Джон Гвинн - Тень богов

– Почему у самого Эйнара нет щита? – спросил Варг.

– Чтобы дать остальным шанс, – пожал плечами Свик. А потом наклонился поближе и прошептал: – Не такой уж и большой шанс.

Тем временем Эйнар ухватил своего врага за горло и промежность, поднял в воздух – тот визжал, как свинья, – а потом швырнул вниз. Раздался глухой удар, визг внезапно оборвался – человек на земле больше не двигался. Мужчины и женщины подбежали к нему и утащили с площади.

Варг взглянул на Эйнара, кряжистого, крепкого и грозного. Лишь несколько красных отметин на теле свидетельствовали о том, что он только что бился и, быть может, бился не один раз.

Потом он вновь посмотрел на Свика.

– Я буду с ним драться, – сказал Варг.

Орка шла рядом с повозкой, на которую погрузили тела Асгрима и его жены Идрун. Они были накрыты грубым суконным одеялом, на котором уже кое-где проступила кровь. Орка потянула носом и огляделась по сторонам. Деревья вокруг поредели, извилистая дорога становилась тем ровнее, чем ближе они подходили к Феллуру, рыбацкой деревушке на берегу фьорда.

Брека шел впереди, держа в поводу лохматого пони, которого они нашли в стойбище у Асгрима. В другом кулаке он сжимал короткое копье и опирался на него при ходьбе, как на посох. Орка дала сыну задание управлять повозкой, чтобы он сосредоточился на деле и отвлекся от тех картин, что предстали им на ферме Асгрима. Сама же она собиралась наблюдать за деревьями по обеим сторонам от дороги.

На этих холмах затаились убийцы .

Они обыскали всю ферму, но Харека так и не нашли. Торкель обнаружил чьи-то следы на тропинке, что вела вниз с холма, цепочку пятен из взрыхленной земли, но потом и они почти исчезли, нырнув под полог густого леса. После бурного обсуждения решили, что Торкель отправится по следу дальше, а Орка и Брека отвезут тела в Феллур. Орка тоже хотела пойти по опасному пути и выследить убийц Асгрима, но и она, и Торкель знали, что он куда лучший следопыт, чем жена. В конце концов Торкель улыбнулся ей и скрылся среди деревьев – огромный, тяжелый и при этом бесшумный, словно туман. Орка глядела ему в спину, и беспокойство в ее груди переплавлялось в гнев. А потом неодобрительно фыркнула и направилась вниз по дороге, приказав Бреке вести пони.

– Папа найдет Харека? – спросил Брека, глядя на землю перед собой. Они миновали высокогорье, где снег и лед еще не растаяли и под ногами все чаще попадались лужи и грязь.

– Может быть, – хмыкнула Орка. Она оглянулась на холмы, укутанные облаками. Торкель поклялся ей, что если найдет мальчишку и убийц Асгрима, то вернется за ней, а не пойдет на врагов в одиночку.

Но он лжец. И для него будет невыносимо оставить ребенка в опасности. Если тот еще жив .

Ей не терпелось передать трупы Асгрима и Идрун ярле Феллура и отправиться на поиски мужа, пока он сам не попал в беду.

Впереди между деревьями показался Феллур: деревенька из дюжины тростниковых мазанок, которые тесно жались друг к другу, и в центре – общий дом. Селенье окружал невысокий частокол, правда, местами дерево прогнило, да и заканчивался он на пляже с темным песком, не доходя до воды.

И все же здесь они в относительной безопасности. Везен любят тихие, темные места, где можно спрятаться .

Орка уже видела рыбацкие сети, что сохли на берегу, ожидая починки. Несколько деревянных пирсов, прорезающих воды фьорда, были фактически пусты. Лишь пришвартованы несколько рыбачьих лодок и бёрдингов прибрежного плавания.

Деревенские козы громко заблеяли, когда повозка проехала мимо них, и Орка удлинила шаг, чтобы поравняться с Брекой.

Охранник стоял, прислонившись к одному из воротных столбов. Орка раньше видела его, хотя и не знала имени. Он кивнул ей, даже не потрудившись заглянуть в телегу. Всякий раз, когда они с Торкелем приезжали в селение для торговли, в повозке были шкуры – так почему в этот раз всё должно быть иначе, верно? Орка кивнула стражнику и прошла в ворота, чувствуя, как нарастает давление в голове и груди. Она подняла взгляд на перекладину ворот, что проходила наверху, и увидела отблеск кости, глубоко утопленной в древесину. Фалангу из конечности мертвого бога, в которой все еще ощущалось биение остатков силы, что заставляла везен держаться подальше от деревни. Когда Орка вышла на грязную улицу, ведущую прочь от ворот, давление в голове ослабло. Хотя на воротах и не было усиленной стражи, внутри селения было оживленно, толпа людей двигалась потоком в сторону общего дома. Именно туда направлялась и Орка, надеясь найти там Сигрун, ярлу Феллура.

Она провела Бреку мимо заляпанных грязью свинарников, мимо кузницы, с ее оранжевым огненным сиянием и стуком молота, раздававшимся изнутри, а затем мимо таверны, где воняло элем, ячменем и мочой.

– Что там? – спросил мужчина. Он только что вышел из таверны и часто моргал, пока глаза не привыкли к яркому дневному свету. Орка знала его: это был Вирк, рыбак, с которым много раз доводилось торговать. Крупный мужчина с широким лицом и без хитрости в речах. Он повредил руку во время шторма, когда его лодку понесло в море, и потому отдыхал на берегу, выздоравливая, позволив двоим сыновьям бороздить волны. Глаза его были мутные, на щеках проступила красная сетка сосудов. Орка принюхалась и скривила губы. Судя по запаху, лучше бы Вирку было отправиться в море, чем так «лечиться».

– Асгрим и Идрун, – кивнула Орка на тела под суконным покрывалом.

Вирк уставился на кровавые пятна, проступившие на ткани.

– А еще Харек… ушел, – пробормотал Брека.

– Как? – спросил Вирк. Тем временем вокруг повозки собирались люди.

– Да уж не от старости, – буркнула Орка и отправилась дальше. Вирк пошел следом, а за ним – люди и быстро разлетающиеся слухи.

Повозка въехала во двор перед общим домом. Там уже стояло сорок – пятьдесят человек, по меньшей мере половина населения деревни. И все новые и новые люди продолжали прибывать.

Из дома вышел юноша: это был Гудварр, племянник ярлы Сигрун и один из ее дренгров, а за ним – еще трое воинов. Он размашисто подошел к двум деревянным столбам, что венчали ступени, ведущие от дверей общего дома во двор, и остановился между ними. На бедре у него висел меч, красная суконная рубаха по вороту, манжетам и краям была украшена узорно вышитой тесьмой. На одном из запястий красовался серебряный браслет. Черные волосы были смазаны маслом и забраны назад в низкий хвост, перетянутый кожаными шнурками с серебряными бляшками. На щеках топорщились волоски первой юношеской бородки. На кончике заостренного носа блестела капля. Орка взглянула на сына. Судя по свету в глазах Бреки, любой мужчина с мечом сгодился бы, чтобы наполнить его склонную к сагам головушку восхищением.