Анастасия Андрианова - Песня чудовищ

– Ты понимаешь, что я говорю? – спросил он.

Лита медленно кивнула.

– Тогда давай договариваться по-хорошему, – продолжил Ружан. – Я сниму с твоего рта повязку и позволю слугам обработать раненое крыло. Я буду тебя кормить и заботиться до тех пор, пока мы не прибудем во дворец. Я буду добр. – Он протянул руку и дотронулся до щеки Литы. Девоптица вздрогнула и отстранилась от человеческого прикосновения, холодного с мороза, на что Ружан мягко рассмеялся. – Не бойся, говорю же, не обижу. Но и ты веди себя благоразумно. Не смей затевать никакого колдовства. Не пой своих чародейских песен и говори только тогда, когда к тебе обращусь я или Рагдай. Ты поняла?

Сердце Литы сжималось, когда её кожи касалось дыхание человека – страшного, опасного, в кольчуге под богатым меховым плащом и с оружием. Она думала только об одном: как бы позвать на помощь сестёр-девоптиц, как бы отомстить людям за унижение и боль, поэтому решила прикинуться покорной и снова кивнула. Ружан улыбнулся ещё шире и развязал узел на её затылке. Повязка спала со рта, и Лита облизнула пересохшие губы.

– Что ты ешь и пьёшь? Скажи, и я велю принести.

– Воду. Яблоки. Плоды, – выдавила Лита. Голос не слушался, стал ломким и слабым, какие уж тут песни. Да и не мог знать царевич, что пение ей не давалось.

Ружан выпрямился и снова свистнул, как тогда, на болоте. Дверь открылась, впуская Рагдая и троих его людей.

– Смотрите за ней в оба, – предупредил Ружан. – Пойду справлюсь о еде, питье и снадобьях.

Он ушёл, а Литу пересадили на кровать, непривычно мягкую и слишком тёплую. От движений по перьям девоптицы снова стала сочиться кровь.

Скоро к ней пришли две служанки, омыли рану и перевязали по-новому крыло. Лита позволила себе расслабиться: всё равно ей не удалось бы сбежать, когда вокруг терема стоит Ружанова дружина, а общество девушек немного успокоило. Пусть местные служанки и смотрели на неё испуганными глазами, Лите было всё равно – главное, чтобы поухаживали за раной и не сделали хуже.

«А всё же жаль, что я так и не научилась петь, – подумала она, когда боль в крыле начала ослабевать. – Сейчас бы зачаровать разум царевича и выторговать себе свободу – пускай везёт меня обратно к сёстрам, в наш лес».

Ей поднесли сладкого дымящегося отвара, который, к тихой радости Литы, знакомо пах мёдом и яблоками. Жадно выпив всё до капли, она устроилась на кровати, подмяв под себя когтями одеяло, чтобы выстроить что-то хотя бы отдалённо напоминающее гнездо.

– Идите, – отпустила она служанок, втягивая голову в плечи и погружаясь в мягкую дрёму. – Я позову вас, если станет нужно.

И когда девушки ушли, подумала:

«Если бы не рана и не пережитый страх, могла бы я радоваться этому путешествию?»

Но уже на границе сна вспомнила, что вряд ли сможет долго продержаться вдали от силы Серебряного леса.

Второй день слуги носились по дворцу, взбудораженные пропажей младшего царевича. Воевода приказал не болтать лишнего и тем более не говорить ничего царю, чтобы не беспокоить того понапрасну: мальчишка объявится, куда он денется. Даже не послал ни единого отряда на поиски – мол, и так лучшие бойцы ускакали с Ружаном и Домиром, скоро и Ивлад нагонит братьев. Нежата не отговаривала Военега и не подавала виду, что знает, куда пропал Ивлад.

