Юрий Иванович - Обладатель-двадцатник

При этом здоровенный, крепкий и выдержанный мужчина не только покраснел и покрылся капельками пота от переживаний, но и впал в состояние нервного озноба. У него стали подрагивать кончики пальцев и непроизвольно дернулось несколько раз правое плечо. Вся трагедия его жизни, всё прежнее отречение от человечества, попытки отшельничества как раз и были связаны с гибелью близких, дорогих ему людей. Уже любой в команде знал, что детей воссоздать в виде фантома нельзя, только взрослых разрешалось, если их матрицы хранилась в памяти обладателя. Но два последних случая заронили робкую, зато всепоглощающую идею в сознание Фрола встретиться со своей любимой. И это могло оказаться вполне осуществимой реальностью.

«Как же я сам не догадался об этом подумать? – запоздало сожалел Загралов. – Хотя оправдания найти можно, вон сколько дел навалилось, тремя потоками сознания не справляюсь. Зато на место Десятой – лучшей кандидатуры не придумаешь. Она сама будет с энтузиазмом нам помогать во всём, да и Ольга в плане излишней ревности останется на прежнем уровне. А то она в каждой новой фантоме в первую очередь видит угрозу увеличения нашей и так немалой семейки… Лишь бы всё получилось… времени-то и в самом деле много прошло. Фрола я из двадцатилетней нирваны выдернул, а жена у него ещё лет на десять раньше погибла. Надо будет пробовать…»

Ну и вслух пообещал:

– Постараюсь сделать для воссоздания твоей Дарьи всё, что могу! И… всё, что не могу, – тоже постараюсь.

Пасечник счастливо выдохнул и пробормотал:

– Ну вот, у меня вроде и всё… Спасибо!

– Пока не за что!

– Понимаю, что пока некогда, так что отправляй меня на прежнее место.

На том и расстались. А Иван отправился дальше препираться и договариваться с тестем, который всё никак не соглашался стать начальником по режиму новой собственности. И на ходу продолжал размышлять:

«Десятая, будем надеяться, появится вскоре. На место Одиннадцатого и Тринадцатого есть двое: майор в отставке Батянинов и наш знаменитый химик-микробиолог Романов Михаил Станиславович… А! Надо не забыть их обоих сегодня же напоить смесью с порошком Тава-Гры. Всё-таки пыльца легендарного дерева шаманов, преобразующая духов в таюрти, усваивается быстрей в живом человеке, чем в непостоянно действующем фантоме. А это важно для нашего общего выживания… Ну, и теперь на повестке дня будет стоять вопрос: кого в нашу команду взять Двенадцатой?..»

Как ни странно, но самому ему хотелось бы видеть на этом месте свою собственную мать. Татьяна Яковлевна, конечно, не отличалась умениями работать с оперативными данными, слабо разбиралась в компьютерной технике, вообще никогда не влезала в политику, а уж тем более в разборки с криминалом и жила в совершенно обособленном, изолированном от многих внешних раздражителей мирке. Но вот чувствовать, понимать и сопереживать она умела как никто иной. И с собственным взрослением Иван понимал это всё больше и больше.

То есть с этим он уже определился. Оставалось продумать: каким образом снять матрицу естества с собственной матери? Неужели придётся ехать в Сибирь? Вернее, срочно вызывать Татьяну Яковлевну в Москву? Или она по умолчанию и так имеется у него в архивах тактильной сыновней памяти? В любом случае следовало как-то выделить для этого эксперимента время и попробовать.

Подобным образом Загралов не сомневался и в отце. Без колебаний создал бы фантом Фёдора Павловича и не пожалел бы об этом. Просто до сих пор так получалось, что мужские кандидатуры были всегда, причём нужные для дела в приоритетном и вынужденном характере. Вот и отодвигался родной и близкий человек, умеющий и знающий необычайно много, на вторую, более неспешную очередь. Но по крайней мере на Пятнадцатый номер проверенный и надёжный кандидат имелся. Только следовало бы вначале согласовать предстоящее действо с родителями.

А для такого случая вызвать их в Москву было делом благим и своевременным. Так что, входя в помещение с женой и её родственниками, Иван как раз говорил уже с матерью по мобильной связи:

– И как там у вас дела в Аргуннах? Жулики и двинпсисы больше не беспокоят?.. Вот и отлично! Тогда приезжайте оба в Москву. Да… Немедленно… Ма! Ну ты же знаешь, что я без причины с такой просьбой не обращался бы… Ну вот и здорово, буду ждать. Заодно с моей супругой познакомитесь. Ну да, ну да… Со сватами – в обязательном порядке. А то по скайпу виделись и общались, а вот в натуре – ещё ни разу… Ну всё, крепко целую и жду! До встречи!

– Я всё никак не могу понять, откуда между вами такая доверительная дружба? – кривился Карл Гансович, стараясь при этом задавить зятя своим тяжёлым взглядом. – И как тебе удалось выманить из глухой тайги засевшего там чуть ли не столетнего отшельника-целителя?

Дело приближалось к вечеру, но окончания второго рабочего дня на комплексе Хоча не предвиделось. Разговор между родственниками вёлся сложный и несколько раз уже возвращался к данным вопросам. Почему-то никак отставной генерал не мог понять, с какой стати господин Хоч вдруг раскрыл молодому гостю из Москвы свои уникальные планы и секреты по производству жидкого средства для удаления волос, а потом ещё и поделился тайной о попытках создать лекарство против рака? Жил да жил себе в тайге, ни с кем гениальными открытиями не делился, а тут вдруг раз бомж из Москвы приехал, и старик-целитель ему всё как на духу выложил, в долю взял да и сам в столицу подался. Не слишком ли странно?

Но на эти вопросы ещё было легко ответить, где в шутку, где нагло заявляя о своём невероятном умении находить общий язык с любым человеком, а где ссылаясь на крепкую дружбу старика с родителями. Всё это ещё укладывалось как-то в рамки возможных человеческих отношений.

Зато вопросы, которые задавал Борис Иванович Захаров, действующий генерал, продолжающий работать в ФСБ, являлись более опасными и невероятно сложными. Причём варьировал он понятиями совершенно полярными, пытаясь сбить с толку и подловить на противоречиях:

– Зачем ты втягиваешь в это дело свою жену? – Приходясь крестным отцом Ольге Фаншель, он над ней трясся не меньше родного и до сих пор ревновал малышку к какому-то странному, неадекватному типу, не имеющему ни кола ни двора. Ведь по всем официальным данным, Загралов так и оставался бездомным после кражи у него квартиры, гаража и машины. В этом преуспела бывшая и теперь уже покойная жена.

Иван на каждый вопрос отвечал с паузой, нужной для выслушивания и обобщения поступающих в том числе и от жены советов:

– Считаю, что карьера актрисы для моей жены не слишком достойная стезя. Гораздо больше она добьётся, став совладелицей и одной из основательниц концерна Хоча. В крайнем случае, если у нас не получится задуманное, она со своей неотразимой красотой всегда сможет вернуться на лучшие роли современного кинематографа.