Александр Прозоров - Воля небес

Хотелось бы верить, что, зачиная все это строительство четыре года назад, царь прислушался именно к его, Басарги, мнению. Но, скорее всего, для переноса столицы к Славянскому волоку куда большее значение имело расположение Вологды в центре русских земель, на перекрестье главных путей обитаемого мира. Пока предки Иоанна собирали уделы под свою руку и гордо носили звание князей московских – Москва была их отчиной и опорой, третьим Римом христианства. Ныне же Иоанн был правителем уже не московским – он был царем Всея Руси. И для властителя всех русских земель править именно из Москвы было уже ни к чему. Богатая и многолюдная Вологда, замыкающая на себе торные пути из четырех морей всех концов света, подходила для сего куда больше.

– Быть здесь новому Риму, – тихо промолвил боярин Леонтьев, глядя на махину Святой Софии, которой для завершения не хватало только световых барабанов и куполов. – Великой державе – великая столица!

К верфям он поскакал только на следующий день. Как-никак, пятнадцать верст в один конец, второпях не наездишься. На рысях, и то два часа пути. Быстрее нельзя – лошадей загонишь. Два часа туда, два обратно – а зимние дни короткие…

С расходными книгами подьячий разобрался быстро: кормовые расходы, дровяные, прогонные. Лес строительный, тес крышевой, фундаменты из мореного дуба. Вроде как дорогие – но чурбаки не покупные, а из отходов, что после строительства архиерейского двора остались. Так что, выходит, не растратил казенное серебро подрядчик, а наоборот – сберег.

– Иди сюда, купец, – подозвал подрядчика Кудеяра Амосова боярин и ткнул пальцем в книгу: – Глянь, какую цену ты на тес вписал! Полтора рубля доска! Где это видано, за лес такие деньги просить? За полтора рубля целую делянку в лесу здешнем взять можно! Вон у тебя, на предыдущей странице, тот же тес, но в семь копеек учтен.

– Тот, да не тот, боярин, – не моргнув глазом, ответил бородатый пузан в цветастой рубахе, выпирающей из расстегнутого кафтана. – По семь копеек тес на крышу идет. Осина простая, дегтем промазанная. Здесь же тес корабельный, из лиственницы отборной колотый, да струганый, да без сучков. С сучками, знамо дело, на корпус дерево негодно, токмо на пояс отбойный али на лыжи идет. Посему и дорого.

– Показывай! – захлопнув книгу, поднялся со скамьи Басарга.

– В любой миг, боярин! – Кудеяр Амосов с готовностью распахнул дверь из небольшой избушки с очагом и дымовой трубой на крыше вместо печи, первым вышел на мороз.

Корабельные стапели тянулись далеко влево по низкому пологому берегу – справа в Сухону впадала Вологда. Будущие корабли сейчас больше всего походили на полусгнивших драконов с распоротыми животами: опрокинутые на спину, они недвижимо распластались на земле, белые ребра торчали высоко вверх, в брюхе мелкими жуками копошились людишки. Со всех сторон слышался стук топоров, шелест рубанков, надрывный скрип буров. Первый, второй, третий… Всего остовов должно было быть двадцать, и самый дальний уже скрывался за излучиной.

С умным видом подьячий свернул к третьему кораблю, поднялся на жердяной настил, посмотрел на работающих корабельщиков, которые бригадами по пятеро как раз нашивали борта: один крутил дырки, двое прижимали доски к «ребрам», четвертый протягивал через отверстия тонкий и белый сосновый корень, пятый его удерживал, чтобы не выскользнул, а затем натягивал железным зажимом, похожим на уточку для прядения.

– На жилу крепите? – удивился Басарга.

– А как иначе, боярин? – тоже удивился Амосов. – Борт, он ведь не намертво стоит. Его тут волна ударит, там льдиной прижмет. Коч-то, он ведь то ниже в воду осядет, то выше поднимется. В тепле чуток длиннее становится, на холоде короче. Там ветер на него дунет, тут солнце согреет. Посему гуляет всегда обшивка-то. Хоть немножечко, да гуляет. Корень такое движение скрепит да держит. А шипы заморские враз отлетают, ломаются. Хорошо да дешево, боярин, строить не получается. Тут или одно, или другое.

– Не поплывут верфи твои в половодье, купец?

– Знамо, поплывут, – согласился Кудеяр Амосов. – Да токмо дошьем до весны корпуса-то. Так что пусть плывут. Тут излучина, заторов не бывает. Лед к тому берегу прибивает, на этой стороне ничего не затрет. Токмо мусор большой водой смоет. Ну, так нам от того токмо проще, вывозить не придется.

– Точно успеешь? – прищурился на него подьячий.

– Борта нашить недолго, боярин. Долго будет печи класть да трюма раскреплять. Но то ведь все едино на плаву по месту делается. А тес – он наверху, под навесом. До него половодье не достанет. Пошли, мне скрывать нечего!

Навесы были низкими и широкими – чтобы ни дождь, ни снег не задувало. На высоту в полтора человеческих роста лежали слои белого теса, проложенные тонкими рейками.

– Этот прошлой зимой заложили, – постучал кулаком по промороженной древесине корабельщик. – В следующем году в дело пустим. Ныне же соседний навес разбираем. Сперва рубанком строгаем, опосля вареным маслом промазываем, несколько дней на пропитку даем, а уж после того вниз, в работу. Каждая доска отобранная да проверенная, в каждой труд вложен. Как же им по цене осины идти? Такой тес дорогого стоит. Зато и кочи из него два-три века ходить будут, и сноса им не дождешься.

– Хорошо, – согласился Басарга, проведя ладонью по доске. – Коли правду сказываешь, своей цены они стоят. Но коли мухлюешь, Кудеяр… Ладно, работай. Я через месяц еще загляну. Посмотрю, верны ли слова твои. И смотри… Коли хитришь, лучше прямо сейчас покайся!

– Вот те крест, боярин, – размашисто перекрестился корабельщик. – За такие деньги лучших кораблей государю не найти!

– Смотри, купец! Слово не воробей. Вылетело, не поймаешь, – предупредил его Басарга, оправил пояс и пошел к оставленным под присмотром холопа лошадям.

Поведение подрядчика Амосова ему нравилось. Решителен, уверен. Отвечает быстро, не заискивает. Мзды не обещает, выпить-закусить не зовет. Похоже, уверен, что греха за ним не имеется. Вот только люди разные бывают. Иные и честны, да трусоваты, другие наглы до беспамятства, красть прямо на глазах способны. Посему с равным тщанием проверять надобно всех!

Увы, в корабельном деле Басарга ничего не смыслил. С податями, тяглом, доходами и расходами его еще в Белозерской обители ключник тамошний натаскал. Со строительством он тоже разбирался, частью в обители уроки получив, частью сам в уделе намучившись. Но вот с шитьем кораблей подьячий пока еще не сталкивался. И поди разберись, дурит его подрядчик или правду сказывает? Надобен тес лиственный на борта али сосной обойтись можно? Из чего набор корпусной делается, в какую цену дерево? Прочий набор трюмный да палубный из чего делать нужно? И вправду ли корабельный лес столь дорог и такую подготовку для работы требует али загибает Амосов, лишнее серебро из казны вытягивая?