Александр Прозоров - Басаргин правеж

— Прости, государь, — склонил голову боярин, почуяв, что показное смирение в любой миг может вылиться в гнев.

— Пустое, — снисходительно простил слугу Иоанн. — Ну, коли вы спросить не догадываетесь, то сам отвечу. Добрался до Москвы брат мой старший, вернулся. Событие сие столь важное, что равного, верно, и не сыскать. Не без ваших стараний вернулся, а посему за службу верную и успешную каждого из вас землями ныне награждаю! Двоих из вас поместьями по разные берега реки Нондрус, а двоих — по берегам реки Большая Шеньга. Жалованные грамоты еще неделю назад в Поместный приказ [30] Поместный приказ занимался учетом поместий и вотчин. Сегодня его архив является частью московского архива министерства юстиции. отправлены, там их можете и получить.

— Благодарим за милость, государь! — Бояре дружно поклонились царю в пояс.

— Ничего спросить не желаете? — опять поинтересовался Иоанн.

В этот раз промолчал даже Басарга.

— Вы, бояре, по совести спросить должны были, отчего я все еще на царском престоле сижу, а не брат мой сводный? — вроде даже укорил своих слуг Иоанн. — Но я отвечу, дабы слухи возможные еще в зародыше пресечь. Сказывал я, что знака свыше ждать буду, дабы волю небесную принять, побратимы, как свою? И сей знак есть! Мой брат мусульманин, веры басурманской придерживается. А в державе православной магометянину быть на троне невозможно! Посему ныне и впредь править стану я, а брат мой лишь гостем дорогим жить в державе остается…

Никто и никогда не открывает летописцам, иноземцам и простолюдинам важных тайн, судьбоносных решений, фундаментальных перемен. Поэтому никто и никогда не узнал, почему вдруг худородный костромской боярин, до того деливший малый надел с братом на двоих, внезапно взлетел чуть не в небеса, получив одну из высших должностей государства, пост постельничьего. В одночасье никому не ведомый Дмитрий Годунов оказался правителем двора, в обязанности которого было не только заведовать обширным хозяйством царя, распоряжаясь огромной казной, но и спать с государем в одной опочивальне, охраняя по ночам, держать при себе государеву печать, следить за одеждой и постелью.

Точно так же внезапно безвестный татарский царевич Саин-булат, приехавший в Москву со своею тетушкой, получил себе в удел целое княжество — Касимовское ханство, из полного небытия разом встав вровень с древнейшими русскими княжескими родами.

И тому, и другому событию в исторической науке нашлось лишь одно лаконичное объяснение: «В силу случайных обстоятельств…»

Домофон запел протяжной соловьиной трелью, заставив Евгения Леонтьева оторваться от форума. Который, впрочем, в отсутствие «Старовера» с «Техником» сильно увял.

— Да!

— Встречай голодающую, кормилец! — весело попросила трубка.

Женя нажал кнопку открывания дверей, включил свет в коридоре, подождал, пока с лестницы донесется шелест прибывшего лифта, открыл дверь.

Катя вышла из разошедшихся створок, извиваясь и пританцовывая, время от время начиная кружиться, после чего вышагивая дальше, в такт неведомой музыке, звучавшей у нее в наушниках. Так и миновала своего «кормильца» — изобразив перед ним плечами «цыганочку». Похоже, она находилась в состоянии полного восторга.

Леонтьев выдернул у нее из левого уха наушник и поинтересовался:

— Что-нибудь не так?

— Бухгалтер, ты скучный импотент! — заявила в ответ девушка. — У тебя даже на шее не повиснешь от радости! Хоть бы для приличия сделал вид, что я тебе немножечко нравлюсь.

— Немножечко? — уточнил Женя и согласно кивнул: — Немножечко нравишься. Верхняя губа с левой стороны вроде как ничего.

— Ну и дурак, — беззлобно проронила Катя, наклонив голову набок. — А я, между прочим, все знаю.

— Что?

— Все! Что, откуда и почему. Знаю, где искать убрус и где взять списки твоей школы. Знаю, откуда растут ноги у твоей школы и когда, куда и откуда она бегала. Я знаю все-е-е-е!!! — И Катя, вскинув руки, закружилась на цыпочках.

— Ну так рассказывай.

— Так просто рассказывай? И все? — остановившись, вскинула она брови.

— А ты хочешь, чтобы я перед тобой на колени вставал?

— Ну, не знаю-ю… — вытянула губы в трубочку девушка. — Слушай, а почему ты считаешь, бухгалтер, что «крыша и еда» означают только кровать и макароны с тушенкой? Хочу в ресторан!

— А у тебя от хотелок ничего не треснет?

— Подожди! — вскинула она палец. — Слушай и запоминай. Твой Басарга и вправду оказался ключом ко всем замкам. В учетной книге Поместного приказа отмечено, что поместье его на Ваге находилось возле монастыря нашего. А во всех двинских и карельских землях после выбитого им помилования он, понятно, уважением пользовался. И почти все вешки, что ты сам заметил и мы вместе вычислили, с ним связаны. И иезуиты те монастыри выбивали, которые как-то с ним связаны, и интернат твой к кольским землям всегда льнул и сейчас там же лежит. Помнишь, ты удивлялся странному письму мичмана, что в несуществующем монастыре лечился? Там Басаргино поместье бывшее. Видимо, после иезуитской атаки школе пришлось там под гражданский объект маскироваться.

— И что мне это дает?

— А то… — опять затанцевала Катерина. — После того как запретили иезуитов, школа вышла из подполья. Я нашла монастырь, разгромленный иезуитами и восстановленный после их изгнания. А это уже девятнадцатый век, а не шестнадцатый или семнадцатый. Дикая куча открытых документов, газетных подшивок и мемуаров. Единственный монастырь из всех. Причем восстановил его человек, о котором слагали легенды, за которым следили репортеры, и вся его жизнь вообще под лупой проходила… Имея такой хвост, даже крот слепой все до последней крошки найдет.

— Что за монастырь?

— И что за человек? — Девушка закинула-таки руки ему за шею и кокетливо склонила набок голову: — Так в какой ресторан мы сегодня идем?

— Он ведь даже не епископ! Даже не епископ! Иерархи все многие годами себя церкви посвящали, всю судьбу, все силы и здоровье положили на служение Господу! С самых низов пробивались. Из иноков в келари, из келарей в игумены, из игуменов в архидьяконы, из архидьяконов в архимандриты… Иным жизни не хватает все ступени служения пройти, до архиепископов подняться! Здесь же, по прихоти царской, из игуменов безвестных он сразу в митрополиты запрыгнул! Где это видано? Как он себя в служении Господнем показал? Где? Чем выделился, чем веру утверждал?..

Новгородский епископ причитал не то что долго — бесконечно. И в этот раз явно отдал сильное предпочтение вину перед молитвами. К угощению же и вовсе прикладывался один только Басарга. Белорыбица, щука с шафраном, заливное из судачьих щечек. Постное все, понятно, — однако вкусное.