Царевна долго смотрела в окно, всё гадала, добрался ли младший брат до Серебряного леса? Встретил ли его Вьюга? Метель поднималась всё сильнее, кружилась вихрями прямо за стеклом, и Нежата решила, что вернее всего – спросить ответа у чар.

Она достала зеркальце, что подарил ей на кладбище колдун, взяла крошечный ножик, годный лишь чтобы вскрывать конверты да накалывать кожу на пальцах, накинула шаль на голову и отворила настежь окно.

Ветер всколыхнул ей волосы, ущипнул за лицо. Нежата плотнее запахнулась, поймала зеркалом тусклый луч и наколола ножиком палец. Капля крови выступила на коже, и царевна мазнула ею по зеркалу, прочерчивая красную дорожку.

– Покажи-ка мне кровь мою, зеркальце, – шепнула, и стёклышко запотело от дыхания.

Ещё через миг на зеркальной поверхности стали проступать смутные картинки, будто и правда отражалось в зеркальце что-то, что происходило далеко от дворца. Промелькнул тёмный силуэт: конь рослый, вороной, не похож на её Звездочёта, а всадник – широкоплечий, с чёрными кудрями – не Ивлад, конечно, а Ружан. На коне перед братом – какой-то куль, но не мешок с припасами. Позади Ружана скакали и другие всадники, но как ни вглядывалась Нежата в их очертания, не могла разглядеть Ивлада.

Кто-то застучал в дверь светлицы. Нежата со злостью закрыла окно и спрятала зеркало.

– Да?

– Гость к вам, госпожа, – послышался за дверью голос служанки.

Нежата нахмурилась. Не каждый набрался бы наглости стучаться прямо в светлицу царевны. Видать, и правда принесло высокого гостя. Она даже почти догадалась, кто это мог быть.

– Кто? – Нежата резко открыла дверь и скрестила руки на груди. Ну конечно, рядом со служанкой стоял старший царский воевода, Военег.

– Впустишь? – спросил он густым гудящим голосом. Служанка беспомощно выглядывала из-за его широкой спины, будто хотела извиниться перед Нежатой за вторжение.

Царевна окинула Военега недовольным взглядом:

– Ну впущу. Если ненадолго.

Воевода прошёл в светлицу, и в покоях разом будто стало темнее – так велик он был, ещё и в чёрной собольей шубе. Снежинки на его плечах таяли в тепле, сапоги оставляли влажные следы.

– Ну что, подумала? – спросил он, едва Нежата закрыла дверь за его спиной.

Нежате не понравилось, что Военег ведёт себя так нахально: вламывается к ней без приглашения и разговор ведёт будто не с царевной, а с крестьянской девкой. Что с того, что он давний отцовский друг? Это не значит, что он может не уважать её.

– Подумала, – процедила Нежата и гордо вскинула подбородок. – И откажу тебе.

Военег потемнел лицом, стал ещё страшнее, чем был. Шрам, тянущийся ото лба до щеки, казался глубже и резче, но Нежата не боялась Военега, напротив, подозревала, что это он должен её опасаться.

– Плохо думала, значит, царевна. Сама погляди: где теперь трое твоих братьев? И что, выздоравливает ли твой отец?

Нежата крепче сжала губы, слушая его грубые, но правдивые слова.

– Не пойду за тебя замуж, Военег. Хорошо подумала. Вернутся мои братья, и станет новым царём тот, кто привезёт девоптицу. Ты хмурый человек, ты видел много обмана и лжи, но в наших землях не случится лихих лет, как ты боишься.

Нежата наблюдала за лицом Военега. Она умышленно так сказала: вывернула, будто воевода боится за простых людей и не хочет войны за власть. Его же намерения были совсем иными: сам хотел занять царский трон, женившись на царевне, да поскорее, пока не успели вернуться царевичи. Нежата даже подозревала, что не просто так Военег с детства приставил своего сына Рагдая к Ружану – мальчики росли вмести, но вдруг Рагдай предаст царевича, если представится возможность?..