Вячеслав Шалыгин - Хаоспатрон

– Так точно, – лейтенант кивнул. – Секунд за тридцать до происшествия. Источник установить не удалось.

– Машину быстро располовинило?

– Мы только подъехали… – лейтенант кивком указал на пост ДПС. – Сколько тут ехать… Тоже секунд за тридцать.

– Хорошо, – Фролов обвел задумчивым взглядом серые заросли ближайшей лесополосы. – Никакого движения в «зеленке» не засекли? На трассе чисто было? Что-нибудь необычное видели?

Он снова испытующе уставился на инспектора.

– Нет, Вадим Евгеньевич, – после секундной паузы ответил Савельев. – Ничего такого.

– Но хлопок был, – констатировал Фролов.

– Хлопок был, – согласился Савельев и добавил: – Даже три хлопка. Сначала тихий, вроде как далекий, а затем еще два, из-под машины. Колеса лопнули, как я понял.

– Правильно понял, – Фролов поежился от порыва ветра, налетевшего впервые за день, и обернулся к своим товарищам. – Время?

– Ровно полдень плюс тридцать, – ответил Давыдочкин.

– Что у тебя? – Фролов перевел взгляд на Игоря.

Компьютерный гений стоял по другую сторону «уазика» и мучил планшетник, пытаясь поскорее забить в программу все данные по новой аномалии. От спешки и нетерпения Игорь даже пританцовывал на месте, отчего казалось, что он обращается с планшетником, как с каким-нибудь дозиметром или сканером: держал его на уровне пояса, тыкал в сенсорный экран большими пальцами и водил прибором из стороны в сторону.

– Один в один, Вадим Евгеньевич, – наконец ответил Игорь. – Можно оформлять как третий случай.

– И что же тогда получается? – завершая опрос помощников, Фролов обернулся к Гаврилову, который осторожно, но деловито, как заправский эксперт, изучал обломки «уазика».

– Триангуляция, – вместо Гаврилова ответил Игорь.

– Сам так решил? – Фролов искоса посмотрел на помощника.

Тот коротко мотнул головой и указал на компьютер.

– Компьютер высчитал. Стороны треугольника равны до метров. И временные промежутки равны. До минут. Если через двадцать три часа восемнадцать минут не будет четвертого случая…

– Компьютер сообщил вероятные координаты? – перебил его Фролов.

– Все здесь, – Игорь потряс приборчиком. – Можем ехать на четвертую точку хоть сейчас.

– Нет, нельзя спугнуть клиента.

– Да и смысл? – вмешался Давыдочкин. – Сутки еще.

– Не будет клиента, – заявил Гаврилов. – Потому что четвертой точки тоже не будет. В центр треугольника надо ехать, Вадим Евгеньевич. Там состоится продолжение банкета.

– Уверен? – Фролов внимательно посмотрел на охранника.

– На сто процентов. Знаем такие фокусы, плавали. Тоже сначала внешние границы обозначались, а потом в центре шухер поднимался до небес. Пусть ваш компьютер эти… биссектрисы проложит и сбросит координаты, где они пересеклись.

– По четырем точкам тоже фигура строится, – скептически заметил Давыдочкин.

– Через сутки! – Гаврилов многозначительно посмотрел на скептика и поднял палец. – А завтра первое марта. Въезжаешь?

– Нет.

– Так и поступим, поедем в центр треугольника, – решил Фролов. – В любом случае ничего не потеряем. До завтрашнего полудня времени полно.

– Сами говорили, три дня на все, – Давыдочкин хмыкнул.

– Это у вас, – отмахнулся Фролов и подошел к Гаврилову. – Оно самое? Теперь ты убедился?

– Бог троицу любит. – Охранник сдал немного назад и окинул взглядом обломки. – Теперь убедился. Надо же… двадцать восемь лет!

Гаврилов вдруг снова многозначительно кашлянул, обернулся и кивком указал на пострадавшего. Водитель «уазика» по-прежнему стонал и тихо жаловался на самочувствие доктору, который уже завершил осмотр и подозвал фельдшера с шприцем в руке.

– Нельзя колоть! – шепнул Гаврилов Вадиму. – А вдруг рассыплется?

Фролов тут же окрикнул медика.

– Убери шприц!

– Чего? – фельдшер удивленно уставился на Вадима. – С чего это вдруг?

– Обезболить надо, – вступился за коллегу врач, – у человека болевой шок может развиться. И вообще его в стационар надо везти.

– Я сказал – отставить, – отчеканил Фролов. – Свободны.

– Хотя бы обезболить…

– Свободны, я сказал! – повысил голос Фролов и слегка подтолкнул Савельева. – Лейтенант, проводите граждан.

– Братки… – пострадавший вдруг захрипел и закашлялся. – Ой, кончаюсь! Не дайте помереть!

– Да по какому праву вы тут распоряжаетесь?! – возмутился врач, гневно глядя на Фролова. – Человек пострадал, ему помощь требуется… квалифицированная!

– Лейтенант, – Фролов выразительным взглядом как бы продублировал приказ Савельеву.

Инспектор, похоже, был согласен с врачом, поэтому замялся. Тогда Фролов махнул рукой напарнику инспектора. В отличие от лейтенанта Савельева, его напарник не замешкался ни на секунду. Он взял обоих медиков под локотки и повел к «Скорой».

Уже поблизости от бело-красной «Газели» доктор попытался еще раз возмутиться, но инспектору пришли на помощь двое сотрудников МЧС. Они встали в проходе между машинами и преградили доктору путь к месту происшествия.

– Ой, братки, совсем худо! – вдруг взвыл пострадавший, затем заскрипел зубами, захрипел и выгнулся на носилках дугой.

Савельев рефлекторно дернулся в сторону носилок, но Фролов точно так же рефлекторно инспектора остановил. Он резко выбросил в сторону руку и практически ударил лейтенанта в живот. Не специально, просто так получилось, слишком сильной вышла отмашка.

– Назад! – крикнул Фролов.

Савельев отпрянул, но шаг назад сделать не успел.

Лицо у лежавшего на носилках пострадавшего резко побагровело, покрылось сетью крупных синих прожилок, а затем пострадавший… лопнул. Во все стороны разлетелось множество теплых ошметков, обрывков одежды, капель крови и мелких обломков костей.

Фролов успел зажмуриться, а когда попытался открыть глаза, понял, что с головы до ног покрыт кровью и мелкими теплыми окровавленными кусочками.

На какое-то время над местом происшествия повисла мертвая тишина, а затем заскрипели «дворники», стирая с лобовых стекол кровь, захлопали дверцы, и послышался разноголосый мат.

– Все, песец, – пробормотал Гаврилов, поблизости от Фролова. – Теперь нам всем карантин светит.

– Разберемся, – пообещал Вадим, стирая с лица рукавом липкую кровь.

– Вадим Евгеньевич, полотенце, – рядом появился Слава. – Эй, спасатель, воду давай! Лей сюда! Да не жмоться ты!

На некоторое время Фролов выпал из реальности, сосредоточившись на приведении себя в порядок. Вернуло Фролова к действительности знакомое и вроде бы неуместное сейчас слово, произнесенное одним из полицейских, а затем подхваченное Гавриловым. Это было слово «Камбоджа».

– …У меня отпуск через неделю, путевка куплена, Таиланд, Камбоджа, трансвеститы, древние храмы… – жаловался полицейский. – И что теперь?