жалеем, – фыркнул Хаген, – бегать с оглоблей, а потом валяться на операционном столе – это не для нас. Точно. Оказывается, война не такая уж забавная штука. Мы это ещё на плацу поняли. Папа был прав.

– То-то же! – Жересар дал лёгкий подзатыльник сыну и улыбнулся Неду. – Спасибо Неду, вразумил болванов. Всё, ребята, пошли – у нас куча работы, а Неду надо отдыхать. Но я всё равно потом поговорю с тобой насчёт твоих ран – когда освобожусь, слышишь?

– Слышу, – усмехнулся Нед и подумал о том, что разговаривай не разговаривай – толку-то. Он всё равно ничего не расскажет. Даже Жересару. Видимо, его судьба теперь хранить тайны и быть одному.

Выйдя из палатки лекаря, Нед побрёл к сержантской. Там уже кашеварил один из солдат, снимая пенку с густого варева, всюду носились люди, а у ручья, в только что выкопанном котловане, стирались и мылись десятки солдат.

Нед решил заняться водными процедурами попозже – толкаться возле воды в толпе солдат ему очень не хотелось. Пробираясь между снующими, как муравьи, бойцами, едва не врезался в адъютанта полковника, с озабоченным видом проносящегося мимо. Тот вскинул брови, увидев Неда и с ходу завопил, вытаращивая глаза:

– Демоны тебя забери, Чёрный! Ты где прячешься?! Я с ног сбился, тебя разыскивая! Быстро к полковнику, он тебя ищет! Все попрятались куда-то, как крысы – где вас искать всех?!

Следом за адъютантом Нед быстрым шагом пошёл к полковничьей палатке, включаясь в общий «муравьиный» бег. Через минуту они уже стояли возле большого шатра, охраняемого двумя стражниками с мечами наголо. Лейтенант приказал Неду стоять у входа, сам вошёл внутрь, потом появился секунд через двадцать и приказал:

– Заходи. Ну что у тебя за вид? Как бродяга, разбойник какой-то! – Лейтенант укоризненно покачал головой, а Нед перешагнул брезентовый порог палатки.

Здесь было чисто, строго и довольно уютно. Посреди стоял складной стол, стулья. На столе – карты, бумаги. За столом – полковник Хеверад и два командира полка. Перед ними кружки с каким-то питьём, из которых офицеры время от времени отхлёбывали розовую жидкость – по запаху, разведённое вино. Хеверад, когда Нед вошёл, оторвался от созерцания карты и поднял глаза на парня:

– Наконец-то! Я думал до завтра тебя не найдём! Садись к столу. Хесс, налей ему вина… стоп! Забыл. Он же не пьёт. Воды ему налей. Самочувствие как, Нед?

– Нормальное самочувствие, – осторожно ответил Нед. Он уже уяснил, что начальство так просто спрашивать о здоровье не будет, и раз спрашивает, значит, готовит какую-то очередную пакость своим подчинённым. Такую пакость, которая резко повлияет на это самое самочувствие и здоровье того, у кого спросили. По крайней мере – на военной службе это именно так.

– Это хорошо, что самочувствие в норме. Ты сегодня отличился, пошёл на прорыв. Совершал чудеса храбрости… – голос полковника был нейтрален, но Неду послышался некий оттенок издёвки в его словах.

– Ты ждёшь, что я тебя начну хвалить, да? Какой ты молодец? – продолжил полковник. – Честно сказать, тебе морду надо набить. Знаешь за что?

– За что? – нахмурился Нед.

– Ты – сержант. Что ты должен делать? Командовать ротой. Делать так, чтобы рота, как единый организм, двигалась туда, куда ты её пошлёшь, туда, куда посылают старшие командиры. А ты что сделал? Выскочил вперёд и начал совершать чудеса героизма? Кстати – непонятно, как ты вообще остался жить. Это чистое чудо. И чудо то, что строй не рассыпался и организованно вошёл в прорыв. Да, благодаря тебе мы потеряли меньше бойцов, чем могли бы. Но всё это могло закончиться дурно. Я похвалил тебя перед твоим командиром, хотя надо было высечь.