Михаил Дулепа - Баффер

– Вот.

– Спасибо. – Взяв протянутый чайник, напился из носика, поставил рядом, потом снова взялся за решето. Трясем, трясем, трясем, внимательно смотрим на то, что падает вниз, то, что в решете остается, можно будет проверить потом…

Отложив решето в сторону, протянул руку к кучке песка.

– Где?

– Вот.

Илья азартно начал рассматривать песок, пытаясь найти добычу.

– Не там, выше.

– Не вижу!

– Ну понятное дело, навык-то у меня, а не у тебя. Вот.

Я толкнул пальцем почти незаметную искорку, и мальчишка тут же выхватил ее, макнул в специально для этого предназначенную миску с водой, прополоскал и заявил, осмотрев:

– Красная!

Ну, тоже неплохо.

– Давай, проверь, пока засыплю. Все равно из этой ямы уже ничего не вынуть, пока не обнулится.

Лекцию по камушкам я ему прочитал после первой находки.

В «Сказаниях» градация была простой: всего шесть видов камней, плюс какой-то мусор вроде «порванных лаптей» или «окаменевшего помета». Самые простые, чаще всего попадающиеся – прозрачные. Установленные в предмет давали какой-то вид магического зрения, несколько видов, от «видеть невидимое» до «ощущать живое». Голубые увеличивали очки жизни, магии (у тех классов, которые ею обладали) или движения. Фиолетовые – повышали боевые характеристики типа шанса на попадание или на успешное прохождение заклинания. Красные – окружали персонажа светом, тьмой или вообще делали невидимым, пока носишь вещь с таким камнем. Синие позволяли получить постоянный эффект какого-то защитного заклинания. И самые популярные – золотые, увеличивавшие основные характеристики вроде силы или мудрости. Плюс три градации качества самих камней – бледный, простой и яркий.

– Яркий! И это не стекло, прочнее!

Сначала пришлось искать «опознанием» настоящий «драг», потом сравнивать его свойства со «стеклом». Наиболее заметная разница – в плотности. Драгоценный камень пробник царапал, а стекляшка сама крошилась. В игре было умение, позволявшее распознавать материалы, но у волшебников его, к сожалению, нет. Впрочем, и методы реального мира сработали.

– Кидай в банку.

Добычу складывали в поллитровую баночку, и сейчас Илья аккуратно кинул туда небольшой, миллиметров семь в длину, неправильной формы осколок. Было бы неплохо найти знающего геолога, и представить на его суд все нами найденное, что бы удалось узнать? Что это обычные минералы? Или что это какая-то форма овеществленной магии? Или что он вообще ничего в банке не видит?

– Почему их так мало?

– Один камушек в час, почему мало? Нормально. Как говорил один мудрый Гейммастер: «Халявы не будет!» И без того умелый ювелир мог создать вещь с эффектами, как у шмота из весьма сложного подземелья.

– Ну да, другим было бы обидно.

– Особенно тем, кто эту зону писал, подключал, монстров тестировал. А тут поставил бота на ночь, утром камни разобрал, вплавил… – Я вспомнил, как сам так делал, и ухмыльнулся. – Вон у нас добычи семнадцать камней. Для двух дней работы это просто отлично!

Правда, если учитывать, что эти камни исчезнут через пятнадцать дней, как и сотворенные мной световые шарики, то не так уж и много. Но если и исчезнут, что мешает вернуться и накопать еще? Работа на свой карман всегда легче, чем на чужой!

– Михалыч, а что было в Питере?

– Когда?

– Ну, тот мужик в форме что-то про Питер говорил, про ритуал какой-то?

– А, это. В Питере несколько предприимчивых ребят решили обзавестись собственной армией. Есть какая-то корейская игра, там класс «скульптор» может оживлять статуи, чтобы они за него дрались.

– Оживили?

– Почти. Медный всадник по улицам у них поскакал, а остальных не успели, я как раз мимо проходил.

– Но статуи же тупые, какая от них угроза?

– Там их несколько сотен, а то и тысячи, одни сфинксы на набережных чего стоят. Они сами тяжелые, на них доспехи повесить, оружие дать, и те еще терминаторы получились бы. Петр Первый успел БТР перевернуть и растоптать, пока его выстрелом из танка не развалило.

– Михалыч, а как вы в Питере оказались? Прыжком?

– Не, сам пришел. Понял вдруг, что корюшки в жизни не ел, и пошел попробовать.

– А статуи разве не должны быть легкими? Они же тоненькие, я видел в передаче!

– Легкие, это когда они пустотелые статуи, а когда они оживленные големы, у них псевдоплоть появляется, причем прочностью как исходный материал. Представь человека, который твердый, как бронза?

– А она вкусная?

– Бронза?

– Корюшка!

– Не знаю. Оказалось, я рано пришел, не сезон еще.

– А в Пензе что было?

Я вспомнил единственный раз, когда использовал заклинание призыва «небесной защитницы».

– Маг крови там был. Решил стать богом, благо его магия это позволяла. Вышел на площадь, убил всех, кто был рядом, стал сильнее за счет их жизней, этой силой призвал людей из окрестных домов, убил, стал еще сильнее и так далее. Пули его не брали, с его силой он мгновенно восстанавливался.

Потоки крови, летящей медленными струйками к висящей в воздухе посреди площади фигуре, скрытой вращающейся дымкой. Тела умерших обескровлены, неестественно белы. Даже раны у них совсем не красные, маг забирал все до капельки. Белый снег, над ним розовый туман, стекающийся к обезумевшему от силы магу. Орущему что-то невнятное, тянущему руки к небу и требующему все больше и больше силы. Невидимость таким не помеха, ему не надо было меня видеть, он чуял кровь в моих жилах, но не мог до нее дотянуться сквозь сияние «защиты». Те, кто попросил меня помочь, были уже мертвы, и все, кто жил вокруг площади, тоже, туман струился из окон, из дверей, летел над снегом и вливался в пустые глазницы кричащего человека. Вот тогда я и решился использовать свой последний козырь.

Высокая женщина, бледная, сияющая. Нечеловечески красивая, с длинными огненными крыльями за спиной. Ангел, «посланец», воплощенная мысль неведомого существа, которое люди назвали бы богом. Удар изящной ладони, заставивший вампира просто лопнуть, хотя в игре ангелы не наносят повреждений, только спасают и лечат. Нет, эта защитница не стала бы меня лечить. Столько презрения, непонятного, ужасающего презрения к мошке, посмевшей потревожить полубога…

Что за штука Эта Хрень, если она смогла поставить таких существ на службу человеку? Кто может обладать такой властью и силой?

Вызов, появление, мимолетный взгляд даже не на меня, просто в мою сторону, шаг через всю площадь, удар… И я опять один среди тут же начавшего оседать кровавого тумана, пытаюсь убедить себя, что это не я виноват в том, что отвлек подобное совершенство от ее совершенных дел ради мелкие дрязг никчемных людишек.

– Михалыч?

– Прости, задумался. Что ты спросил?

– Да нет, не важно, наверное…