Карина Демина - Дикарь

– Или жен, – согласился Верховный.

– А можно не одну?

– У его отца было семь жен и две дюжины наложниц. И множество наследников.

– И куда они подевались?

Опасный вопрос. Лишь чужак способен задать его, рассчитывая, что ему действительно ответят.

– Когда Император возложил на голову венец из перьев цапли, он устроил большой праздник во славу всех богов, что берегут его род и земли.

Жрец замолчал, надеясь, что и сказанного будет достаточно.

– П-понятно, – маг и вправду понял, стало быть не так глуп.

– Боги благословили его, – Верховный посмотрел на собственные пальцы, к которым вернулась вдруг прежняя подвижность. Он даже не отказал себе в удовольствии пошевелить ими, радуясь тому, что движение не причиняет боли.

– Это хорошо. Наверное. Простите. Некоторые ваши обычаи чужды мне. Но я не собираюсь осуждать.

– Это было бы крайне неразумно.

– Да. Я. Мне нужен совет. Ваш. Насколько я понял, Император не слишком хочет жениться.

И вновь же опасная тема, но, верно, сила, бурлившая в Верховном, сделала его неосмотрительным.

– Его сердце было отдано той, что ныне пребывает в чертогах Ушедших. Да будет легким её путь, – Верховный коснулся пальцами лба. – И когда она была жива, Император не помышлял о других женщинах.

– Тогда понятно.

– Что тебе понятно, маг?

– Его желание отомстить. Признаюсь, я… не слишком хочу вмешиваться. Но похоже, выхода нет. Он полагает, что тот, кто убил его жену, попробует вновь вмешаться, скажем так, в процесс. А я пока не представляю самой сути этого процесса! Как все происходит?

Он и вправду был растерян, этот человек в пышных одеждах. Но отчего бы не помочь? Император, пожалуй, прав. Кто бы ни стоял за смертью темноокой Милинтики, а мешала она многим, он не упустит удобного случая.

И использовав магию единожды, вновь к ней обратится.

Скорее всего.

– Когда-то давно, когда наши предки лишь ступили на эти земли, их было мало. Особенно женщин, – Верховный понял, что с удовольствием прилег бы, и не на соломенный матрац, к которому, казалось, давно уж привык, но на перину.

Под пуховое одеяло.

– Некоторые воины решили взять в жены женщин этой земли, а другие желали сберечь свою кровь. Из них-то и пошли ветви Великих родов.

Маг слушал внимательно.

– После уже они тщательно оберегали чистоту крови, полагая лишь её благословенной.

И вина бы он выпил, горячего. А к нему бульона, чтобы всенепременно наваристого, душистого. Странные желания, позабытые, почти противоестественные для того, кто привык обходиться малым.

– И ныне существует семь родов, которым удалось почти невозможное. Никогда-то их кровь не мешалась с иной. И оттого лишь среди дочерей этих родов Император может взять себе жену.

– Благодарю.

– Милинтика происходила из низкого рода. И поэтому многих оскорбило её возвышение. Ей простили бы, останься она наложницей, даже любимой, но Император пожелал нарушить закон.

И ни к чему хорошему это не привело.

– Она родила Императору трех дочерей, но в живых осталась лишь старшая. Император любит её. Очень любит, – Верховный замолчал, раздумывая, не слишком ли много было сказано.

– Я ценю вашу откровенность. И клянусь силой, что ни одно слово, произнесенное здесь, не будет передано кому-либо.

На ладони вспыхнула и погасла искра.

– Женщина не может наследовать трон Ягуара, и лишь потому Иолцин еще жива. Однако привязанность к ней Императора ни для кого не является секретом.

– И когда он женится, то… – маг вовремя замолчал.

Некоторые слова не стоит произносить вслух.

– Полагаю, он понимает. И беспокоится, – Верховный коснулся груди. – Что тебе поручено?

– Слушать. Смотреть. Следить. Попытаться установить, не использует ли кто магию. Нашу магию.

– И ты способен это сделать?

– Способен.

– Тогда делай.

– Я боюсь ошибиться. Я хороший маг, но тонкие интриги – не для меня, – вздохнул Ирграм. – Простите. Если вы посоветуете, как себя держать. Если…

– Приходи завтра, – Верховный понял, что прежняя бодрость исчезла, сменившись невероятной усталостью. – И мы продолжим беседу.

– Спасибо.

– Ты мне не нравишься. И я полагаю, что магам не место в Империи. И с куда большим удовольствием я вырезал бы твое сердце, но ты и вправду нужен. Пока.

Кажется, маг вздрогнул.

И все-таки сумел сохранить лицо.

– Вы также. Пока.

Клетка Михе категорически не понравилась. Он попятился и заворчал.

– Не глупи, – сказал маг, стоявший возле сооружения из толстых железных прутьев. – Или ты хочешь, чтобы тебя усыпили? А так оно и будет.

Миха мотнул головой.

Клетка была тесной.

И узкой.

И просто нехорошей.

– Понимаю. Она подавляет энергетические потоки, но так надо, – маг зашел внутрь и вышел. – Видишь, ничего не произошло.

С ним. А Миха, он ведь не животное, чтобы его вот так, в клетку.

– Послушай, – маг явно начинал злиться. – Выбора у тебя нет. Завтра мы, хвала Богам, отправляемся. А потому ты попадешь в эту клетку. Но лишь от тебя зависит, будешь ты в ней пребывать в сознании или же тихо спать до самой встречи с новым хозяином.

– Нет.

– Возможно, что и после неё. Заклятье «Верного рыцаря» не требует, чтобы тот, на кого оно налагается, понимал, что происходит. Ты просто проснешься и поймешь, что всем сердцем, всей душой любишь кого-то.

Миха любил.

Раньше.

Не сказать, чтобы сердцем и душой, но любил. Кого? Он не помнил. Мелькнул образ девушки, от которой пахло чем-то сладким. И кажется, он даже голос её почти услышал. Но вот лица не разглядел. Жаль. Может, если бы удалось вспомнить девушку, Миха вспомнил бы и себя?

– Настолько, что отныне все твои устремления подчинены лишь этому человеку. Ты не то что убьешь ради него или умрешь, ты шкуру с себя живьем снимешь, чтобы он был счастлив. И это вовсе не красивые слова.

– Видел?

– Да, – щека мага дернулась, а лицо его исказила гримаса ненависти. – Видел. Помню. Поверь, эту дрянь недаром запретили. Не важно. Главное, что обратного пути не будет. Более того, привязка уже начата. Я знаю, что проведены два первых этапа. И ты получил кровь хозяина. Остался третий, после которого можешь забыть о свободе.

Он повернулся спиной.

– Зачем? – Миха сделал шаг к клетке. – Ты. Помогаешь.

– Затем, что ты, может, и дикарь, но крайне полезный. И клетка не всегда будет заперта.

– Чего хочешь? На самом деле.

Михе как-то вот не верилось в этакую вдруг благотворительность. С другой стороны, какие у него варианты?

– Мне казалось, я уже говорил. Просто убей.

– Кого?

– Всех, до кого дотянешься. Магистра первым.

– Не могу.

– Заклятье?

Миха кивнул. Неужели он бы не попробовал. Он и пробовал. Особенно в первые дни, когда гнев брал верх над разумом.