Кирилл Юрченко - Люди в сером

– То есть мы у них под надежным колпаком? – не удержался, чтобы не поерничать, Георгий.

– Надежнее не бывает, – кивнул Анисимов.

Яковлев повернулся к Георгию:

– Ну что же, пора, как говорится, и честь знать! – Он хлопнул руками по коленям и встал из кресла. – Чего расселся? Поехали! Не забывай, у нас еще есть прямые обязанности!

– Хотите сказать, мы сейчас поедем на работу?! – ошарашенно уставился на него Георгий.

– Именно так. И будем старательно делать вид, что ничем не отличаемся от обычных людей.

– Но это же… – Георгий не знал, что ответить. – Это же какая-то шизофрения получается! – воскликнул он.

Анисимов рассмеялся.

– Я, брат, в этой шизофрении два года живу, – усмехнулся Яковлев. – Жду не дождусь, когда пенсию дадут. А пока уйти не могу. Кто будет наши зады прикрывать? Инопланетные штучки, конечно – это здорово. Но иногда и корочками размахивать приходится. Хорошо, что Сергей нашу всю кухню на своих плечах тянет. Вот ты пройдешь обучение, тогда и свалишь из управления. Станешь нашей верной надежей и опорой!

– Что, это мне еще снова предстоит? – Георгий с ужасом ткнул пальцем на кресло со шлемом.

– Он еще спрашивает! Снова и снова. И еще сотню раз по стольку!

Яковлев сочувственно хлопнул Георгия по спине:

– Ладно, на сегодня даю тебе отгул. Если есть желание, можешь остаться. Сергей проведет для тебя экскурсию.

Анисимов кивнул.

– Что ж, – согласился Георгий. – Пожалуй, я еще побуду здесь.

Яковлев направился к выходу. Внезапно развернулся, словно о чем-то вспомнил.

– Да, кстати. Куда ты дел ту шкуковину с амальгамой?

– Она в ручке двери в мой кабинет.

Шеф перемигнулся с Анисимовым, кивнул на Георгия:

– Я всегда знал, что у него не голова, а сплошная шишка мудрости. Ну ладно, дерзай, ученик! – И он пожал Георгию руку. – Выберешь себе кодовое имя.

– Оно у меня уже есть. «Вольфрам», – сказал Георгий и немного напрягся, будто хватил лишнего со своей тугоплавкостью.

– Ну что ж, отлично. Агент Вольфрам. Это звучит! – произнес Яковлев.

Он попрощался с Анисимовым и вышел.

– А какое у вас кодовое имя, Иван Сергеевич? – крикнул вслед Георгий.

– «Аякс!» – донеслось уже из коридора. – А у Сергея… – уже неразборчиво.

– «Баргузин», – рассмеялся Анисимов. – У нас прямо по буквам.

– Интересно, как все это согласуется с заветами партии и правительства? – повернулся к нему Георгий.

– Ты теперь гражданин планеты Земля. Вряд ли партия и правительство теперь смогут предложить тебе что-то дельное и по существу.

– Все верно, – кивнул Георгий и, вздохнув, спросил: – Сергей Иванович, скажите, а есть у нас такое лекарство, которое могло бы восстановить функции бронхов?

Он смотрел на Анисимова с надеждой, а тот, казалось, ничуть не удивился его вопросу, как будто прекрасно знал, кому может понадобиться такое лекарство…

Наверху Георгий очутился уже к концу рабочего дня. Анисимов проводил его до выхода, закамуфлированного под шаблонную вахту, в будке которой расположился седовласый дедок и приветливо кивал всем выходящим. Георгий не знал насчет плазменного пульсатора на бедре, но о том, что у вахтера под столешницей расположена система видеонаблюдения, теперь был в курсе. Как и о том, что на вертушке имеется считыватель, который фиксирует каждого входящего-выходящего. Специальная карточка-пропуск лежала в его кармане. Он на всякий случай нащупал ее, прежде чем распрощаться с Анисимовым.

– Ну, бывай, агент «Вольфрам», – тот крепко сдавил его руку.

– До завтра, агент «Баргузин», – с непривычки не сдержав улыбку, ответил Георгий.

Анисимов улыбнулся в ответ:

– Не до завтра. Сегодня будем отправлять тела. В одиннадцать будь здесь.

– Слушаюсь, – кивнул Волков.

Он вышел в фойе, а за ним еще несколько человек. Двое мужчин, парень в спецовке, пожилая тетка – все прошли мимо, слегка кивая ему головами, и в глазах их он замечал принадлежность к тайне, которую эти люди вынуждены скрывать даже от своих близких. «Интересно, сколько их всего в городе?» – думал он, выходя на крыльцо.

Выпорхнули еще две молодые женщины. С интересом посмотрели на Георгия. Видимо, у него был слишком глупый вид, потому что они, о чем-то пошептавшись, вдруг прыснули от смеха.

«Но-но, больно не задавайтесь!» – проводил он их взглядом.

Георгий недолго постоял на крыльце, затем сошел вниз, прошел по аллее и посмотрел на здание уже издали. Кирпичный фасад, как обычно, фанерный транспарант на крыше по типу «Народ и партия едины!». Давно не мытые окна, ржавые карнизы. И невероятные секреты, надежно спрятанные глубоко под землей.

Он посмотрел на часы. До одиннадцати еще полно времени. Да и дел особых нет – главное, только навестить Лазаренко в больнице.

К остановке подъехал автобус, но Георгий пошел дальше пешком. Он медленно брел по улице, и город казался ему будто чужим. И чужие люди шли навстречу или обгоняли его. Он шел по городу, заново присматриваясь к витринам, плакатам, объявлениям, в которые вчитывался и больше не понимал их смысл. И как никогда остро чувствовал глубокую неестественность того мира, который окружал его. Те две женщины, к которым он мог бы обратиться с желанием поделиться этими первыми впечатлениями от своей новой жизни, давно растворились в толпе. Георгий подумал, что им, должно быть, тоже нелегко поначалу было существовать двойными стандартами. Но ведь человек привыкает ко всему. Привыкнет и он.

Проходя дворами, он видел детей, играющих в песочницах. Ошалело носились дети постарше – с деревянными автоматами, а кому повезло, и похожими на настоящие, – оглашенно орали, наполняя дворы своими криками. Их заботливые мамаши и бабушки, наблюдающие за своими чадами со скамеек, радовались так неожиданно разгулявшейся погоде, успевая ловить последний шанс осени, пока еще не приспело время готовить ужины для мужей. Старики, как водится, оккупировали столики, развлекались игрой в домино или шашки, к ним присоединялись мужики помоложе, только недавно вернувшиеся с работы и желающие скоротать время за разговорами. А те из взрослых, кто поугрюмее, устало тащились в свои квартиры, намереваясь отдать вечер общению с телеящиком.

Никто из них ничего не знал. И все они размеренно существовали в своем уютном крохотном мирке и редко вспоминали о звездах в ночном небе.

Георгий добрался, наконец, до больницы. Вместе с другими посетителями, начавшими к этому времени стекаться к регистратуре, он отстоял очередь, чтобы узнать, где лежит Лазаренко. После недолгого разговора с регистраторшей поднялся в отделение пульмонологии. Когда вошел в палату, сразу увидел старика – полусидя на угловой кровати, тот читал, держа в руках сложенную в четверть газету. Рядом, на тумбочке, высилась неровная стопка других изданий, видимо многократно перечитанных соседями и кое-как сложенных вразнобой.