Василий Горъ - Игрушка Двуликого

Образы были такими же яркими, как в первые годы после ухода мамы и Ларки – я видел сучки и потеки смолы на еловых досках, складки ткани и даже черные черточки заноз в своих ладонях и пальцах. Но при этом боль, которую я испытывал, была терпимой!

«Привык…» – в какой-то момент горько подумал я, повернулся спиной к окну-бойнице и, увидев заплаканное лицо Мэй, сидящей на кровати и кутающейся в одеяло, вдруг понял, что не ПРЕДСТАВЛЯЛ, а РАССКАЗЫВАЛ!!!

– Почему они… – начала Мэй и замолкла, не сумев выговорить слово «умерли».

Я сел на пол прямо там, где стоял, прислонился к стене и криво усмехнулся:

– Ларка была красивой… Такой же, как ты… И однажды попалась на глаза одному ублю… дворянину…

Шестой день четвертой десятины второго травника

—Замок Ромм пал, сир… – расстроенно вздохнула леди Амалия и, закусив губу, обреченно посмотрела на короля.

– Это вас расстраивает? – полюбовавшись на щит с родовым гербом Латирданов, красующийся между зубцами надвратной башни, поинтересовался Неддар.

Насурьмленные ресницы баронессы затрепетали:

– Конечно, сир: теперь вы просто обязаны воспользоваться правом победителя!

Представив себе, чем закончится такая попытка [117], юноша жизнерадостно засмеялся:

– Ну уж нет! Предпочитаю общество девушки, преданной мне…

– …и душой, и телом? – мурлыкнула девушка.

– Ага!

Леди Амалия торжествующе улыбнулась и как бы невзначай шевельнула поводом, в результате чего ее колено соприкоснулось с коленом короля.

– Тогда я могу не ревновать…

– А вы что, ревнивы?! – притворно ужаснулся Неддар.

– О да, сир! Я страшная собственница и готова выцарапать глаза за один лишь заинтересованный взгляд в вашу сторону!

В этой фразе баронессы оказалось так много Чувства, что король невольно хмыкнул:

– Вы – страшная женщина, леди…

– Я?! Страшная?! – глаза Амалии наполнились слезами, а щечки ощутимо побледнели.

«Как они это делают?! – потрясенно подумал король. – Одно слово, которым можно воспользоваться в своих целях, – и мужчина тут же чувствует себя виноватым!»

– Вы потрясающе красивы, леди! – воскликнул он, подъехал вплотную к баронессе и, стянув с мизинца перстень с довольно крупной Слезой Эйдилии [118], протянул его ей. – Настолько, что даже вот это чудо природы рядом с вами кажется обычным серым камнем…

– Тогда зачем вы пытаетесь надеть его мне на палец? – обиженно выпятив губу, спросила баронесса.

– Честно?

– Само собой!

– Чтобы лишний раз дотронуться до девушки, которая похитила мое сердце!

– Пожалуй, звучит достаточно убедительно… – буркнула баронесса, потом ехидно улыбнулась и, уронив поводья на луку седла, вложила ладошку в руку Неддара: – И я, впечатлившись, даже позволю вам поцеловать пальчик, на который вы собираетесь надеть перстень с «обычным серым камнем»…

Последнее предложение сопровождалось настолько недвусмысленным взглядом, что Латирдан мысленно восхитился. Потом представил себе реакцию свиты на этот поцелуй, поднес руку девушки к губам и вспомнил, чем закончился последний бал перед его отъездом…

«Интерес к фаворитке должен выглядеть неподдельным… – мрачно думал Неддар, отодвигая в сторону тяжелую бархатную портьеру и пропуская леди Ялиру вперед. – А что может быть неподдельнее, чем желание остаться наедине с фавориткой?»

Увы, смириться с необходимостью изображать интерес как-то не получалось – девушка, без тени сомнений принявшая его предложение уединиться, не вызывала в нем ничего, кроме глухого раздражения.

«Посидим, поговорим часок-другой, а придворные пусть представляют что хотят…» – мысленно успокоил себя он и, опустив за собой тяжелую ткань, скользнул к ближайшему дивану. И тут же понял, что совершил ошибку – вместо того, чтобы устроиться на пуфике у противоположной стены кабинета [119] , графиня Тьюварр опустилась рядом с ним!

– Ваше величество, у вас такая огромная ладонь… – восхищенно сказала она, положив свою ладошку рядом с его десницей. – Представляю, какой вы сильный…

– Достаточно, чтобы иметь возможность ценить истинную красоту… – процитировал король незабвенное творение Карраита Неудержимого [120].

Вместо того чтобы воспринять цитату как комплимент – зардеться, потупить взгляд или захлопать ресницами, – леди Ялира насмешливо выгнула бровь, потом провела пальчиком от ключицы до кружевного края декольте и многообещающе улыбнулась:

– Мне нравится ваш подход, ваше величество! Поэтому я сдаюсь…

Пока Неддар судорожно пытался сообразить, как выкрутиться из создавшейся ситуации, алый ноготок баронессы зацепил краешек платья и медленно потянул его вниз. Постепенно обнажая и без того открытую грудь.

– Кабинет – не самое лучшее место для того, чтобы сдаваться на милость победителя… – сглотнув подступивший к горлу комок, выдохнул король. – На мой взгляд, это лучше делать в спальне, на широченной кровати, заваленной мягкими, как лебяжий пух, подушками…

Вырвавшись на свободу, молочно-белое полушарие, увенчанное темно-коричневым соском, тяжело качнулось и заставило Неддара потерять нить рассуждений.

Увидев его реакцию, графиня удовлетворенно улыбнулась и так же медленно обнажила вторую грудь…

– Кувшин хорошего вина… пара ароматических свечей… теньканье пересмешника за открытым настежь окном… – стараясь скрыть охватившее его раздражение, продолжил Латирдан. – Представляете?

– Н-нет, сир… – подпустив в голос хрипотцы, ответила леди Ялира. – Я представляю себе совсем не это…

Вестись на ее провокацию и спрашивать, что именно пришло ей в голову, было глупо, поэтому Неддар ограничился понимающей улыбкой. И понадеялся на то, что девушка застесняется и не станет озвучивать свои мысли. Как бы не так – так и не дождавшись вопроса «а что?», графиня Тьюварр развернула плечи и с вызовом посмотрела ему в глаза:

– Ваши руки на моей груди… Жар вашего тела… Хриплое дыхание над ухом…

Выходить из кабинета, не пробыв в нем и пяти минут, было самоубийством – придворные сплетники обязательно сочли бы это признаком несостоятельности. Поэтому Неддар откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди:

– Помните девятую главу «Тайн дворцовых альковов»?

Графиня изумленно выгнула бровь:

– Предвкушение – половина удовольствия?

– Две трети, леди! Если не больше…

– Что ж, посмотрим, насколько у вас сильная воля…

«Час-полтора я как-нибудь продержусь…» – угрюмо подумал король и с трудом удержался, чтобы не вытаращить глаза: вместо того, чтобы воспользоваться советами Олли Ветерка и начать увлекать «возлюбленного» на Тропу Удовольствия игривой беседой, девушка неторопливо встала и… принялась раздеваться!