Виктор Кузнецов - Пленники Долины

Для Адсона «прекрасной принцессой» стала дочка местного фермера Пита Бэкона, Лия. Пит был на пятнадцать лет старше Адсона, но, несмотря на разницу в возрасте, они всегда находили тему для разговора. За кружкой пива мужчины обсуждали урожаи, увеличивающиеся налоги, успехи и неудачи королевской гвардии и еще много такого, что добропорядочному гражданину никак нельзя обойти стороной.

Первая и единственная любовь пришла к молодому ополченцу в тот последний перед лютой зимой год, когда Пит Бэкон на целое лето отправил дочь в столицу, где у него жили родственники. Правда, понял это Адсон слишком поздно…

Дом четы Бэконов находился неподалеку от городских стен, возле маяка. Отерев на пороге грязь с сапог, даже не догадываясь, какая сегодня его ждет неожиданность, Адсон постучал в дверь. Раздался звук приближающихся шагов, лязгнул засов, и на крыльцо выскочила стройная золотоволосая девушка в просторной, цвета весеннего неба рубахе ниже колен.

– Ой, Адсон, – смутилась Лия. – Отцу все некогда дверь смазать, вот и скрипит, – будто в этом только ее вина, проворковала девушка.

– Лия, как ты похорошела! – охнул Адсон от удивления. – Когда вернулась?

– Вчера вечером.

Девушка дружелюбно улыбнулась, обнажив два ряда ровных, коралловых зубов.

– Проходи скорее, – пригласила она гостя.

Адсон прошел в дом. В прихожей появилась слегка располневшая женщина с раскрасневшимся лицом и блестящим от пота лбом. Из-под белого платка выбивались пряди соломенных волос; закатанные по локоть рукава открывали пухлые руки.

– Адсон! Я уж думала, ты совсем нас забыл! – всплеснула руками хозяйка. – Дай же я тебя поцелую.

Женщина отерла со лба пот и бесцеремонно расцеловала ополченца в обе щеки.

– Если бы знала, что будут гости, надела бы что-нибудь понаряднее, – с сожалением закончила Марта Бэкон, мать Лии.

– Ты очаровательна и в праздничном наряде, и в повседневном платье, – польстил хозяйке ополченец.

– Ох, твои бы слова, да в уста Флэа! – расплылась Марта в широкой улыбке.

– При случае передам, – заговорщицки подмигнул Адсон.

– Да будет тебе, льстец, – смутилась хозяйка. – Проходи в гостиную, – указала она гостю рукой. – Пит корову отправился проведать. Скотинка со дня на день отелится. За ней теперь глаз да глаз нужен.

С кухни донеслось аппетитное шкворчание, в воздухе запахло жареным мясом, бобовой похлебкой, луком и топленым салом.

– Ой, заговорил ты меня совсем! – заторопилась Марта. – Лия, развлеки гостя, я скоро закончу.

Пока Адсон раздевался, огромные темно-синие глаза Лии, прятавшиеся за золотистыми ресницами, глядели с нескрываемым восхищением. Кончики пушистых волос, обрамляющих тонко очерченное личико, сворачивались в капризные завитки, а чуть приоткрытый ротик заставил Адсона вспомнить истекающий соком спелый, надрезанный гранат.

Сняв сапоги и куртку, Адсон прошел в гостиную. Тут стояли стол, несколько самодельных табуретов у окна, возле стены пристроились два стула с высокими спинками. С потолка свисали облепленные мухами ленты мухоловок, компания рыжих муравьев увлеченно таскала рассыпанный кем-то по столешнице сахар.

В прихожей скрипнула дверь.

– Чего так задержался? – В комнату вошел хозяин, пытаясь пучком травы оттереть пятно на рукаве. – Договаривались же к семи, а сейчас почти восемь.

– Извини. Винсент Гийом сегодня был особо красноречив, объясняя нам всю важность королевского указа. Я не мог уйти раньше.

– Это какого такого указа? – Пит пожал Адсону руку и присел напротив.

– Будто сам не знаешь? Последнюю неделю в городе только и разговоров об этом.

– Отец, так ничего не ототрешь, – встряла Лия, – снимай, я замочу.

Пит Бэкон отдал рубаху дочке и, стараясь, чтобы его было слышно на кухне, громко крикнул:

– Марта, гость проголодался, а у нас до сих пор только муравьи столуются.

– Да я не так уж и голоден, – испытал легкое неудобство Адсон.

– Знаю я, как ты «не так уж и голоден», – доброжелательно передразнил ополченца хозяин. – Марта, я к кому обращаюсь? – крикнул он еще громче. – Лия, помоги матери, – махнул он Лие рукой. – И прихвати свежую рубаху.

Так что вам Гийом рассказывал? – вернулся фермер к интересующему его вопросу.

– На прошлой неделе губернатор получил королевский приказ подготовить отряд ополченцев и отправить в столицу.

– Гвардию, значит, усиливает, – Пит осуждающе покачал головой. – Самим уже не справиться. Того и гляди, в деревнях и селах одни бабы да старики останутся. Я всегда говорил, что зря мы эту войну затеяли.

– А что оставалось делать? Добровольно отдать земли сотсендцам? Все им мало, все не хватает.

– Если бы тебе приходилось ежедневно десятки миль трястись в седле, в надежде отыскать любой, пускай даже самый захудалый ручей, еще неизвестно, какие хитрости посетили бы твою голову. Тут любой задумается, даже если мозгов как у жабы шерсти. И айланцам не позавидуешь. Постоянно отогревать скрюченные от холода пальцы; на завтрак, обед и ужин есть мороженые копчености, а к тридцати годам потерять из-за цинги зубы!

– Все равно, не мы первыми начали, – упрямо стоял на своем Адсон, – и поэтому долг каждого жителя Артуана встать на защиту родной страны.

– Ой, как ты заговорил! – Пит присвистнул от удивления. – Никто не спорит, нельзя захватчикам уступать. Только какие же они захватчики? Ты хоть помнишь, как все начиналось?

– А чего мне помнить? – удивился Адсон. – В один прекрасный день войска Айлана и Сотсенда вторглись на наши земли с захватническими целями.

– И состояла та страшная армия из баб, детей и стариков, – бесцеремонно перебил друга фермер. – А Конрад возьми да отправь туда своих паладинов. Мол, разберитесь, наведите порядок.

– Слышал я ту небылицу, – отмахнулся Адсон. – Про то, как наши воины напали на мирных жителей соседнего королевства, вина которых всего-то и заключалась в том, что покинули они бесплодные земли и перетащили свой скарб на десять миль в глубь чужой территории. Только вымысла в ней больше, чем вина в погребах у настоятеля горного храма преподобного Вильгельма.

– А я бы сказал, что все с точностью до наоборот.

Адсон недоверчиво покачал головой.

– Ладно, прошлого не воротишь, – закончил Пит спор и крикнул жене:

– Марта, ты там скоро?

– Чего расшумелся?

В гостиную вошла супруга, неся сковороду с жаренным на сале мясом серпохвоста.

– Давно бы так, – оживился Пит. – Эх, гульнем! – произнес он мечтательно, ловким движением доставая из-под стола бутыль самогона. – Это для усвоения, – пошутил он, встретив укоризненный взгляд жены. – Огурчиков порежь, дорогая, – заискивающим тоном попросил Пит.