Вячеслав Шалыгин - Хаоспатрон

– Это упрощает задачу. Хотя все равно не понимаю, зачем вам ворошить всю кучу, если требуется найти только вашего батюшку. Этот… Лунев был офицером?

– Точно не знаю. Данные весьма противоречивы. По одной версии он был офицером, в то же время имеются сведения, что он был рядовым.

– Вот как? – Генерал взглянул на Фролова с интересом. – Любопытно девки пляшут. Был разжалован?

– Неизвестно. Вполне возможно, он вообще не имел отношения к армии. Есть и такая версия.

– Еще интереснее. «Един в трех лицах»? Просто мистическая фигура этот ваш Лунев, – Кулемин нажал кнопку интеркома. – Капитан, зайдите.

Адъютант Кулемина появился через две секунды.

– Как полное имя этого странного типа? – генерал взглянул на Фролова.

– Лунев Андрей Владимирович. Дата рождения неизвестна, приблизительно с 1960 по 1965 год.

– Записывай, – Кулемин кивнул адъютанту. – Вероятно, этот загадочный субъект в восемьдесят четвертом был нашим офицером…

– Тогда год рождения – шестидесятый, не позже, – заметил капитан.

– Предположительно проходил службу в специальном подразделении нашего Управления в Камбодже… – кивнув, продолжил Кулемин, – то есть в Кампучии. Скорее всего был военным советником. Прикажи поднять все, что имеется, и через час доложи. На всякий случай пробей все варианты с годом рождения, именем-отчеством и званием, вплоть до рядового.

– Есть, – капитан сделал пометки в блокноте и вышел.

– Спасибо, Николай Михайлович, – Фролов поднялся и положил на стол визитку. – Буду ждать вашего звонка.

– Отставить звонок, – генерал покачал головой. – С вами свяжется полковник Грачев. Он привезет вам личное дело для ознакомления, ну и побудет какое-то время в вашей компании, если не возражаете. Может, подскажет что-то дельное, если ваши опасения насчет оружия оправдаются. Справедливый обмен любезностями?

– Вполне.

По лицу Фролова было заметно, что он не очень-то доволен навязанными Кулеминым условиями, лишний «наблюдатель» ему не нужен. Но в целом Вадим был готов именно к такому повороту дела, а потому принял новую вводную как досадную, но неизбежную «нагрузку». Вроде залежалых продуктов или барахла, которые заставляли покупать вместе с дефицитными товарами в советское время: войлочные боты на резиновом ходу вместе с итальянскими сапогами или килограмм перловки с палкой финского сервелата. Или с «нагрузкой», или ничего…

…После того как за Фроловым закрылась дверь, генерал Кулемин еще некоторое время сидел, задумчиво глядя на главную деталь письменного набора – малахитовый стакан для карандашей, украшенный золоченым гербом Советского Союза.

Агент оказался прав. Вадим Фролов подобрался к истине на удивление быстро и близко. Отступник проявил прозорливость, когда включил в группу Фролова своего человека. Единственное, чего не учел Отступник – что группа может разделиться. Сигнал на карте четко обозначал место, где находился сейчас агент, и это была окраина, а не центр. То есть агент не поджидал Фролова в машине, а торчал где-то поблизости от Лосиного Острова. Страховался, хитрец, на случай, если Отступник и впрямь отдаст приказ о ликвидации Фролова? Хотел чистеньким остаться?

Это изменение в планах могло дорого обойтись Отступнику. До окончательного прозрения Фролову оставался один шаг. Если Отступник действительно хотел вовремя устранить помеху, действовать следовало именно сейчас, но… Вадим сейчас выходил из Министерства, а наемный убийца гулял по опушке леса недалеко от МКАД.

«Неужели Арбитры оказались более предусмотрительными? – Кулемин недоверчиво хмыкнул. – Неужели Отступник ошибся? Если так, еще очко в пользу Арбитража. И в мою заодно. За что? Да хотя бы за то, что мои планы никакие обстоятельства изменить не могут».

Генерал выдвинул ящик стола и достал пистолет. Нет, все-таки одно изменение в планы Кулемину пришлось внести. Он собрался выехать на место встречи Арбитров и Отступника лично. Впрочем, этот сильный ход был даже не изменением, а логическим продолжением планов генерала. Уничтожение главного Арбитра он не мог доверить никому другому, даже самому проверенному агенту.

Кулемин сунул пистолет в карман, поднялся, одернул китель и направился к двери.

Где-то в глубине души у Кулемина теплилось ощущение, что он ведет себя неадекватно, но его подавляло нечто холодное и темное, занимающее большую часть сознания. Генерал был уверен, что это «нечто» есть прагматичный подход или холодный расчет… в общем, что-то рациональное, поэтому даже не пытался анализировать придавленное им ощущение. И уж конечно, Кулемин не предполагал, что им управляет кто-то или что-то извне.

Генерал распахнул дверь и вышел в приемную.

– Машину? – оживился адъютант.

– Сам поеду, – к немалому удивлению капитана, заявил Кулемин и вышел в коридор.

Если бы в кабинете или приемной присутствовал кто-нибудь из Арбитров, он сумел бы разглядеть, как за генералом потянулся едва различимый шлейф черной дымки Большого Зла. Но в приемной находился только адъютант, который не мог видеть чуждые нашему миру тонкие структуры. Зато капитан неплохо знал своего шефа и сразу понял, что тот перевозбужден и готов наломать дров.

Адъютант вынул из кармана телефон и набрал номер Грачева.

– Кулемин едет к вам, – сообщил капитан абоненту, – и он не в себе.

– Мы встретим, – ответил полковник.

– Петр Тимофеевич, вы ведь помните, я к делам шефа отношения не имею!

– Помню, капитан, не волнуйся. Если б я хотел тебя арестовать, уже сделал бы это. До связи.

– Секретным агентам контрразведки – ура, – сказал капитан, когда в трубке зазвучали короткие гудки, и вздохнул. – А мне пора… искать новую работу.

По мере продвижения в глубь лабиринта Андрей все больше погружался в иллюзию, что призрачные стены становятся материальными, и когда группа свернула на финишную прямую, Луневу стало казаться, что лабиринт сделан вовсе не из светящегося дыма, а из стекла. У Андрея даже возникло желание потрогать стену, но он вовремя себя одернул. По другую сторону призрачной преграды с освещением было все так же плохо, но в интерьере огромного зала хотя бы появились действительно реальные детали. Главной такой деталью стала широкая лестница в один длинный пролет.

Люся вовремя предупредила о приближении к лестнице, и никто, кроме Гаврилова, не споткнулся. Когда же группа поднялась наверх, у всех вырвался невольный вздох облегчения. На просторном внутреннем балконе имелись источники света. Это были как раз те самые фантомы, о которых предупреждала проводница еще у входа в лабиринт. Светящиеся фигуры людей вели себя смирно, вовсе не так, как болотные Духи, и вообще больше напоминали скульптуры, только не рукотворные, а сотканные из тончайших лучиков света. Как положено приличным скульптурам, они стояли на невысоких цилиндрических постаментах, но одно принципиальное отличие все-таки имелось – они шевелились, как живые люди. Когда группа двинулась вдоль ряда «живых» скульптур, фантомы начали коситься на морпехов и приветственно кивать Люсе.