Михаил Дулепа - Баффер

– Спасибо. Всего вам хорошего!

– Давай, и тебе!

Аллы на крыльце уже не было. Я только поморщился, вспомнив, что забыл повесить невидимость, и уже собирался было скастовать заклинание, как к ногам подкатился дырчатый цилиндрик.

А потом я упал.

Омерзительное ощущение. Руки-ноги ватные, из чувств только осязание. Еще немножечко запах, какой-то странный, и металлический вкус во рту. Кажется, прикусил себе язык. Или это меня ударило что-то в губы. Не удавалось сориентироваться на чем-то, все плыло. Кажется, меня несли, кажется, я на чем-то лежал. Руки и ноги не слушались. Что-то сильно толкнуло в затылок, упал… или уже лежал? Тяжелое навалилось сверху, в ушах стоял несмолкаемый гул, источник которого я никак не мог определить. Тяжесть исчезла, меня потащило по асфальту, и все, что я мог, это закрывать голову руками, даже не пытаясь понять, что происходит, на это не было ни сил, ни мыслей, я просто закрывался от накатывающего со всех сторон давления и шума.

Потом руки оказались за спиной, я опять лежал на чем-то холодном. Наверное, лицом в землю… или лужу. Последнее соображение обрадовало, лужа холодная, сейчас приду в себя – и я начал бить щекой в то, что считал льдом, чтобы добраться до отрезвляющей воды. Снова навалившаяся тяжесть, меня выгнуло болезненной судорогой, и все опять пропало.

– …ние. Вы наход… – Шум накатывал волнами, в глазах все плыло. Кажется, я пришел в сознание, но оно у меня не полностью. Сосредоточиться не удавалось, в глазах и голове все плыло, терпеливый бубнеж не воспринимался как человеческая речь, оставаясь на уровне звуков природы.

По щеке сильно ударило, тон говорившего сменился на повышенный, ему ответило что-то еще, кажется, рядом были люди. Меня потянуло назад, в плечо уперлось твердое, мелькали какие-то расплывчатые пятна. Резкий укол в плечо и рывком просветление, настолько яркое, что я снова ничего не мог понять, слишком много воплотившихся из размывчатых пятен четких образов.

– Повторяю – вы задержаны при проведении спецоперации, у вас на шее – ошейник со взрывчатым веществом, любая попытка освободиться приведет к подрыву заряда. Если вы понимаете, кивните.

Что я должен сделать? В голове плыло, на этот раз от четкости возникших и окруживших меня лиц, звуков, запахов. Ошейник? Взрывчатка? Фильм снимают?

Лужа… вода.

– Пить…

– Дай ему.

В губы ткнулось твердое, неприятно скрежетнув по зубам, и по подбородку потекла вода. Сделал несколько глотков, вода полилась в горло, оказавшееся невыносимо сухим. Глоток, еще глоток… я фыркнул, подавившись, потом еще раз глотнул. Меня стошнило.

Отскочивший от меня мужчина в пятнистом обмундировании матюкнулся. Согнувшись, я видел только ноги. Вот стоит пара в туфлях, вот две пары в берцах.

Берцы шагнули ко мне, горло сдавило, мир качнулся назад.

– Сиди прямо. Давай, повтори ему.

– Вы задержаны в ходе спецоперации. Любая попытка сопротивления приведет к вашему уничтожению на месте. У вас на шее ошейник со взрывчаткой.

– Пить…

– Вам введен препарат, снижающий координацию, это побочный эффект, терпите.

– Где я…

– Вы задержаны…

Я отключился от звуков. С координацией и в самом деле были проблемы, хотя сознание было довольно четким. Это напоминало опьянение – все мысли на месте, но дальше черепной коробки не вытолкнуть. От суетни десятков обрывков ощущений голова раскалывалась, меня тошнило. Понятно – меня задержали. Понятно – мне что-то вкололи. Ошейник? Понятно. Понятно.

Я уцепился за это слово, пережидая сумбур. Дернулся проверить пальцы, но руки были скованы за спиной, и я чуть не свалился со стула. Пить нельзя, опять тошнить начнет, побочный эффект препарата… Как же муторно!

Эффекты? Эй, как там эффекты?

Заклинания на месте, и до окончания действия еще восемь часов. Уже хорошо, значит, снимать чужую магию тут или не умеют, или умеют не все. Мысли плыли, но я уцепился за «список эффектов», пусть даже это был не список, и пытался сконцентрироваться. «Эффекты!»

Эффект – отравлен.

Осознание этого факта едва не заставило задергаться, пытаясь вскочить, мелькнули и тут же ушли в пустоту недоступные осознанию мысли, что это первый отрицательный эффект, наложенный на меня, и это первый эффект, наложенный не мной. Важнее было то, что я пока никак не могу противодействовать этому отравлению. Но могу спросить.

– Погано… сколько?

Какая сволочная химия! Больше одного слова вытолкнуть из себя не удавалось, заклинанием не помочь.

– Терпите. Не проявляйте враждебности.

Какой он вежливый. Специально отбирали?

– Вы задержаны…

– Понял.

– Хорошо. У вас на шее ошейник…

– Понял.

– Стоит вам отойти от детонатора на двадцать шагов, и вам оторвет голову. При малейших признаках угрозы человек с детонатором приведет устройство в действие.

– Понял.

– Если у человека с детонатором изменится или исчезнет пульс, то ошейник взорвется.

– Угу.

– Сидите здесь. Терпите. Скоро эффект препарата закончится.

Я кивнул, скривившись от накатившего головокружения, и согнулся, пережидая очередной приступ слабости. Терпеть я умею.

Чем меньше двигаться, тем меньше кружится голова, и тем легче мне. Вскоре я нашел положение, при котором было легче, и так и сидел, полусогнувшись, с прикрытыми глазами. Широкий пластиковый ошейник плотно охватывал шею, не мешая глотать и не давя. Мимо ходили люди, я постоянно был под присмотром. Одна пара кроссовок постоянно была рядом, наверное, это тот самый «человек с детонатором». Или это обманка, а мой палач сидит в соседней комнате и смотрит на меня через камеру.

– Этот?

– Да.

– Поднимайте.

Меня подхватили с двух сторон, без церемоний, но не выворачивая руки, и потащили. Я пытался перебирать ногами, почти успешно. Мои сопровождающие не обращали на это внимание.

– Вы готовы к беседе?

– Пон… да, готов.

– Давай.

И снова укол в плечо. Метров через десять я уже смог двигаться самостоятельно, и когда меня посадили на табурет, даже не потребовалось снова сгибаться пополам, чтобы не рухнуть на пол. Кажется, это был не антидот, а какой-то стимулятор. Поежившись, представив, чем этот праздник химии мне аукнется в ближайшую неделю, я наскоро проверил свое состояние. Болит скула, та самая, которой я бился о «холодное», ныло несколько мест на теле и руках, видимо, от уколов, но судорогами меня больше не било, и сидеть можно было прямо. Еще бы выпить чего-нибудь холодненького, и почти хорошо было бы.

Сидевший за столом мужчина был похож на доктора Ватсона в исполнении Соломина. Коротко стриженный, светловолосый, лет тридцати с небольшим, с простыми чертами лица и аккуратной щеточкой усов, рассматривает бумаги с равнодушным видом, не обращая на меня внимания.