Павел Полоз - Зеркала судьбы. Следы на песке

Губы словно обожгло огнем. Он вскинул руку и …”

Он едва не свалился с постели. Хранитель снов лежал на груди, закрывая шрам в виде дракона. Пальцы цепко сжимали цепочку. На тыльной стороне руки блестела слюна. Малкольм вытер руку о штаны и попытался подняться.

Входная дверь комнаты отворилась, и вошел Таймус Роддерик. Малкольм закинул ноги, кувырком спрыгнул с кровати, набросил цепочку на шею и повернулся к мастеру.

– Доброе утро, мистер Роддерик! Что-нибудь случилось?

Таймус посмотрел на расправленную кровать Дугласа.

– Кто-то ночью напал на дозорных.

Малкольм удивленно вскинул бровь.

– Никто не пострадал, – сказал Таймус и посмотрел на мирно спящего Лина. – Пока, не пострадал. По описанию одного из дозорных это был Дуглас. Вел он себя крайне агрессивно и дрался весьма занятно, необычно. Тебя и еще нескольких ребят я снял с занятий. Пойдем искать нашего берсеркера. Кстати, после нападения его больше никто не видел.

Малкольм понимающе закивал, затем вскинул голову и дунул по кругу на факелы под потолком. Ярко вспыхнул огонь, осветив полумрак комнаты. Лин завозился под шкурой, но не проснулся. Все ровно утро, подумал Малкольм и подошел к шкафу с одеждой.

Таймус стоял у кровати Дугласа.

– Оденься полегче, и не забудь наручи, – бросил он в сторону Малкольма. – Так, на всякий случай.

Он осторожно пощупал одеяло, поправил его, наклонился и повел носом как заправская ищейка. Таймус похлопал кровать и заглянул под нее. Затем, не торопясь, подошел к столу, на котором грудой лежали книги. Внимательно изучив обложки, он посмотрел на цветы стоящие вдоль стены, укрытые причудливыми колбами.

– Ризатропус токсичен, Аникцилия тоже, – произнес Таймус и обернулся к Малкольму. – Почему они здесь, а не в оранжерее? У Дугласа может быть аллергия на пыльцу.

– Это микроклиматические колбы, – раздался голос Лина. – Дуглас делал их сам, для Фицроя, и уже очень давно. Проблем не было.

Он сидел на кровати, завернувшись в шкуру, и яростно чесал ежик волос.

– Значит не аллергия? – уточнил Таймус.

– Уверен, – ответил Лин и зевнул.

Малкольм завязал шнурки на кроссовках и выпрямился. Он глянул на наручи, что лежали на столе возле мистера Роддерика. Тот подхватил их и ловко кинул крестнику. Дракончики распрямили хвосты и расправили изящные крылья. Малкольм выкинул вперед руки, со сжатыми кулаками, и наручи ладно обхватили запястья. Глазки драконов погасли и теперь на руках хозяина они смотрелись обычными, пусть и красивыми, браслетами.

– Надо будет заказать у старого Фархада такие же, – усмехнулся Таймус.

– Обратитесь к моему юристу, дабы уладить все вопросы относительно авторских прав, – ответил с усмешкой Малкольм.

Лин понимающе хрюкнул и улыбнулся, он знал, что Малкольм крестник мистера Роддерика и частенько позволял себе шутить с ним, что совершенно исключал с другими мастерами.

* * *

Они собрались перед входом в столовую. Большинство из них Малкольм знал. Подмастерья кивали друг другу в знак приветствия, улыбались, жали руки, кто-то салютовал на манер польских военных. Наконец подошел Таймус Роддерик.

– Господа подмастерья, – начал он. – По последним данным мистер Линд, ночью пытался проникнуть в помещение “Колодца бесконечности”. Далее, безуспешно покушался на сейф с Оборотным ключом. Наконец, столкнувшись с дозором, скрылся с территории замка. Наша задача найти беглеца и выяснить причину странного поведения.

Мистер Роддерик оглядел всех, как бы приглашая задавать вопросы.

– Он опасен? – спросила Иоланта, незаметно вздернула руками, и наручи, изящными гадлингами, наползли на костяшки кулаков.

Малкольм поморщился. Его всегда поражала показная кровожадность Иоланты и ее враждебность к нему и Дугласу. Таймус покачал головой.

– Никого калечить не надо, он ваш товарищ, а не дикое животное.

Один из дозорных поднял руку. Его правая бровь и щека имели чудный сине- зеленый цвет, а внешняя сторона глаза покрылась кровавой сеточкой. Он кашлянул в кулак, глянул на Таймуса, и тут же заговорил:

– Избегайте близкого контакта. Его манера передвигаться … ничего подобного раньше не видел, – он замолчал, бросил взгляд на Малкольма, потом на Лина и продолжил. – Увидели, не геройствуйте! Если можете, вяжите и ждите мастеров.

– Каждому дозорному придается по два подмастерья, всего пять групп. Зоны поиска определите сами. Связь держать через ведущего, – сказал мистер Роддерик и оглядел присутствующих. – Еще вопросы?

Подмастерья вытянулись по стойке смирно, хоть и не были в строю.

– За работу!

Дозорные начали вскидывать руки и выкрикивать имена ребят. Таймус поймал взгляд Малкольма, подмигнул ему и, коснувшись указательным пальцем виска, указал в небо. Ксаметары не знали телепатии и, разговоры без слов забавляли Малкольма. Он просто показал мастеру большой палец, мол, все нормально.

– Малкольм, Санара, вы со мной, – раздался голос Сергея Рогова.

Сергей по прозвищу “Мишутка” попал в Огненные крылья и начал обучение сравнительно поздно. Его нашли в сибирской тайге во время обычного отлова непрошенных гостей. Подмастерье последнего курса, он при среднем росте, обладал фигурой борца вольника, бурой густой шевелюрой и угрюмым лицом, вечно покрытым трехдневной щетиной. Мало кто помнил, что прозвище ему, невольно, дала миссис Хоуплэнд, когда увидела его голого по пояс на медосмотре.

– Вам бы депиляция не помешала, – сказала она, кокетливо похлопав его по волосатому плечу. – Прямо мишутка гималайский.

На его беду в соседней комнате находились любопытные подмастерья, которые и разнесли слова доброго доктора. Однако младшие ребята побаивались его за хмурый вид и вспоминали прозвище Сергея, исключительно в разговорах между собой. Из старших подмастерьев и мастеров только несколько человек позволяли себе называть его “Мишуткой” и то в редких случаях. Сергей не обижался, из уважения к косолапому обитателю тайги.

Сергей не мог манипулировать реальностью как обычные вулхи, но видел мир, слышал его и ощущал с глубиной не доступной даже мастерам. Он обладал врожденным сверхчутьем, как и все дозорные и, развивая свои способности, когда-нибудь мог стать “Часовым”.

– Ну, что молодежь? – хмыкнул Сергей. – Я ищу, вы хомутаете.

– Только, давай, найдем его первыми! – вмешалась Санара, не дав Малкольму вставить и полслова.

Глаза Сергея, карие с белесыми прожилками, улыбнулись, хотя тонкие губы даже не дрогнули.

* * *

Дуглас очнулся, ощущая жуткую головную боль и сухость во рту. Донесся шум прибоя. Лица коснулся утренний бриз с океана. Пальцы взрыли песок, но более руками он двигать не мог. Тело сковывало напряжение, словно его связали веревкой, укладывая виток к витку, начиная от плеч и заканчивая ногами. Он приподнял голову и, как смог, осмотрел себя – точно, спутан как муха паутиной, только ладони торчат короткими крыльями.