Владимир Мясоедов - Строитель руин

– Увы, – насупился четвертьорк. – Мы с ней не дружим, хоть она и пошла характером в дедушку, единственного из родни, кто любил и меня, и моего отца-бастарда.

А, ну тогда все становится понятней. Родня короля по материнской линии имеет ту еще репутацию героев-любовников. Вернее, героинь, поскольку мужчин среди них почти не осталось. И, видимо, когда-то кто-то из них решил поразвлечься с нелюдью и получил закономерный результат в виде потомства с большими клыками, которого и выкидывать за порог неудобно, и в приличное общество не пустишь. Интересно, а родословная десятника по меркам страны является большим секретом? Нельзя ли его кому-нибудь выгодно продать? Учитывая занимаемый мной пост, любая информация, которой сочту возможным поделиться за вознаграждение, будет принята с очень большим интересом. Неплохое поле деятельности, если подумать. Только опасное еще больше, чем обычный режим работы, где на неделю приходится как минимум одно покушение на монарха, которого приходится спасать.

Внезапно в относительной тишине, установившейся после боя, раздался жуткий крик, стремительно перешедший в отчаянный вой человека, не желающего умирать, но вынужденного отправиться в чертоги смерти.

– Демон! – развернулся к новой к угрозе, словно тигр, дернутый за хвост, десятник, вскидывая над головой свой зазубренный топор.

– Мутант, – машинально поправил его я, принимаясь за второго воина храма и разглядывая, как трехметровая туша, отдаленно напоминающая накачанную стероидами гориллу, с которой содрали кожу, пожирает заживо какого-то неудачливого разбойника, ранее лежащего почти у границы деревьев и, видимо, притворявшегося мертвым настолько искусно, что солдаты его пропустили. – Человек, попавший в энергетическую аномалию и выживший после близкого знакомства с дикой магией.

Монстр чавкал, выгрызая внутренности уже затихшей жертвы, останки которой скрывали его морду. Но темно-алое тело, где сквозь полупрозрачную кожу просвечивало мясо, словно на анатомическом пособии, было уже само по себе достаточным основанием, чтобы испугаться. Кровь, быстро теряющаяся на общем фоне, стекала по длинным многосуставчатым пальцам, причем толщина любого из них соответствовала скорее человеческой руке. Еще настораживал тот факт, что в ширину тварь была лишь немногим меньше, чем в высоту, и весила, должно быть, целую тонну. Бугристая плоть отвратительной пародии на нормальных людей была перевита жгутами чудовищных вен, и можно было не сомневаться: силы, кроющейся в искаженном существе, хватит, чтобы рвать на куски стальные листы или жонглировать наполненными водой бочками. И, несмотря на жуткий облик, оно вовсе не было мертвым.

Солдаты сгруппировались и, выставив в сторону жуткого пришельца копья, по большей части трофейные, слаженно отступали к карете. Дебилы! Эти веточки подобная махина снесет и не заметит, после чего просто стопчет чересчур плотно стоящих людей! А раненые для него вообще пройдут по разряду консервов, которые далеко не уползут! И потом, здесь же я!

Монстр, наконец, утратил интерес к основательно обглоданной добыче и уронил ее на землю, сделав шаг по направлению к нам. Ну и урод! Маленькие глазки практически терялись в буграх щек и век, вместо носа уродливый провал, затянутый розовой пленкой с двумя вертикальными щелями, а во рту, кажется, вместо нормальных зубов расположены одни лишь треугольные клыки, как у акулы, да притом в несколько рядов!

– Бросится или нет? – С каким-то даже философским спокойствием спросил неизвестно у кого десятник, раскручивая в руке топор и, кажется, собираясь метнуть его в магического мутанта. Интересно, чем он потом с ним драться будет, неужто голыми руками? Да он спятил! Хм… Или втихомолку нажрался каких-нибудь специфических грибов для повышения боевого духа и полной атрофии инстинкта самосохранения.

– Обязательно нападет, – со вздохом констатировал я, припоминая время, проведенное в доме охотника на чудовищ. Одной лишь грубой силой с подобным врагом управиться будет себе дороже, а на свои собственные жалкие потуги в искусстве волшебства и надежды-то нет. Ими надо зайцев останавливать. Или, лучше, хомячков. Придется опять полагаться на помощь живого артефакта, надеюсь, он согласится удовольствоваться измененной стихийной аномалией плотью. По отношению к стоящей передо мной твари, с окровавленными лапами и пастью, полученные еще в детстве моральные запреты не подействуют. Мозги знают, что это пускай и бывший, но человек, однако осознавать сей простой факт отказываются, и потому даже если хищный верзила будет сожран слившимся с телом паразитом-симбионтом, то совесть терзать не будет. – Такие существа крайне агрессивны и не могут спокойно пропустить мимо живую добычу, даже если вокруг полно свежих трупов, которыми можно легко закусить. И они почти полностью теряют разум, а потому не боятся смерти, даже если видят явное преимущество у противника.

– Тогда чего он ждет? – Вертящийся в руке четвертьорка топор слился в единый круг, словно лопасти вертолета.

– Напарника! – Родилась у меня в голове паническая мысль, тут же переросшая в вопль и сопровождающаяся разворотом на сто восемьдесят градусов. Большинство магических мутантов одиночки. Исключение – те существа, которые и при жизни имели очень развитые социальные навыки, а потому могут кооперироваться с себе подобными даже в таком состоянии. Насекомые. Собаки. Люди.

Невероятно, но еще две такие туши, на фоне которых бегемот смотрится лишь крупным поросеночком, почти умудрились подкрасться к нам на расстояние считаных метров, и теперь не оставалось иного выхода, как вступить с ними в ближний бой. Причем желательно делать это первым, пока многокилограммовые твари не ринулись вперед, набирая скорость, ведь тогда их можно будет остановить лишь прямым попаданием из противотанковой пушки или чем-то подобным.

Мы кинулись друг на друга почти одновременно. Я и два монстра. Впрочем, возможно, солдаты, до того о жуткой смертоносности и кровожадности щупалец, время от времени отращиваемых придворным магом только слышавшие, сомневались, кто из нас большее чудовище. И твари двигались достаточно быстро, пусть и немного неловко, примерно как самые опасные хищники обычных лесов – медведи. Грузные и неуклюжие, но вовсе не медлительные! С обычным человеком в скорости реакции мутанты бы посостязались на равных, но тому, чьими мускулами управлял слившийся с плотью живой артефакт, однозначно проигрывали.

– Получааай! – М-да, надо, наверное, сочинить какой-нибудь звучный боевой клич, а то простые слова в подобной ситуации звучат не очень к месту. Впрочем, плохие вокальные данные исполнителя нисколько не помешали навершию посоха ударить снизу вверх, вспарывая живот и грудь бывших людей, исковерканных и усиленных дикой магией. Не знаю точно, что за магия заключена в хрустальном шаре, но действует она очень эффективно. Шкуру и мясо чудовища будто ветром сдуло примерно на сантиметров десять-пятнадцать глубины. Проблема лишь в том, что осталось еще раз в шесть-семь больше. Кишки не спешили вываливаться из ран, а вот лапы твари уже надвигались с боков, в то время как ее зубастая пасть опасно приближалась к шлему.