Елизавета Шумская - Волшебство on-line

– Это же не левая лавочка, Мира, а фактически медицинский центр. У них, чтобы психолог принял, нужно завести карту, а ее только по паспорту выдают.

– Ой, да ладно, сделала жалостливую морду, сказала, что забыла, протянула деньги – и все готово.

– Тогда можно сразу с липовыми документами прийти.

– Их еще сделать надо. Ладно, какая разница, только этой бабы нет в базах, что в свете последних событий выглядит донельзя подозрительно.

– И не говори. Я, правда, еще грешу на психолога.

– Какого из них? – ехидно поинтересовалась Миражана.

– Вообще на последнего, но в принципе любой мог быть информатором. О, тут еще Кирилл подсказывает, что и любой из персонала.

– Кто бы сомневался. Но нам это жизни не упрощает. Но меня все равно очень волнует эта женщина из небытия. Все-таки убийство – дело серьезное. Рано или поздно связь бы нашли. Вышли бы на этот центр. А там, глядишь, и до проверки персонала бы добрались. Конечно, информатор может хорошо маскироваться, но с учетом того, что проверять будут магически одаренные люди, это может быть опасно. Куда проще не гадить на рабочем месте, а внедриться в группу. Как считаешь?

Андрэ помолчал несколько секунд, взвешивая все за и против.

– Возможно, и так и этак. Но интуиция и логика голосуют за твою правоту. Ладно, пока мы все равно не можем найти женщину с вымышленным именем. Для нее лучше бы действительно оказаться засланным казачком, как у вас говорят.

– Почему?

– Почему говорят? Так фильм же…

– Нет! – раздраженно оборвала его Миражана. – Почему для нее лучше?

– Что тут непонятного? – удивился Андрэ. – Потому что иначе она, вероятно, в смертельной опасности.

– Как ты думаешь, мы эту опасность не выдумали? – вдруг жалобно спросила девушка. – Совпадения же самые разные бывают.

– А что говорит интуиция?

– Что это не совпадение.

– Вот. К тому же что мы теряем? Все равно нам с этими людьми разговаривать, ведь они могут что-то знать про убитых. В общем, не дрейфь, подружка. – Мужчина улыбнулся в трубку. – Даже если мы ошибаемся, что произойдет? Последим один вечер за девочкой, кому от этого плохо будет? Так что давай рассказывай, что нарыла на вторую?

– Я тебе говорила, что ненавижу «цветочные» имена?

– Мира!

– Прости. Не удержалась. Так вот, девушка живет на… – Девушка продиктовала адрес. – Но сейчас она, скорее всего, на работе. Это по следующему адресу…

– Ага, хорошо. Мы тогда сейчас туда. Но сначала дорасскажи, что ты нашла.

Чтобы не пересказывать Кириллу беседу, Андрэ подсоединил наушники к телефону и один из них отдал юноше, второй вставил себе в ухо.

– Да, точно! – Миражана вновь загорелась энтузиазмом и гордостью за свою находку. – Ты должен помнить, много шуму было. Года два назад один из ангелов, постоянно проживающих у нас в городе, выдвинул теорию о распаде душ между реинкарнациями. Мол, население Земли постоянно растет, а Бог перестал пополнять ее новыми душами. Или кончились они в том запасе, который был на нас выделен. Но новые люди все появляются и появляются. Поэтому души стали распадаться на несколько частей со всеми вытекающими отсюда последствиями. Была полноценная личность с одной душой, как полагается, а стало несколько ущербных созданий с осколками душ. Он говорил, что деградация, излишняя жестокость, гипертрофированный инфантилизм, равнодушие, потеря интереса к жизни, бесталанность, зацикленность на чем-то в ущерб всему остальному и прочие схожие симптомы – это как раз признаки людей вот с этими осколками душ. По его теории, такие люди не способны ни на какие сильные положительные чувства – ни любовь, ни дружба, ни сострадание, ни патриотизм им не ведомы. Им не понять жертвенности ради любимых или какой-то идеи. Они никогда не совершат подвиг. Не поймут музыку, не оценят картину, не восхитятся театральным спектаклем, не прочувствуют книги. А еще у них не может быть таланта. Просто не способны на созидание, на полет фантазии. В их ущербной душе не может зародиться та искорка, которая лежит в основе любого произведения искусства. Ангел говорил, что таких людей становится все больше и больше, и это скоро приведет к абсолютной деградации общества, а там и до апокалипсиса недалеко. И правда – кто захочет жить в таком мире?.. Тогда его теория была очень популярна. Все давно уже бьют тревогу, мол, мельчают человеки.

– Что-то такое припоминаю, – пробормотал Андрэ, хмуря брови. – Но мне тогда это показалось такой чушью. Ты же знаешь, в нашем мире нет понятия души. По крайней мере, такого, как у вас. И при этом все и с магией, и с талантами, и чувствами в порядке… А что этот мужик предлагал? Или ничего не предлагал и просто кричал об этом?

– Точно не помню, но, кажется, что-то радикальное.

– Уж не убивать ли этих половинчатых людей?

– Возможно. – Миражана честно пыталась вспомнить. – Нет, кажется, не убивать. По-моему, он требовал ввести какие-то рамки по росту населения. По всему миру, ясен пень.

– Круто, ничего не скажешь.

– Но знаешь, мне кажется, он вполне мог додуматься и до убийства людей с осколками душ. Мол, если масштабно не удалось, то будем делать, что можем, на месте.

– Звучит очень правдоподобно. И страшновато, признаться.

– Еще бы. Хотя я иногда согласна с ним. Иногда, подчеркиваю. Но думаю, он не остался без преданных приверженцев. Всегда много было тех, кто кричит о регрессе и деградации человечества. Но, помнится, больше всего испугались те, кто связан с любимыми из жизни в жизнь. Представляешь, такая любовь, что проходит через вечность, через рождения, жизни и смерти, а тут раз – и одна из этих родственных душ раскололась на несколько кусочков, каждый из которых не имеет ничего общего с прежней личностью? Жуть же. Какая душа может быть застрахована от такого? Сильная? А если это происходит вне зависимости от ее качеств?

– Какие-нибудь доказательства этой теории были? – заинтересовался Андрэ. Сам он отнесся к обсуждаемой теме вполне спокойно. Он точно знал, что в этом мире души существуют, но в его никто об этом даже не заикался. Так что мужчина считал, что его это не касается. Но мог представить, как местные могут бояться подобной участи.

– Какие-то были, разумеется. Так же, как и против нее. Но ведь дело не в них, а, скорее, в вере. Кто поверил, кто нет. Я, помню, тогда думала: «А что, если все так и есть? Еще пару миллионов родится, и будем мы окружены тупым быдлом, агрессивными идиотами и безразличными ко всему инфантилами?» Признаться, от этого в дрожь бросает.

– М-да, приятного мало.

– Но потом кто-то влез в эту дискуссию и чуть ли не силой или, скорее, авторитетом заставил ее свернуться.

– Наверное, кто-то из святош. «Бог с нами» – и все дела.

– Я действительно думаю, что Бог с нами. А подробностей не помню, если честно. Можно сейчас поискать информацию, что там и как было, но, думаю, надо дело делать.