Виктор Кузнецов - Пленники Долины

– Ты что делаешь?! Сейчас вылизывать это будешь! – взбесился Паук.

Он наотмашь ударил унылого по лицу. Тот попятился и, закрыв голову руками, опустился на колени. Длиннорукий с ненавистью пнул человека в грудь, и ни в чем не виноватый каторжанин опрокинулся на спину. Паук ударил снова, затем еще раз и еще. Находившиеся в помещении люди бросали сочувственные взгляды, но заступиться не решались, втайне радуясь, что все это происходит не с ними. Жертва покорно сносила побои, даже не пытаясь отвечать.

– Паук, прекрати! – крикнул Роган длиннорукому.

Услышав окрик, каторжанин обернулся.

– Угомонись, тебе говорю, – повторил Роган угрозу.

Удивленный поведением «союзника», Паук развел руками, всем своим видом демонстрируя разочарование. Затем медленно наклонился и нащупал что-то в области щиколотки. Когда он распрямил спину, в руке его сверкнул короткий нож. Паук быстро приближался, покачиваясь из стороны в сторону и меняя хват с прямого на обратный.

– Я думал, ты со мной, – потревоженной змеей шипел нападавший.

Роган без видимых усилий поднял одной рукой валяющийся на полу дырявый бочонок и запустил им в вооруженного ножом человека. От неожиданности Паук даже не успел уклониться и вместе с бочонком отлетел назад. Ругая весь белый свет и Рогана, как гнуснейшее из его порождений, задира проворно вскочил, намереваясь воспользоваться ножом, но тут же могучая оплеуха отправила его на прежнее место. Роган подобрал нож и, поигрывая им, назидательно произнес:

– Я тебя предупреждал.

Паук смотрел бессмысленным взглядом, не находя в себе сил подняться. Вскоре в его глазах зажегся уже знакомый Рогану злобный огонек, длиннорукий перевернулся на живот и с трудом, словно делал это впервые, встал на ноги.

– Еще пожалеешь, – не оборачиваясь, проскрипел он сквозь плотно сжатые зубы и заковылял прочь.

Роган безразлично пожал плечами, радуясь, что все закончилось. Под одобрительные взгляды каторжан он подкатил к себе бочку, перевернул ее на попа́ и уселся сверху. Теперь можно было вновь сосредоточиться на плане побега.

Роган мысленно представил весы, где на одной из чаш лежали достоинства силового варианта, а на другой покоились положительные стороны дара убеждения. Убеждения перетянули. Оставалось дождаться, когда каторжане улягутся спать, после чего можно будет попытаться убедить охранника.

И без того скудный свет, проникающий в помещение через зарешеченное оконце, быстро тускнел. Темнота скапливалась в углах и, собираясь с силами, готовилась захлестнуть светлячок зарешеченного оконца. На небе зажглись необычайно яркие звезды, запели ночные цикады.

Роган почувствовал, как кто-то несмело тронул его за плечо. Обернувшись, он увидел все того же долговязого каторжанина, взамен ужина получившего порцию тумаков.

– Спасибо, – искренне поблагодарил долговязый. – Если бы не ты, меня бы точно убили.

– Учись давать отпор, – посоветовал Роган. – Иначе пропадешь. Ты кем был-то?

– Гончар я, – поклонился долговязый. – Дарко меня зовут.

– Ты, Дарко, брось мне тут кланяться, – недовольно предупредил Роган. – Мы теперь ровнее травы в поле.

– Не умею я драться. Про глину все знаю: каких сортов, где лучше искать, когда. Какой угодно формы посуду вылеплю, а вот сражаться не обучен.

Роган усмехнулся. Стоявший перед ним человек был не слабее своего обидчика, но, как травоядное животное, привык обреченно ждать участи, уготованной ему кем-то другим.

Поблагодарив неожиданного защитника, Дарко прилег неподалеку, подложив под голову дерюжный мешок. Роган подошел к двери и негромко позвал охранника.

Тот не отзывался. Роган повторил попытку. Раздались шаги, клацнул засов, и недовольный голос спросил:

– Чего надо?

– У меня есть важное сообщение для губернатора. Это очень срочно! – торопился заинтересовать Роган охранника.

– Что за спешка и какое это у тебя может быть для него сообщение? – В голосе стража звучало недоверие.

Каторжанин попытался рассмотреть охранника, но свет факела шел сбоку, освещая лишь пол-лица.

– Я могу сказать это только губернатору, – заговорщицки произнес Роган.

Охранник молчал, переминаясь с ноги на ногу, пребывая в твердой уверенности, что беспокоить старшего на ночь глядя вредно для здоровья.

– Утром скажешь, – принял он окончательное и бесповоротное решение.

– Но… – попытался возразить Роган, однако его уже никто не слушал.

Стражник захлопнул дверцу, и звук удаляющихся шагов говорил о том, что разговор «по душам» не состоялся.

Лицо Рогана исказила злоба. В этот миг он ненавидел ополченца больше всех на свете. Попробовав дверные доски на прочность, Роган Говард убедился, что сумеет их выломать, и только после этого вернулся назад, к своей бочке. Идти напролом, поднимая шум сейчас, когда только-только зажглись первые звезды, было неразумно. Этот последний карточный кон, в котором ставкой становилась его жизнь, Роган решил разыграть под утро, очень надеясь на внезапность. В том, что неожиданное нападение – половина успеха, он неоднократно убеждался ранее, когда возглавлял королевский отряд.

«Как же это было давно!» – подивился Роган, что думает о событиях месячной давности, как о чем-то нереальном, происходившим с кем-то другим; с воином, носящим такое же имя и одинаковые с ним воспоминания.

Тишину ночи тревожили звуки осмелевших грызунов, снующих в поисках еды, стрекот цикад и дыхание спящих людей. Роган накидал возле бочки соломы и лег на спину. С удивлением он поймал себя на мысли, что знакомство с Заред Корвин совершенно неожиданно наполнило его жизнь новым смыслом. Отступила тоска, равнодушие к собственной судьбе сменилось переживаниями за судьбу девушки и болью, что он не может ей помочь. Идея дождаться утра уже не казалась ему привлекательной. Пока он разлеживается тут, с Заред может случиться что угодно. «Нет, ждать больше нельзя!» – принял решение Роган.

В коридоре вновь раздались шаги, заскрипела дверь. В амбар вошли три ополченца. Двое остались у порога, третий, подсвечивая факелом, быстро отыскал Рогана и, толкнув ногой, велел встать. Бывший командир заставы неохотно поднялся. Он сверху вниз смотрел на низкорослого слугу закона, гадая о причинах его внезапного визита. «Может быть, губернатору доложили про „важное сообщение“?» – подумал Роган с надеждой.

– Выбери себе помощника, кого-нибудь, кто нравится больше остальных, – приказал ополченец, двусмысленно усмехнулся и резко поторопил: – Давай быстрее!

Роган застыл на месте, решая, как поступить. Если бежать сейчас, то неминуема схватка с четырьмя противниками. Пленник не сомневался в своем превосходстве, но, чем больше целей, тем тяжелее контролировать наносимый урон. Повышается риск тяжело ранить или даже убить людей губернатора, а это все равно, что подписать себе смертный приговор. Роган не боялся смерти, но, позволив себя убить, он бы не смог защищать Заред, и эта мысль заставляла его осторожничать.