Антон Ледовских - Город живых

При появлении рейдера контрразведчики повели себя явно неадекватно, один из них кинулся выхватывать оружие, другой же, наоборот, поднял руки за голову. Константин не стал церемониться ни с одним, ни с другим. Понимая, что у него нет шанса разоружить невменяемого парня без возможности причинить ему вред, рейдер попросту пристрелил его. Реакция бывалого воина была столь быстрой, что парень не успел даже снять с плеча автомат. Пистолетная пуля пробила его лобную кость и вылетела сзади, забрызгав мозгами ближайшую стену и второго контрразведчика. Тот, в свою очередь, окончательно потеряв самообладание от охватившего его ужаса, ничком упал на пол и бессвязно начал молить о пощаде.

С ним рейдер тоже особенно не церемонился. Взяв со стола массивную стеклянную вазу, он вылил содержание сосуда, предварительно освободив его от цветов, прямо на голову скорчившегося на полу контрразведчика. Рыдания стихли. Совсем еще молодой парень уставился на Константина, широко раскрыв глаза.

– Где канцлер? – сквозь зубы процедил Константин.

– А вы меня не убьете? – вопросом на вопрос лепечущим голосом ответил парень.

– Если мне еще раз придется повторить вопрос, то убью, – сказал Костя таким тоном, что усомниться в словах лейтенанта было бы тяжело.

– Я все скажу, все скажу. – Губы контрразведчика тряслись, парень готов был снова провалиться в истерику.

Костя вздохнул и наотмашь ударил контрразведчика по лицу открытой ладонью.

– Они все в порт уехали, на корабль грузиться, – тут же прозвучал ответ.

– Кто они? – недопонял Константин.

– Все, вся контрразведка и совет, мы полдня сегодня по городу фургоны с их шмотками грузили, – всхлипывая, говорил парень.

Константин обессиленно уселся прямо на пол.

– А вас тогда чего бросили? – уже без злобы в голосе спросил он.

– Да не нужны мы никому, нас за «шестерок» в службе держали, вот и бросили при первой опасности. Вроде как дом охранять оставили, на случай возвращения.

– Сами виноваты, что такую службу выбрали.

– Я в рейдеры хотел, только экзамен выпускной не выдержал, – с искренним сожалением в голосе произнес парень. – Тварей я слишком боюсь.

– Их все боятся, – согласно кивнул лейтенант, – просто любой страх перебороть можно.

Константин с грустью глянул на заплаканное лицо широкоплечего, полного сил парня. И с брезгливостью добавил:

– Только не в твоем случае.

Он поднялся с пола и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

– А что со мной теперь будет? – растерянно спросил контрразведчик.

– Если завтра город не отстоим, то как со всеми другими, съедят, – не оборачиваясь, бросил лейтенант.

Парень за его спиной сдавленно всхлипнул, Константин уже не обращал на него внимания. Его мысли были заняты поиском выхода из сложившейся ситуации.

Поднявшись на второй этаж, лейтенант пинком распахнул дверь в личный кабинет канцлера. Как и в других комнатах, в кабинете царил полный беспорядок. На огромном письменном столе стоял пульт телефонного коммутатора. Несколько красных лампочек безостановочно мигали, сигнализируя о текущих вызовах. Лейтенант невесело усмехнулся: в столь поздний час канцлера хотели побеспокоить полиция, рейдеры и пограничники. Все те, кому безопасность города была небезразлична. Одну за другой Константин нажал все три кнопки, принимая входящие вызовы.

– Господин канцлер…

Константин не дал говорящему закончить фразу.

– Уважаемые коллеги, в этот тяжелый для всех нас момент мы остались без руководства, предоставленные сами себе и судьбе.

Первым нарушил установившуюся после слов рейдера тишину начальник полиции:

– Кто это говорит? Ты, что ли, Костя?

– Да.

– А где канцлер?

– Он вместе с остальным советом и службой контрразведки, как я полагаю, покинули город на одном из кораблей.

– Я склонен тебе доверять, – после непродолжительного молчания произнес полицейский. – Тем более, мне звонили из порта по поводу внезапного отплытия сухогруза, полного контрразведчиков.

– Я тоже тебе верю, – подал голос начальник пограничной службы. – Теперь меня волнует другой вопрос: что нам делать дальше.

– Все очень просто, – будничным тоном произнес Константин, – мы будем защищать город.

Первое совещание нового военного совета длилось не дольше часа. Константин ввел в курс дела начальника полиции, командира пограничной службы. Рейдеры и так были в курсе последних новостей.

А дела на сегодняшний момент обстояли не лучшим образом. Со всех трех сторон суши к городу приближались полчища тварей. Явление до нынешнего момента невиданное и требующее неординарных мер.

На совете было решено ввести в городе военное положение. Бегство руководства города решили пока сохранить в тайне. Скрыть этот факт не составило бы большого труда, поскольку во время военного положения в городе в основном все решали силовики. С утра должны были открыться мобилизационные пункты, пустовавшие со времени первых месяцев эпидемии, когда на защиту города встало почти все дееспособное население.

Как только совещание закончилось, началась работа. Зазвонили десятки телефонов, застучали каблуками армейских ботинок по ночным улицам вестовые, спеша оповестить находящихся на отдыхе бойцов.

Еще до рассвета почти весь город был разбужен. Жители, поднятые шумом и суетой на улицах, спешили к телевизорам и радиоприемникам в надежде узнать новости и сразу же натыкались на объявление о всеобщей мобилизации. Жены и матери плакали, провожая своих мужей и сыновей. Равнодушных или уклоняющихся от призыва практически не было. Общая опасность сплотила людей.

Рассветное солнце с удивлением взирало на ровные колонны вооруженных людей, направляющихся прочь от города. В строю по соседству можно было увидеть седого учителя средней школы, идущего плечом к плечу со своим вчерашним учеником – прыщавым круглолицым пареньком с юношеским пушком над верхней губой. Изжаренного солнцем хлебороба и протравленного морской солью рыбака. Пухлого, ухоженного клерка из конторы по распределению продуктов питания и вещей повседневной необходимости и грязноватого в поношенной одежде уличного уборщика мусора. Все они шли к границе с одной целью – защитить свой город. И не было среди них ни одного труса или предателя. Слабые духом оставили город прошлой ночью.

К восьми часам вдоль всего периметра выстроилась непрерывная цепь из вооруженных людей. Люди стояли, тревожно всматриваясь в противоположный берег спокойной и неширокой реки. Втайне каждый из них надеялся, что все обойдется. С каждой минутой ожидание становилось невыносимей. Напряжение нарастало. Но прошло полчаса, затем еще столько же, а твари не появлялись. По рядам защитников города пробежал легкий шепоток. В людях начала зарождаться робкая надежда, что штурма не будет. И вот, когда миновало уже больше часа и среди стоящих на берегу уже начали проскакивать первые шутки и зазвучали несмелые смешки, твари пошли в атаку.