Василий Горъ - Щит

Осторожно приоткрыв один глаз и убедившись, что балдахин уже не вращается, монах сфокусировал взгляд на мрачном лице иерарха и вдруг понял, что прослушал добрый кусок рассказа:

— …поэтому сена в ней оказалось меньше, чем положено. Брат Ноер арестован и ждет наказания.

«Значит, я упал правильно, на телегу… — подумал Ансельм. — И если бы не эта скотина конюх, то не получил бы и царапины…»

Сознание тут же затопила жгучая ненависть — способ быстрого и безопасного побега из осажденного кабинета, придуманный еще предыдущим главой Ордена, не сработал из-за лени какого-то тупорылого недоумка!!!

Взбешенный монах сжал зубы и на некоторое время потерял сознание от очередной вспышки боли.

Придя в себя, он очень осторожно открыл глаза и, стараясь не шевелить челюстью, спросил:

— Что со мной?

Ответил не Рон, а лекарь:

— Сломаны обе ноги, несколько ребер, правая ключица и левое предплечье. Разбит затылок, почти оторвано одно ухо. Две раны — в левом боку и правой ягодичной мышце. Кроме этого — растянуты жилы и повреждены внутренние органы…

— Сколько…

— Вы были без сознания? Двое суток.

— Нет…

— Сколько времени вам потребуется на выздоровление? Думаю, не меньше семи десятин!

«Два месяца?» — ошарашенно подумал Ансельм. Потом представил, что было бы, дотянись до него «несушка», и мысленно усмехнулся: он был жив и все еще оставался главой Ордена Вседержителя. Значит, будущее у него было.

Вслед за мыслью о будущем пришла еще одна — о тех, чьими стараниями он оказался в таком положении:

— Сво… боден. Ро-о-он?

— Я тут, ваше преподобие!

— Рас… сказывай…

Иерарх пристально вгляделся в его глаза, пришел к какому-то выводу и, наконец, заговорил.

По словам Рона, Корга сделали «несушкой» в конце первого лиственя — во время последнего посещения Ансельмом Иверской обители. Мастер Эшт, лично работавший с телохранителем, планировал использовать его против будущего главы Ордена — сестры Эльги. И только в том случае, если бы она разорвала договоренности о разделе сфер влияния. Однако, услышав о ее аресте и решив, что заговор на грани провала, он послал своему племяннику — молоденькому брату-надзирающему по имени Вартал — письмо с инструкциями.

Получив послание дяди, последний пришел в келью к брату Коргу, довольно умело вынес ему мозги, а потом под надуманным предлогом покинул монастырь.

Увы, Вседержитель смотрел явно не на него — через полчаса после его ухода монах, выпустивший его в мир, услышал о сорвавшемся покушении. И, тут же связав нити в узелок, доложил о беглеце десятнику, а тот, недолго думая, отправил вдогонку десяток братьев-клинков.

Для того, чтобы справиться с таким количеством умелых воинов, навыков, приобретенных во время послушничества, оказалось маловато, и вечером того же дня Вартал оказался в подземелье. И выболтал брату Дайтеру, в отсутствие Рона взявшему на себя расследование происшествия, все, что знал.

У брата Корга тоже не задалось — очнувшись после вмешательства в «ветви», он отправился в Башню Света и попытался пройти в кабинет к брату Ансельму.

Не получилось — телохранители поинтересовались причинами его появления, сочли их недостаточно важными, чтобы прервать беседу Ансельма с братом Ламмом, дисциплинированно подали в караулку знак «внимание» и, видимо, потребовали у него дождаться появления разводящего.

Видимо, брат Вартал, имевший весьма смутные представления об особенностях несения службы телохранителями главы Ордена, не предусмотрел возможности какой-либо задержки, так как Корг, услышав их предложение, сразу же пошел в атаку. И первым же движением убил брата Марига, а вторым — лишил правого запястья брата Нойла, стоявшего рядом с сигнальным колоколом.

Выждав положенные пять минут и не получив сигнала «отбой», воины дежурного десятка, маявшиеся от безделья этажом ниже, сорвались с места и через считаные мгновения ворвались в разгромленный кабинет. Где увидели трупы братьев Нойла и Ламма, а также Корга, собирающегося выпрыгнуть в окно.

Выпрыгнуть Корг успел. Но приземлился не на телегу, а чуть дальше — сдвоенный удар болтов в спину придал ему дополнительное ускорение.

— Значит… Ламм… не… выжил? — борясь с непослушным языком, выдавил Ансельм.

— Увы, нет.

— Тогда… подними… Дайтера… Поручи… что-нибудь попроще… И проследи…

— Сделаю, ваше преподобие.

— А что… с Эльгой… и… Эштом?

— Взял. Обоих. И еще два десятка их сообщников. Но поработать с ними толком не успел — прилетел голубь с сообщением о вашем ранении, и я рванул сюда…

«Да пребудет с тобой Свет, брат…» — благодарно подумал Ансельм. И, гневно сверкнув глазами, выдохнул: — Выбей… все… имена… Возьми… всех… Но… не карай…

— Я понял: вы хотите разобраться с ними сами.

— Угу… — Ансельм устало прикрыл глаза. — Иди.

— Есть важные новости из Аверона, — еле слышно сказал иерарх. — Я понимаю, что вам сейчас не до него, но потом, боюсь, будет поздно.

Вдумываться в то, что происходит Двуликий знает где, не было ни сил, ни желания. Однако глава Ордена Вседержителя все-таки заставил себя сосредоточиться и снова открыл глаза.

Рон тут же заговорил:

— Вчера вечером брат Растан со своими людьми пытался убрать Рендалла. Используя соглядатаев брата Фарида, он сообщил графу Грассу, что в одном из заброшенных домов Гончарной слободы с ним собирается встретиться помощник посла Алата, якобы готовый продать очень важную для Вейнара информацию. Дом был подобран заранее, братья-клинки проникли в него за четыре часа до назначенного времени встречи, а Рендалл получил адрес за полчаса до встречи…

— И что? — заинтересованно спросил Ансельм.

— Грасс приехал в карете, в сопровождении оговоренного количества солдат. Вошел в дом. А через полчаса вышел! Целый и невредимый…

— Как так? — возмущенно дернулся глава Ордена и на несколько мгновений погрузился в бездну Боли — сломанная ключица, ребра и левый бок вспыхнули огнем, а следом за ними заныли ягодица, предплечье и ухо.

Когда боль стала сравнительно терпимой, Рон уже добрался до выводов:

— …следовательно, в Ордене имеются соглядатаи графа Рендалла! Причем не среди рядовых клинков, а где-то в нашем окружении…

К рассвету надежда на то, что при достаточно хорошем знании Права Крови Слова и Строки, описывающие особенности отношения Закона к простолюдинам, обвиняемым в убийстве представителей дворянского сословия, можно трактовать так, как заблагорассудится, умерла окончательно и бесповоротно — лазеек в шестом Слове не было! Ни одной! А наказанием для всех перечисленных в нем видов убийства была исключительно смерть.