Антон Ледовских - Город живых

Карина, не веря во внезапно пришедшее спасение, оглянулась назад. Тварь восприняла секундное замешательство как сигнал к действию. Зомби стремительно бросился вперед. Уловив боковым зрением движение, Карина быстро повернулась обратно. Мертвяк за пару секунд преодолел большую часть разделяющего их расстояния. Мощно оттолкнувшись от земли, тварь взлетела в воздух. Нацелив хищно растопыренные пальцы, она летела прямо на девушку, замершую с поднятой вверх саблей.

Ужас, подобный тому, что лишил разума молодого воина, липкими щупальцами сковывал движения девушки. Внезапно над головой Карины в сторону твари промелькнула узкая тень. В грудь твари воткнулось тяжелое копье, остановившее безумный полет монстра. Упырь, рухнув на землю, тут же вскочил на ноги и сделал новую попытку добраться до девушки. Мимо просвистели еще несколько копий, пригвоздив тварь к земле и сделав ее похожей на подушечку для иголок. Скованная и лишенная возможности двигаться тварь все еще была жива.

Паралич отпустил Карину. С криком, полным ненависти и злости, амазонка кинулась к упырю. Ударом, в который Карина вложила все свои силы и эмоции, амазонка разрубила трепыхающегося монстра сверху донизу на две почти равные половинки. Взвизгнув, упырь затих.

Сабля выпала из внезапно ослабевших рук девушки. Усталость, накопившаяся за день, внезапно с полной силой навалилась на нее. Теряя сознание, девушка начала заваливаться навзничь. Затухающий разум ожидал удара от падения. Но внезапно девушку подхватили заботливые руки. Последним, что увидела Карина, прежде чем провалиться в беспамятство, было заботливое лицо отца.

Карина пришла в себя только к концу следующего дня. Первое, что она увидела, было склоненное над ней лицо отца. Хан, забросив все дела, просидел около кровати дочери безотрывно почти сутки. Только убедившись, что дочь очнулась и ее состояние не вызывает опасений, Валентин Юрьевич смог вздохнуть спокойно.

Самое страшное, чего боялся Хан, что Карина превратится в такое же безмолвное и безвольное существо, как и молодой воин, спасенный вместе с ней.

Девушка быстро пошла на поправку. Ее временное недомогание явилось последствием колоссального перенапряжения физических и моральных сил. Психика Карины не пострадала.

Пока девушка лежала в постели, за ней постоянно ухаживала Ева, взяв на себя роль сестры милосердия. Через два дня Карина поднялась на ноги. За то незначительное время, которое она болела, жизнь в поселке незаметно изменилась. Выйдя из шатра, Карина с удивлением отметила, что по всему поселку ведутся торопливые сборы. Почти все шатры и палатки были собраны. Люди грузили имущество в неизвестно откуда взявшиеся большие повозки. Все свидетельствовало о том, что готовится глобальное переселение.

Пока Карина с недоумением наблюдала за кипящей работой, к ней незаметно подошел Мерген. Десятник был мрачен, всем было известно, что, несмотря на соперничество за внимание Карины, Санал был его лучшим другом.

– Что происходит? – обратилась девушка к десятнику.

– Готовимся к кочевью. Так решил твой отец.

Карина удивленно вздернула брови.

– Ты слишком много времени проводишь за пределами поселка, – как бы отвечая на не прозвучавший вопрос, продолжал Мерген. – Хан сказал, что выжить в степи будет очень тяжело. Придется ехать на юг.

– А что на юге?

– Там раньше был небольшой город. Хан уверен, что сил племени хватит для того, чтобы выбить оттуда мертвяков.

Карина невесело покачала головой:

– Если нам попадутся твари, подобные тем, с которыми мы столкнулись в последний раз, я сильно в этом сомневаюсь.

– Да, – согласился с ней Мерген. Он, как и все в поселке, уже знал, с каким ужасом пришлось столкнуться девушке. Рассказ Карины, который она поведала, лежа на медицинской койке, облетел племя со скоростью степного пожара.

– Я разговаривал с твоим отцом, он, как и большинство старейшин, надеется на то, что это нетипичные зомби. В любом случае лучше рискнуть, чем пытаться пережить зиму в степи. Поверь мне, я знаю, что это такое. Если у людей не будет теплых стен, то до весны вряд ли доживет и половина населения. Раньше нам привозили уголь и дрова из города. Теперь же сама видишь, что достаточным количеством топлива нам не запастись.

Карина молча кивала, соглашаясь с доводами десятника.

Мерген же продолжал:

– В городе мы сможем разбирать незанятые дома и топить ими. Возможно, мы сможем найти постройки для скота. Все в поселке верят в мудрость Хана.

Карина улыбнулась неуклюжей лести.

Неожиданно из-за ближайшего дома показался тот самый спасенный Кариной паренек. Подбежав к девушке, он неожиданно опустился перед Кариной на одно колено и низко склонил голову. Мерген презрительно скривился.

– Тамир присягает тебе в верности. – Голос десятника сочился желчью. – Только кому нужна преданность труса.

Мерген косвенно винил несчастного паренька в смерти друга.

Тамир, услышав презрительные слова, поднял лицо вверх и энергично замотал головой из стороны в сторону.

Карине было жаль мальчишку; несмотря на то, что по годам они наверняка были ровесниками, ей он казался испуганным ребенком.

– Тамир, – обратилась к пареньку Карина, – почему ты молчишь, я же знаю, что ты не трус.

Тамир не ответил, на его лице появилось мучительное выражение.

– Он не говорит, – ответил за паренька Мерген. – Его холодной водой облили, как только в лагерь вас привезли, да к бабке-колдунье свели. Вроде чуть оклемался, да только разговаривать так и не начал. Бабка сказала, что за Тамиров разум демонам его голос отдала. Говорит, демоны поиграют и выбросят, а так дурачком бы на всю жизнь остался.

Карина не верила в силу местной колдуньи, но с тем фактом, что старуха зачастую помогала нуждающимся, спорить не могла. Во всем поселке было всего четыре человека с медицинским образованием. Один из них был фельдшером, две девушки до катастрофы были медсестрами, о четвертом было даже смешно говорить – он был ветеринаром. И его причисление к числу врачей было продиктовано только крайней необходимостью.

Так вот, бабка-колдунья зачастую оказывалась более полезной и расторопной, чем весь этот медицинский консилиум вместе взятый. Карина не раз видела, как быстро выздоравливали у нее больные, укушенные степными гадюками, в изобилии водившимися в округе. Официальная же медицина поселка только беспомощно разводила руками.

– Не грусти, – Карина потрепала паренька по волосам, – бабка врать не будет.

Тамир буквально расцвел, широкая белозубая улыбка осветила его лицо. Только в глубине глаз оставался глубоко спрятавшийся испуг.