Георгий Полевой - Доктор Кровь

В стволе я «маслину» не держу, так как это может вызвать перекос или утыкание. Поэтому лучше уж пожертвовать одним патроном, но не допустить осечки и потерять десяток патронов.

Я щелкнул предохранителем, расположенным на затворе. Он был двусторонним и удобно ложился под большой палец как левой, так и правой руки. Очень актуально, учитывая, что я – левша.

История «Пустынного Орла» началась в конце семидесятых годов уже прошлого века. Тогда группа американцев организовала небольшую компанию – Magnum Research, целью которой, собственно, и была разработка «суперпистолета». «Дезерт Игл» предполагалось делать спортивно-охотничьим, под мощный патрон калибра «.57 Магнум». Этот боеприпас по дульной энергии превосходит патрон 9×19 миллиметров «Парабеллум» более чем в два раза!

В 1980 году молодая оружейная компания Magnum Research получила первые патенты на конструкцию с газоотводной автоматикой, а в 1981 году появился первый прототип самозарядного пистолета Eagle 357. Он был, по весьма скромному описанию самих разработчиков, «функциональным на восемьдесят процентов». Для доводки и дальнейшего производства Eagle 357 была выбрана известная израильская оружейная компания Israel Military Industries.

А годом позже появились и первые серийные образцы. К 1985 году пистолет получил современное обозначение, Desert Eagle – «Орел Пустыни», или «Пустынный Орел». Кому как больше нравится. В то же время несколько изменилась и его конфигурация: ствол приобрел полигональные нарезы вместо обычных. В 1986 году появился вариант Desert Eagle под еще более мощный патрон 44 Remington Magnum – первый самозарядный пистолет под этот мощнейший револьверный патрон.

В 1989 году увидела свет модификация Desert Eagle mark VII, отличавшаяся изменениями в спусковом механизме и увеличенными рычажками предохранителя и затворной задержки. Нужно отметить, что пистолеты серии mark VII имели рамки несколько отличных габаритов – для калибров .357 и .44.

Но самой мощной и современной модификацией «Пустынного Орла» стал Desert Eagle – mark XIX в 1996 году. Основным отличием этой версии стало использование еще более мощного патрона .50 Action E×press. Это был самый мощный в мире пистолетный боеприпас: 12.7×33RB с закраиной гильзы уменьшенного диаметра. Сверхмощный пистолет использовался не только в спортивных соревнованиях в США, но и как резервное оружие у охотников. Еще бы! Вообще-то 12,7 миллиметра – это калибр тяжелого пулемета! И при этом такая пуля посажена в гильзу соответствующего диаметра и длиной почти как у автомата Калашникова. Мощь патрона .50AE – Action Express составляет более полутора тысяч джоулей! Такая хреновина остановит даже медведя гризли!

Патроны у моего Desert Eagle.50 с пулями из особо чистого серебра – нашел все-таки химически чистый аргентум. Патрон был с усиленным зарядом пороха и, соответственно, увеличенным максимальным давлением. В его обозначении был добавлен суффикс +Р. Это значило, что максимальное давление превышает стандарт для данного типа боеприпасов на десять процентов.

Более мощные патроны с индексом +Р+, обозначающим, что стандарт для данного типа патронов превышен примерно на двадцать пять процентов, я не использовал. Рамка «Дезерт Игла» могла попросту не выдержать избыточной мощи при выстреле.

«Самый убойный» пистолет в мире как раз и был хорош тем, что валил с одного выстрела любого зверя – даже кровососущего нелюдя. И даже исключительно мощный патрон .50AE Action Express 12.7×33RB не был тому причиной. Секрет таился в тяжелых пулях. Они были сложной конструкции, с двойным секретом: из сверхчистого, а потому высокотоксичного для моих «полночных друзей» серебра. При попадании в тело нелюдя такая экспансивная пуля деформировалась, расплескивалась, выворачивалась почти что наизнанку, высвобождая серебряное «нутро», увеличиваясь еще на два калибра! Но и это было еще не все. Обычно экспансивная полость пуль была пустотелая. Но у моих пуль она была заполнена серебряной амальгамой! Металлический раствор жидкого серебра в текучей ртути усиливал ударный эффект и в то же время отравлял организм кровососущих тварей! Аргентизация была смертельно опасна для них. Жидкое серебро проникает в кровь и ткани упырей – и травит, травит, травит… Аргентуумный яд разлагает кровь вампиров, разрушает видоизмененное нечеловеческим метаболизмом железопорфириновое ядро вампирской крови. Кровь вампиров густела, превращаясь в бурый кисель, а сердце останавливалось либо разрывалось, не в силах прокачать бурую жижу по венам и артериям нелюдей. Для них смерть от серебра – окончательный вердикт, вынесенный самой бесстрастной Судьбой. И не подлежащий обжалованию. «Пустынный Орел», снаряженный серебром, был весьма внушителен, и его тяжесть рождала уверенность в предстоящем деле.

Понимаю, что утомил дотошным описанием оружия, но это моя слабость. В прошлом оно не раз меня выручало в самых, казалось бы, безнадежных ситуациях. Да и сейчас – тоже. Я уважаю все, что стреляет, воспринимаю пистолет или автомат как надежного друга. Так что извиняться перед кем-либо или изменять своим привычкам я не буду. В горах Чечни вся надежда была на «калаш» и смотанные изолентой магазины.

А сейчас – поиграем в мафиозо. Легкий светло-серый плащ скроет от излишне любопытных глаз мою непритязательную одежонку – армированный разгрузочный жилет, набитый всякой всячиной. Наконец-то у нас на Руси стали уважать солдата.

Помнится, в Чечне на наши десантные «разгрузки» все засматривались. Многие офицеры, а особенно контрактники, покупали «продвинутые» модели за собственные, нужно сказать, весьма скромные деньги. Некоторые из наших ребят снимали трофейные «броники» и разгрузочные жилеты с «духов». Понятное дело, «бородатые» не возражали…

Но то, что сейчас было надето на мне, затмевало все. Армированный разгрузочный жилет производства специализированного предприятия «Сплав». Удобные подсумки для запасных магазинов, ножны, кармашки для гранат, аптечки, рации и для прочих «приятных мелочей».

В объемистую кобуру на груди я засунул «Дезерт Игл». Вообще-то она была рассчитана на штурмовой пистолет «Гюрза», так что «американец» в ней разместился, хотя и туго. За спину на ремне я закрепил еще одну занятную вещицу «сорок пятого калибра» – в некоторой степени она даже превосходила по убойной силе знаменитый американо-израильский пистолет.

Да, и еще. Я взял одну вещь, с которой не расставался там, в Чечне, – нож в деревянных, отделанных серебром ножнах. Клинок был фамильный, его мне передал дед, морской пехотинец, оборонявший в 1941–1942 годах осажденный, но так и не покорившийся Севастополь. А деду моему клинок достался еще от его отца, служившего есаулом казацкой пластунской сотни под началом легендарного Брусилова.