Ирина Черкашина - Звезда творения

Не знаю, как Майк, а я явственно уловила пробивающиеся сквозь укоризненную мягкость нотки ярости. Майк согнулся в низком поклоне, но я осталась стоять прямо. Обойдется и без моего раболепия.

— Я принесла Звезду, — спокойно ответила я. — Но она не с нами.

— Почему же, девочка моя?

— Я вам не девочка.

— Я вам не девочка, — сказала девушка и вздернула подбородок.

Ого! В ней что-то изменилось с нашей прошлой встречи. То ли растерянности убавилось, то ли прибавилось жесткости. А может, то и другое вместе. Теперь она знала, чего хочет, а с такими людьми всегда тяжело работать. Но у нее в руках была моя Звезда, именно у нее. Если бы амулет попал к Майку — он уже принес бы мне его.

— Хорошо, — покладисто согласился я. Знал бы кто, как тяжело мне далась эта покладистость! — Будем разговаривать как взрослые. Как твое имя, напомни?

— Галя. Галина.

— Чудесно. Галина, я вижу, ты не веришь нам. Не знаю, почему, может, кто-то настроил тебя… но мы должны прояснить все, что тебя смущает, здесь и сейчас, иначе не сможем работать вместе. Садись.

— Вообще-то я и не собиралась работать с вами, — заявила девица, но приглашение приняла и села. — Это Майк меня сюда притащил.

— Иногда, дитя… э-э… Галина, обстоятельства бывают сильнее нас. Может, ты и не хочешь иметь с нами ничего общего, но ради высшей цели нам придется объединиться.

— Ради какой такой высшей цели?

Я вздохнул и усилием воли подавил желание схватить ее за горло. Ах, как славно было бы слегка ее придушить… но я боялся увлечься. Трогать девицу нельзя до тех пор, пока Звезда находится у нее.

— Я же уже объяснял, Галина. И твой друг тебе объяснял. И, насколько я понимаю, ты сама побывала на той стороне и видела армию, готовую к вторжению. Неужели тебе этого мало? Неужели ты не хочешь мира своей земле, своим людям?

— Мира я хочу, — возразила она, — но вы же не сказали, как именно хотите использовать амулет? И почему именно его? Ведь это амулет Хаоса! Значит, вы тоже ему служите! А говорили, что никому… И в чем тогда разница между вами и схарматами?

Терпеть не могу, когда начинают придираться к мелочам. Какая тебе разница, девочка, Хаосу я служу или нет? Вы — люди, а я — маг. Люди — слишком примитивные существа для того, чтобы судить о поступках брандейского мага. Что она себе позволяет?!

— Не все ли равно тебе, как именно использовать? — против воли в моем голосе прозвучало раздражение. — Это тебя волновать не должно. Твое дело — доставить амулет, а мое — применить. Ты этого все равно сделать не сможешь.

— Но я думаю, что вы многое скрываете, — она продолжала гнуть свою линию. — Вот Майк, например. Он почему-то не рассказал своей матери, что с той стороны армия стоит. И она все равно готовится к обряду. А если у них все получится?! И людей вы не предупреждаете об опасности, а стараетесь сделать все тихо. Почему?

— Да, ты многого не знаешь, — сдержанно ответил я. — Но тебе это и не нужно. Ты ведь сама сказала, что не планировала иметь с нами никаких дел… Да и мы, честно говоря, не вписывали тебя в свои планы. Ты — случайный фактор, ты изначально не в курсе всего…

— Так расскажите мне все! — крикнула она и вскочила. — Большего я не прошу! Я только хочу знать, что на самом деле здесь происходит!

Я уже мысленно построил наш дальнейший диалог. Когда человек начинает беспокоиться, кричать, управлять им гораздо легче. Под влиянием эмоций ваш собеседник все равно половину слов пропустит мимо ушей и услышит только то, что хочет. Мне нужно было представить все так, чтобы это вписалось в ее картину происходящего, и я уже понял, что надо сказать… но все испортил Майк. До сих пор он сидел у стола молча, опустив голову. Но сейчас он взглянул на меня и тихо попросил:

— Скажите ей правду, господин Рейнгард. Она рисковала жизнью, она имеет право знать. Скажите.

К Неназываемому тебя, дурак! Разве она поймет? Она — совсем другой человек, не такой, как ты, и правда для нее тоже должна быть другая! Отдельная!

— Ну хорошо… Хотя разве не правда то, что я ей рассказывал? Разве я солгал хоть в одном слове?! Ведь на самом деле схарматы готовят разрушение лабиринта! На самом деле это приведет к неясным последствиям! И мы на самом деле стремимся им помешать! Разве это не так, Майк?

— Все так, господин…

— А ты, девочка, чересчур проницательна, и поверь, что в будущем эта черта не принесет тебе ничего, кроме массы неприятных открытий. Но ладно… Да, есть одно обстоятельство, о котором я умолчал. Когда вы сейчас пришли ко мне, ты случайно увидела меня таким, какой я есть. Верно? Я немного могу воспринимать мир за пределами моего кокона, моей тюрьмы. Давным-давно в результате ошибки я оказался в заточении и никак не могу выбраться… Да… Так вот, мы с Майком хотим сделать два дела сразу. Во-первых, помешать разрушению Большой Печати — так мы, маги, называем лабиринт. Во-вторых, использовать совокупную силу обряда и силу Звезды для того, чтобы взломать этот кокон. Поверь, это требует приложения такого количества магической Силы, которое почти невозможно в вашем мире. Вот почему я до сих пор не освободился.

Девушка перевела взгляд с меня на Майка.

— Никогда не поверю, — задумчиво сказала она, — что ты, Майк, помогаешь Рейнгарду исключительно из добрых чувств. У тебя должна быть своя выгода. Какая? А потом, обряд же требует крови… Пусть с той стороны будут уроды и твари — но с этой-то люди, твои знакомые… И они могут умереть. Это тебя не волнует, брат?

— Да они все равно умрут! — вдруг закричал Майк и тоже вскочил. — Какая разница, сегодня или потом? А я здесь больше не могу… Я здесь задыхаюсь! Этот ваш мир!.. Я на него не подписывался! Я хочу свободы, я хочу увидеть другие миры, я магом хочу быть, как Рейнгард! А не горбатиться здесь за гроши! Делать все, как мать скажет! Каждый день, до самой старости!..

— Вот, значит, как… — потрясенно произнесла девушка, обвела нас взглядом и исчезла.

Я не сразу понял, что произошло. Упустил из виду, что девица оказалась скрытым магом, а значит, обладала некоторой сопротивляемостью к моему воздействию. Майк тоже, скорее всего, оказался бы устойчивее других к внешнему магическому воздействию, но у него ни разу мысли не мелькнуло мне перечить. Тогда как девица, едва ситуация перестала ей нравиться, попросту сбежала.

Я попытался догнать ее, схватить за горло, за сердце, за что угодно, но она была уже слишком далеко. Она бежала в кромешной тьме подземелья, слепо выставив перед собой руки, но направления не теряла. Я так и не смог ее остановить… Майк все так же стоял посреди комнаты, растерянно озираясь. Я вернулся в свой дом, подошел в нему, схватил за грудки и несколько раз как следует встряхнул. Поскольку я был здесь хозяином, и Майк этого не оспаривал, то эффект получился тот же, что и в физическом мире. Голова юноши только безвольно моталась, в глазах стоял страх. Я приподнял его и прижал к стене, с трудом сдерживаясь, чтобы не придушить окончательно.