Евгений Щепетнов - Путь Найденыша

Нед с отвращением шмякнул об пол вырванную трахею, протянул окровавленную руку под струю холодной воды, способной смыть все на свете, и красная густая жидкость, запачкавшая его пальцы, окрасила в розовый цвет прозрачную «кровь» ледников, прибежавшую с вершины горы Черной по каменным желобам.

Нед еще раз сполоснулся, потом вышел из кабинки, перешагнув через труп майора, вытерся своим полотенцем и натянул штаны, стараясь не смотреть на труп, под которым расплывалось красное пятно. Пойдя к себе в комнату, оделся в парадную одежду, снова вышел в коридор. Вернувшись в душевую, прошел вдоль кабинок, чтобы подтвердить свои подозрения. Найдя труп дневального, кивнул головой – он так и предполагал, и, пройдя по коридору, вышел из казармы. На душе у него было погано. Никогда ничего не бывает просто так – счастливое, доброе утро и как противовес – безумный убийца. То ли Нед такой невезучий, то ли жизнь такая непростая…

На плацу, как всегда, стройными рядами маршировали копейщики, сквозь эти ряды перемещались мечники, арбалетчики, вот только объем одновременно маневрирующих подразделений был больше, чем обычно. А в стороне наблюдали за происходящим сам Хеверад и оба полковника, командиры второго и третьего полков.

Нед прикинул, как лучше поступить, и не нашел другого выхода, как только направиться прямо к Хевераду.

– Жалкий ублюдок… – негромко сказал Хеверад, глядя, как на носилках выносят тело майора. – Нет бы покончить с собой красиво, уйдя с честью, так он еще и парня с собой прихватил! Тому-то за что? Надо будет выдать семье погибшего помощь и назначить пенсию. Погиб на посту, так что заслуживает помощи от государства. Адъютант, слышал? Распорядись в канцелярии. И вот еще что – майора Серта ко мне. Пусть примет дела Безопасности. Кто-то ведь должен разбираться с кляузами. Ты, сержант, напишешь рапорт, в котором опишешь, как все произошло. Все, до самых мелких деталей. Заодно и потренируешься в письме, пригодится. Надо уметь излагать мысли в письменном виде. Устно у тебя получается неплохо. Не сегодня напишешь – завтра, к примеру. Отдыхай. Как раны, в порядке? Что-то я не вижу Жересара… выходной взял, что ли? Да ну ладно. Отдыхай, сержант. Ты сегодня неплохо потрудился. Убрал проблему. Нет человека – нет проблемы. Он заслужил. Однако ты силен – голыми руками и против меча! Конечно, он был под наркотой – разит как из бочки запахом мазиса, но все-таки. Меч есть меч. Я видел зарубки на перегородках – ударов десять, не меньше. Удивительно, что он не снес тебе башку.

– Мне помогли, – задумчиво сказал Нед, глядя на двери казармы, из которой в этот момент выносили тело дневального.

– Кто помог? – не понял полковник. – Ты же там был один? Или нет?

– Мне помог дух моей покойной собаки, – спокойно сказал Нед и снова застыл, рассматривая труп на носилках.

– Дух собаки? Хм-м-м…

«А парень-то немного того… съехал, – подумал Хеверад. – Немудрено, при таких-то событиях. Впрочем – каждый из нас немного псих. Разве есть нормальные? Если покопаться в душе у любого человека – точно найдешь кучу различных безумств и ненормальностей. И он не исключение. Главное – направить безумство в нужное русло. Он великолепный, просто божественный боец! Так пусть убивает на благо королевства, на благо людей. Кто-то ведь должен это делать, чтобы «благодарные» горожане, сидящие за своим мирным столом, фыркали ему вслед. Всегда хочется, чтобы неприятную, грязную работу исполнял кто-то другой. И вот тогда появляемся мы, солдаты, презираемые «чистыми» гражданскими» .

– Отдыхай, парень, – сочувственно сказал полковник, – дух так дух. Как тебе будет угодно. Главное – не давай никому подкрасться со спины. Спереди они тебя точно не одолеют. Молодец!

Стражник у проходной базы весело подмигнул Неду, отдав ему воинский салют. Нед тоже вскинул руку, слегка улыбнувшись парню, затем прошел сквозь калитку, свежевыкрашенную масляной краской. Краска еще не успела до конца затвердеть, и Нед прошел бочком, стараясь не коснуться новым мундиром.

Ему было очень приятно надеть новую, красивую вещь – ведь он никогда не имел новой одежды, новых башмаков – только лишь обноски и тряпье. А теперь вот он – шагает, как завзятый щеголь! У него были и белые перчатки, положенные для парада, но Нед не решился их надеть. Это было бы слишком. Ему пришло в голову – видели бы деревенские, как он крут! Небось сразу перестали бы воротить свои рыла! И сдохли бы от зависти! Ему стало смешно – сдохли бы или рыла перестали воротить? Вначале бы перестали рыла воротить, а потом сдохли!

Тихо хихикая про себя, Нед вошел в город – от базы до улиц было около одного ли мощенной брусчаткой дороги, чисто выметенной и гладкой. Нед с усмешкой вспомнил, как они с Ойдаром и Арнотом возвращались домой с попойки. Дорога вся была усеяна поверженными вином солдатами, вяло шевелившимися, как после тяжких ран. С тех пор прошло около четырех седмиц, и он больше не выходил в город. Впрочем – ТАК он вообще никогда не выходил. Один, без солдат, без целой толпы парней, норовящих расползтись по сторонам, как тараканы.

Шагать было приятно. Красивые каменные дома, беготня людей, стремящихся по своим, очень важным делам. Вывески лавок, ярко раскрашенные и исписанные надписями, простыми и с различными вычурными завитушками.

Внезапно Неду в голову пришла мысль: «А как я приду с пустыми руками? Положено ведь что-то принести с собой? Или это только в деревне такой обычай?»

Завидев лавку с висящим на цепи кренделем, почему-то раскрашенным золотой краской, Нед решительно направился через дорогу и ступил на высокое крыльцо с полированными темными перилами.

Все лавки и вообще входы в дома здесь были гораздо выше уровня мостовой – это Нед отметил для себя сразу, еще в первый выход в город. Вначале его удивило – почему так? Но друзья рассказали, что здесь случаются мощнейшие ливни, после которых улицы затапливаются на высоту буквально до пояса человеку. Бурные потоки сходят с гор, норовя смыть город в бухту, вот поэтому все входы и располагались так высоко.

В лавке пахло какими-то пряностями, названия которым Нед не знал. Сдоба и конфеты создавали неповторимый аромат, от которого во рту посетителя собирались слюнки. За прилавком стояла невысокая красивая девушка лет восемнадцати, в облегающем грудь сарафане. Она без удивления посмотрела на Неда и, чуть улыбнувшись, спросила:

– Что желает офицер? Хотите конфет? Или же пирожных со взбитыми сливками? У нас все свежее, мои родители мастера делать пирожные и конфеты. Двести лет стажа, как-никак.

– И что, двести лет делали только конфеты? – почему-то спросил Нед, взгляд которого притягивала грудь, виднеющаяся в низком вырезе платья. Когда продавщица вздыхала, грудь приподнималась и выпирала из тесного лифа. Девушка проследила за взглядом Неда, мило улыбнулась и лукаво спросила: