Владислав Русанов - Братья крови

– Так что же, княже, так и бросим его здесь? – смущенно произнес Сбыслав Якунович.

– Не бросим! Кто сказал, что бросим? – Александр выгнул бровь, и все притихли. – Где Пелгуй? Пелгуя покличьте мне!

Войско заволновалось, зашумело и вытолкнуло вперед низенького, коренастого ижорца в полотняных портах и лаптях. Широкую рубаху он подпоясал веревкой, за которую заткнул два малых топорика, а в руках держал охотничий лук. В русых кудрях и бороде местного старшины серебрилась седина, а в уголках рта залегли глубокие складки – свидетели непрестанных забот. Он подошел к русскому князю упругой походкой, величаво расправив плечи, поклонился согласно чину, но без подобострастия.

– Здесь я, Ярославич. Где же мне быть-то?

Александр оглядел его не без некоторой брезгливости, но вместе с тем в глазах князя светилось уважение. Но от костяного амулета, висевшего на шее ижорца – распластавшийся в прыжке матерый волк, Рюрикович взгляд отвел с не присущей ему поспешностью.

– Сослужил ты, Пелгуй, службу верную. И Господину Великому Новгороду, и мне, призванному новгородцами княжить у них и рубежи боронить от всяких находников злых.

– Знамо дело, княже, на том стоим.

– Верю. Тебе верю, хоть и вижу насквозь душу твою окаянную. Да и есть ли у тебя душа? – понизив голос, добавил Александр.

– Есть! Как же не быть? У всякой твари разумной душа имеется. Да и крещен я, княже. Аль ты запамятовал?

– Помню-помню… За службу твою верную, за то, что упредил ты меня о приходе войска шведского, поручаю тебе хранить мой меч. Передавай его внукам, а те своим пускай передадут. Пусть хранится он в твоем роду в память о нынешней славной битве и дорогой победе.

– Спасибо, Ярославич! – На этот раз Пелгуй отдал земной поклон, благодаря за оказанную честь. – Уважил ты меня. Ох как уважил… Клянусь тебе, что обломки меча твоего, сломанного в битве за правое дело, будут храниться у моего очага и передаваться из поколения в поколение к старшим сыновьям, пока будет существовать род мой на земле ижорской. И пускай меч твой боронит здешние пределы от любого врага, что вздумает посягнуть на землю нашу…

– Одним лишь видом и слухом боронить он будет, – серьезно поддакнул Гаврила Олексич.

– И до той поры Русь непобедима будет, пока меч Александра хранится в пределах ее, – закончил старшина ижорский. – Спасибо тебе, княже, и низкий поклон. За честь великую. От меня и всего моего рода. Клянусь тебе, что скорее умру, чем позволю чужой руке прикоснуться к твоему клинку. И детям, и внукам то заповедаю.

Пелгуй еще раз поклонился, скинул с плеч меховую безрукавку и бережно закутал в нее сломанный клинок и рукоять. Пока он возился, глубоко вдавив колени в сырую, истоптанную землю, новгородцы занялись каждый своим делом: дружинники и ополченцы собирали добычу, отыскивали раненых и складывали в сторону тела павших, а князь с боярами думу думали, что дальше делать, ждать или не ждать врага, а если ждать, то из чьих земель?

Подозвав паренька из ижоры, старшина отдал несложные распоряжения, что кому дальше делать, а сам, неприметный для всех, отправился к опушке и дальше, звериной тропкой в глухую чащу, к поляне, которую со всех сторон обступили разлапистые черные ели, достающие верхушками до низких облаков. Здесь стояла полуземлянка, крытая дерном. Мох ярко зеленел на двускатке, а выглядывающий из-под нее конек потемнел от времени и закоптился.

Парень в распоясанной рубахе сидел на завалинке и резал из липовой чурки ложку. Увидев Пелгуя, вскочил и поклонился:

– Поздорову тебе, батюшка…

Старшина осторожно опустил узел на дубовую колоду.

– Что скажешь, Илмар, чем порадуешь?

– Кетту и Вильхо должны скоро вернуться, я отправил им на смену Ярмо и Лемпи.

– Хорошо, дождемся их сперва.

Пелгуй присел рядом с сыном, закрыл глаза, подставив лицо неяркому солнышку, а костяной амулет сжал в кулаке и замер, будто мертвый.

Илмар, как ни в чем не бывало, продолжал орудовать ножом, роняя на колени причудливые завитки стружки.

Солнечное колесо не успело перекатиться от верхушки одной ели до другой, когда из лесу бесшумно выступил поджарый, одетый в серую шубу с рыжим подпалом волк. За ним рысила волчица рыжего, почти лисьего, окраса. Звери прошли мимо людей, обдав крепким духом мокрой шерсти, и скрылись позади землянки. Через несколько мгновений оттуда вышли парень и девушка. Босые, в длинных рубахах, с вышивкой на вороте, они выглядели как брат и сестра. Только волосы, схваченные вокруг лба полоской тисненой кожи, у девушки были огненно-рыжими, а у ее спутника – русыми, кое-где выгоревшими до соломенной желтизны. И у обоих на шее висели обереги – фигурки волков, вырезанные из кости.

– Кетту, Вильхо! – проговорил Пелгуй, открывая глаза. – Что там с урманами?

– Они уже по Неве бегут, – ответил парень. – Прямиком к морю. Останавливаться, я думаю, им не скоро захочется.

– Ярмо и Лемпи доведут их до моря, – добавила девушка. – Мы должны быть уверены.

– Молодец, Кетту, – похвалил ее старшина. – Правильно мыслишь.

– Спасибо, батюшка, – смущенно улыбнулась молодка.

Пелгуй поднялся, поманил детей рукой.

– Глядите, что принес я…

Ижорцы обступили колоду, и глава рода неторопливо развернул безрукавку.

При виде сломанного меча Вильхо хмыкнул, Ильмар почесал затылок, а их сестра вопросительно поглядела на отца.

– Мечом этим князь Александр Ярославич наземь поверг ярла шведского, утвердив победу людей русских на этой земле. А передав его нам на хранение, князь оказал великую честь нашему роду и поблагодарил, что упредили мы его о приходе черных кораблей вражеских. И мы будем хранить его пока живы, а когда будем помирать, ведь наш век долог, да не бесконечен, заповедаем внукам и правнукам. Поскольку нужда в нем, как я думаю, еще возникнет.

– Прости, батюшка… – нерешительно произнес Вильхо. – Какая может быть нужда в сломанном мече? Вот если бы перековать, заточить…

– Молчи, дурень! – рыкнул старший брат Ильмар.

– Вот-вот… – проворчал Пелгуй. – Языком молоть – не мешки ворочать. Но я объясню вам. Вы помните, как я в Лапландию ходил?

Дети дружно закивали.

– Там я встречался с нашим самым главным – Финном. Он всему нашему роду-племени – голова. В тот год у него многие гостили из разных краев. Повстречался я с саксом Вульфером, из аглицких земель. Есть такой остров за землями немцев, датчан и франков. В тот год, когда на них обрушилась черная хворь и мор унес тысячи жизней, зло остановили при помощи древнего заклятия, свежепролитой крови и меча. Тот меч принадлежал стародавнему герою по имени Беовульф, и им он сразил дракона, угрожавшего его племени. Этим же мечом князь Александр сразил дракона в человечьем обличье. И верю я, если придет нужда, только с его помощью сможем мы изгнать зло из земли Русской. Все ли вам понятно, дети мои?