Тэсса О`Свейт - Двойная жизнь. Огнем и мечом: Фантастический роман / Рис. на переплете В.Федорова

Магистр несколько мгновений показывал ее мне со всех сторон, а потом стряхнул с руки в мою сторону, и сеть, словно невесомая паутинка, полетев в мою сторону, вдруг исчезла, растворившись в воздухе.

Ощущение «недостачи» пропало.

– Она вернулась ко мне?

Магистр кивнул.

– А как мне увидеть эти нити Ато?

– У каждого человека, имеющего способности к манипуляциям Ато, есть своеобразный «якорь», позволяющий вызвать эту способность. Что-то, что проявляется только тогда, когда человек чувствует мощную, сотворяющуюся рядом магию, у тебя…

– У меня такое есть, – перебила я магистра нетерпеливо. – Я слышу звон струны, низкий, глубокий, вибрирующий, как бы где-то глубоко в моем сознании. Это же оно, да?

Ирвин по-доброму усмехнулся.

– Да, это оно. Тебе нужно научиться вызвать этот звук по собственной воле. Чем чаще ты будешь это делать, тем проще и быстрее будет для тебя каждый сотый раз.

Я тут же ощутила, как на моем лице непроизвольно рисуется унылая мина, и магистр, не скрываясь, рассмеялся тихим, сухим смехом.

– Прости меня, защитница. Я так часто вижу это выражение лица у своих юных учеников, что в твоем исполнении оно показалось мне особенно забавным. Увы, но без обучения и совершенствования своих навыков далеко не продвинуться ни в одном деле.

– Но у меня же получалось, я читала… – Не закончив фразу, я замерла, вдруг понимая, что не видела свой молитвенник ни в комнате, ни среди вещей.

Последний раз он был со мной в пещере, я помню, что листала его, что-то искала…

Развернувшись на пятках, я прошлась по келье, заглянула в выданную мне на время похода сумку, покосилась в сундуки, но решила, что туда бы кто-то вряд ли стал что-то прятать.

– Ко… Ханс дал мне свой молитвенник. Он был со мной, когда я спускалась под крепость, и, кажется, остался там. – Еще раз, растерянно обведя глазами комнату, я посмотрела на магистра Ирвина.

– Боюсь, что если он остался там, то его уже не вернуть. Уровень воды значительно поднялся с того времени, думаю, что от бумаги уже ничего не осталось, – мягко заметил настоятель. – В нем было что-то особенное для тебя?

– Я не знаю. – Я и правда не знала, как ответить на этот вопрос. – Мне стоит увидеть другие молитвенники, чтобы понять это. Наверное.

Мне вдруг показалось, что мой ответ прозвучал очень эгоистично и грубо.

Может быть, магистр ждал от меня совсем другого, ведь это личная и религиозная вещь, которую мне подарил его внук. Убитый мною по решению его же божества внук. Как же все запуталось…

Но старец, кажется, не ожидал другого ответа.

– После того как мы закончим с письмом, я провожу тебя в библиотеку. Не думаю, что у тебя есть время переписывать молитвенник лично, но у нас есть экземпляры, написанные нашими учениками и служителями. Если хоть один подойдет тебе, ты сможешь его забрать. – И, не дав мне даже поблагодарить за такое предложение, магистр протянул мне скрученное в трубочку письмо. – Пора приступить к практике, защитница.

– Можно просто Эвелин? Я не очень хорошо себя ощущаю, когда наставники величают меня по титулам, – чуть ворчливо отозвалась я.

Настоятель издал короткий смешок и кивнул.

– Попробуй воспроизвести в своей голове тот звук, о котором говорила мне, Эвелин. Сейчас это очень важно, потому как то, что ты делаешь, лишено словесной опоры. Это не Песнь, это, можно сказать, тонкая магия, прямая работа с Ато.

«Долго преподаватели время со мною тратили…» – вспомнилось вдруг. Так. Надо сосредоточиться…

Я поднимаю перед собой ладонь, упираюсь в нее взглядом и снова прислушиваюсь к собственному сердцебиению. В этот раз, мне оказывается, почему-то гораздо труднее выгнать из головы всякие посторонние мысли, внезапно вспомнившиеся навязчивые песенки из той, прошлой жизни и лезущие на их место псевдофилософские размышления о тщетности всеобщего бытия и моего конкретного.

Магистр терпеливо ждет. Через какое-то время он устает стоять и тихонько (как ему кажется) пододвигает стул и садится. Через еще почти десяток минут едва слышно начинает топать ногой. Потом вздыхает.

– Я так не могу! – Опустив ладонь, я возвожу глаза к беленому потолку, раздраженно выдыхая.

– Эвелин, а тебя обучали музыке? – Магистр задает этот вопрос внезапно, и я напрягаюсь, ожидая подвоха, но старец продолжает, словно бы не заметив смены моего настроения: – Я слышал про звуковые «якоря», это всегда разная нота, может, если ты споешь ее мне, я смогу чем-то помочь?

– Она очень низко, – помедлив, ответила я, здраво рассудив, что принцесса, так или иначе, получала светское образование, училась танцам, и хотя бы попытки в овладении музыкальным инструментом или в пении быть могли.

– А ты попробуй перенести ее повыше, там, где тебе удобно будет, сможешь?

Я неуверенно кивнула, вспоминая высоту звука. Потом тихонько замычала, закрыв глаза и пытаясь звуком нащупать ту самую ноту, морщась от собственных поползновений. В какой-то момент мне показалось, что я вроде бы нашла нужное, открыла глаза, намереваясь сообщить об этом магистру, и замерла, замолкнув и слушая стихающее гудение струны в своем сознании.

Сумрачный силуэт с нечеткими границами сидел на месте магистра, едва просвечивая через плотный золотисто-серебряный кокон, которым был окружен. Со всех сторон к этому кокону шли тонкие нити Ато, появляясь буквально ниоткуда и питая его.

– Эвелин, спой мне ноту, которую ты слышишь! – У сотканного из мглистого силуэта нет лица и пола, но голос магистра узнается легко. Я снова куда более уверенно воспроизвожу нужный звук, не размыкая губ, а потом перевожу взгляд на себя, поднимая правую руку.

Кажется, Светозарная не шутила, когда говорила, что мы станем почти что сестрами после обмена клятвами. Мое тело казалось чуть больше привычного и словно бы состояло из той же материи, что и тело явившейся мне в храме богини – молочно-белая сияющая субстанция с легким серебристо-голубым отливом.

В моей левой руке свернутый в трубочку лист бумаги, кажущийся сейчас практически несуществующим, тонким, полупрозрачным.

Я делаю вдох, набирая воздуха для того, чтобы продолжить мычать, и снова поднимаю взгляд на магистра.

– Отщепи от себя нить Ато, например, от левой руки, и раздели ее, как я показывал. Не торопись, у нас много времени, – подбодрил меня он.

На словах это оказалось проще, чем на деле.

Я, сделав очередной вдох для того, чтобы продолжить держать нужную ноту, протянула пальцы к своему запястью и попыталась потянуть себя за «кожу», чтобы получить нить. А в итоге, аккуратно потянув вверх, чуть не поперхнулась собственным «пением», увидев, как моя «кожа» вытягивается вверх на добрые десять сантиметров. Отпустив ее, я мгновение наблюдала, как она возвращается к своему исходному состоянию, повторяющему контуры моего тела, а потом попробовала еще раз.