Морган Родес - Обреченные королевства

– Как все несправедливо… – выговорила Клео. Эмилия так умело все разложила по полочкам, явив политическую подоплеку, что повеяло холодком. Клео привыкла считать, что свадьба должна строиться на любви, а не служить осуществлению королевских планов.

– Наш отец – король, – продолжала Эмилия. – Все, что он делает, говорит и решает, имеет целью служение стране. Он стремится укрепить ее повсюду, где может появиться слабинка.

Клео судорожно вздохнула:

– Но я совершенно не хочу замуж за Эрона…

– Знаю.

– И что же мне делать?

Эмилия улыбнулась:

– А ты возьми да удери с Ником. Сама же рассказывала, что он тебе предлагал.

Клео чуть не расхохоталась.

– Что ты городишь!..

– Знаешь ведь, что мальчик с ума по тебе сходит, верно?

Клео нахмурилась и, повернувшись, вопросительно уставилась на сестру:

– Да брось ты. Я бы уж заметила…

Эмилия пожала плечами.

– Некоторые истины не бросаются в глаза, – сказала она.

Клео не могла осмыслить услышанное. Нет, нет, невозможно! Ник вовсе не был влюблен в нее! Они с ним просто дружили. И не более… Краем глаза она заметила Теона. Телохранитель расхаживал по ту сторону открытой двери в покои Эмилии, обозначая свое присутствие. Он следом за нею покинул банкетный зал и поднялся по винтовой лестнице, что вела в комнаты старшей сестры. Клео поняла, что в очередной раз не сумела от него ускользнуть, и эта мысль неожиданным образом доставила ей удовольствие.

Она отвела взгляд от молчаливого силуэта, маячившего на пороге, вновь повернулась к сестре… И тут у нее перехватило дыхание, потому что из носа у Эмилии струйкой текла кровь.

Заметив ее полный ужаса взгляд, Эмилия взяла кремового цвета носовой платок, уже измаранный багровыми пятнами, и промокнула под носом. Судя по всему, кровотечение не было для нее неожиданностью.

Клео от этого зрелища так и похолодела.

– Эмилия…

– Я знаю, ты очень расстроена из-за помолвки, – мягко перебила Эмилия. Ей определенно не хотелось рассуждать о новых проявлениях точившей ее болезни. – Знаешь, Клео, я кое о чем хочу тебе рассказать… О моей расторгнутой помолвке. Вдруг это тебе чем-то поможет…

Клео изумленно молчала. Она-то думала, что никогда не узнает правды об этой истории.

– Расскажи, пожалуйста, я слушаю…

– Во время заключения помолвки я была вполне счастлива, – начала Эмилия. – Полагала, что таков мой долг, да и государь Дарий не казался мне отвратительным. Скажу больше, он мне по-настоящему нравился. То есть я чувствовала, что готова выйти за него замуж. Опять же и отец не торопился подбирать для меня жениха, терпеливо ожидая моего восемнадцатилетия. Такой спешки, как сейчас, не было и в помине…

Саму Клео отделял от подобного рубежа срок, казавшийся ей вечностью. Вот бы кто дал ей это время, чтобы разобраться во всем и в особенности в себе!

– Что же случилось потом? – спросила она.

Эмилия ответила:

– Я полюбила другого.

– Так и знала! – Клео порывисто стиснула руку сестры. – Кого же?

Эмилия облизнула бледные губы кончиком языка и довольно-таки неохотно ответила:

– Одного стражника.

У Клео, что называется, глаза полезли на лоб. Вот уж чего она ни в коем случае не ожидала!

– Да ладно тебе, – вырвалось у нее.

Эмилия чуть улыбнулась.

– Я ни к кому не испытывала таких чувств, как к нему, – сказала она. – У меня просто голова шла кругом. Он был красив, так волновал меня… В его присутствии я чувствовала себя по-настоящему живой. Никогда прежде не знала, что такое бывает. Я понимала, что у моей любви нет будущего, что подобный союз никогда не сможет состояться… Только сердцу ведь не прикажешь. Я сказала отцу, что не могу выйти замуж за государя Дария. Умоляла его не принуждать меня к этому браку. Заявила, что, если он заставит меня, я… я… я покончу с собой…

Клео невольно содрогнулась, вспомнив, в каком глубоком унынии пребывала сестра во время той помолвки.

– Пожалуйста, не говори такого, – вырвалось у нее.

– Просто в тот момент именно так дело и обстояло. И отец понял, что это не пустые слова. Он тотчас разорвал помолвку, ибо жизнь будущей королевы Ораноса показалась ему ценней свадебного сговора. Теперь мне совестно, что так напугала его, но в тот момент я была неспособна рассуждать здраво…

– Где же он теперь? – прошептала Клео. – Тот стражник?

Глаза Эмилии наполнились слезами, и по бледным щекам протянулись мокрые дорожки.

– Его больше нет, – сказала она.

Короткий ответ дохнул физически ощутимой болью. В руке сестры была зажата ее любимая книга – сборник священных гимнов в честь богини Клейоны.

– Я черпаю силы, читая о ее духовной мощи, – глядя на золотое тиснение корешка, тихо проговорила Эмилия. – Когда потребовалось оградить Оранос от угрозы извне, она исполнила должное, поставив под удар собственную жизнь… Моя вера – вот и все, что у меня остается, все, что помогает мне пережить это время тьмы… Твоя же вера, как я понимаю, обращена в более мирские сферы…

Ибо Клео, названная в честь богини, особой набожностью не отличалась. И не она одна. Многие жители королевства успели отойти от этой некогда важнейшей составляющей оранийского образа жизни. Прошли годы с тех пор, как король умерил строгость закона, предписывавшего раз в неделю посвящать один день молитвам. С тех пор в его королевстве все дни стали равны, а подданные получили право распоряжаться временем по своему усмотрению.

Клео пожала плечами и сказала:

– Трудно верить в то, чего я не способна увидеть.

– Хотелось бы мне, чтобы ты сделала еще попытку и узнала о нашей небесной покровительнице побольше. Клейона была такой сильной, смелой!.. Вот почему мама настояла на том, чтобы назвать тебя в ее честь. Прежде твоего рождения она уже потеряла ребенка, и ей сказали, что больше у нее не будет детей. Поэтому твое появление стало сродни чуду. Мама так хотела, чтобы ты выжила. И она непременно желала назвать тебя именем богини, надеясь, что оно придаст достаточно сил для жизни. Это была ее последняя воля…

– Лучше бы мы выжила обе!..

Голос Клео сорвался. Король Корвин был велик и несметно богат, но его возлюбленная супруга умерла родами, и он оказался бессилен предотвратить ее смерть.

– Я тоже этого желала бы, – сказала Эмилия. – Но я радуюсь хотя бы тому, что ты здесь, со мной.

– Помни, я для тебя что угодно сделаю, – задыхаясь, выговорила Клео. – Я тебя так люблю! Так люблю!..

– Знаю. И я тоже тебя очень люблю, – улыбнулась Эмилия.

Кровь снова потекла из носа, и она потянулась за платком.

– Могу я что-нибудь для тебя сделать? – спросила Клео.

– Нет, – сказала Эмилия. Взгляд у нее был усталый и безнадежный. – Я умираю, Клео.

– Эмилия! Не смей так говорить! – едва не рыдая, вскрикнула Клео, ибо сестра только что впервые высказала вслух самый главный и тайный ее страх.