Алексан де Забаре - Древний МагиКон

Небо над Бухарестом в последний раз осветила золотистая молния, грянул раскат грома и всё погрузилось в тишину.

Теперь был слышен лишь голос ведьм, продолжающих читать своё заклинание, но уже на каком-то ином языке, невероятно мягком и мелодичном. Слова заклинания стали переливаться плавно, словно горный ручеек. К ним присоединилась и Катарина.

Услышав новую речь заклинания, лицо Падшего исказилось от муки, словно каждое произносимое слово рвало его изнутри, доставляя неимоверную боль. На мгновение могло показаться, что в его черных, словно бездна глазах, лишенных белка и зрачка, промелькнула необъяснимая печаль. Он уже не пытался сопротивляться.

Темп и громкость речи ведьм стали набирать силу, плавный ручеек превратился в бушующую горную реку. С неба, разорвав темные грозовые тучи, к женщинам устремился столб ослепительно яркого белого света, они резко замолчали и выставили руки вперед, к Самаэлю. Ослепительный свет отразился от ведьм, словно от зеркала и рванул к Падшему, поглощая его плоть и немой вопль без остатка.

Через мгновение от туч и сумрака не осталось и следа, как и от Падшего ангела. На западе засияло оранжевое солнце. Был вечер.

– Надеюсь, мне не придется пожалеть, – сказала Катарина, осматривая всех четырех женщин по очереди.

– Я дала слово, и сестры меня поддержали, – ответила темноволосая девушка. Она подняла край плаща и протерла уголком взмокший лоб и щеки. – Мы не будем преследовать тебя.

– Главное, не лезь в наши дела, – добавила полненькая ведьма. – Ты по-прежнему остаёшься грязной, и мы не можем этого изменить, но…

– Но мы посчитали, что сделанного сегодня этой женщиной достаточно, чтобы сполна искупить содеянные во имя Утренней Звезды горести и злодеяния – раздался мужской старческий голос.

Все обернулись на седобородого старца в сером мешковатом балахоне.

– Это … – вздохнула вдруг Катарина, указывая на старца, после чего прижала руку ко рту, нервно прикусив кончики пальцев. Плечи её ссутулились, что было весьма необычно.

– Да, – еле слышно ответила Катарине низенькая ведьма, – Николай, Святой старец.

Все четыре женщины поклонились седобородому, которого искренне почитали в миру людей как святого Николая Чудотворца, а в кругу магов как посланца и вестника воли Небес.

– Дар, как и всё иное в Его власти, – продолжил старец, указывая перстом в небо, – и Он дарует силу рабе своей. Силу и прощение. Готова ли ты принять этот Дар и отринуть все темные и мерзкие договоры, которыми жила ранее?

Катарина молча упала на колени, обхватив себя руками. Её плечи затряслись в безмолвном рыдании:

– Д-д-даааа.

– Встань и более не должно вспоминать о твоей прошлой жизни. Ни тебе, никому другому, – сказал белобородый, оглядывая застывших с открытыми от удивления ртами, остальных ведьм, – Ты умерла и родилась вновь!

Старик возложил руки на лоб Катарине, потом расцеловал её сначала в лоб, затем в обе щеки и помог подняться. Черноволосую женщину била сильная дрожь.

– Но я явился сюда не ради одной лишь благодати, – прервал затянувшееся молчание старец, – Вы взялись исполнить волю Господа нашего и очистить мир людской от Падших, вам теперь и нести этот Крест далее. Изгнанные и Падшие никогда не смирятся со своим отлучением от лика Отца нашего. Достичь Садов Эдемских они не в силе, но они по-прежнему стремятся к миру людскому, жемчужине всех творений Создателя. Были времена, когда Падшие свободно приходили в этот мир – злость, пороки и война свирепствовали всюду. Такое было не раз, и в последний, Господь более не стал очищать мир людской от скверны новым бедствием, как то было во время Ноево. В этот раз он спустился сюда Сам, во плоти и крови. Он принял смерть и искупил все грехи человеческие, а Ад запечатал. Минуло полторы тысячелетия и Инфернальная завеса истончилась. Теперь же порвана. Кто-то должен её запечатать.

– И этим кем-то поручено стать нам? – уточнила худая высокая ведьма с широкой косой светло-русых волос.

– Верно, – улыбнулся старец, – Вам. Вам и вашим потомкам следует хранить и поддерживать эти печати. Хранить до тех пор, покуда Он сам не явится. Покуда вновь не сойдет на землю. А теперь пойдемте, я расскажу как вам эти самые печати наложить.

Седобородый вдруг остановился и обводя рукой разрушения, прохрипел с неуместной весёлостью:

– Да! И вот это всё надобно будет прибрать. Хе-хе-хе! Вам придется сегодня хорошенько потрудиться.

Открытие силы

«Вы видите вещи, и вы спрашиваете: «Почему?» А я мечтаю о вещах, которых никогда не было, и говорю: «Почему бы и нет?»»

( Джордж Бернард Шоу )

***

Вечер 13 апреля 2010 года выдался скверным и пасмурным. Огромные тёмно-синие, почти черные тучи находили над небольшим посёлком в Южной части России. Ветер с каждым часом становился сильнее и сильнее, подгоняя этого грозового гиганта. Ночью грянула настоящая буря. Раскат грома после полуночи разбудил многих чутких сельчан. Удар молнии осветил небо.

В это время где-то в своих теплых постелях, каждая в своём домике или квартире, проснулись четыре пожилые женщины. Всех старушек разбудили не ужасные раскаты грома, яркие вспышки молнии и подыгрывающий своему оркестру ветер. Нет, они проснулись по другой причине. Они почувствовали, и они всё поняли.

– Вера, – прошептала одна из старушек и побежала в соседнюю комнату.

Спутанная копна каштановых волос, торчащих в разные стороны после крепкого сна, придавали старой женщине вид растерянности и легкого безумия. И этот вид не обманывал.

В соседней комнате на прикроватном столике стояла кружка с водой, рядом лежали очки с круглыми линзами в модной дорогой оправе, а на широкой кровати лежала ещё одна дама. Гром не разбудил Веру. Этой ночью, как и во все последующие ночи и дни она более не проснется. Старейшина Вера умерла тихой и безболезненной смертью.

Гостившая у сестры Майя заботливо поцеловала в лоб навеки уснувшую сестру и накрыла её с головой пледом. Они были сестрами по крови, по духу и по делу. Сильнейшие ведьмы, прожившие бок о бок не одно столетие. Они пережили всё, что можно было пережить – боль и радость, потери и приобретения, предательства и благодарность. Всегда рядом друг с другом. Каждая старейшина множество раз оказывалась на грани смерти и множество раз они готовы были потерять друг друга. И вот, это свершилась, одной из пяти не стало.

Ожидания, что прожитые столетия рядом и готовность к уходу близкого человека притупит печаль потери, не оправдались. Майя вытерла слезы рукавом своего ночного платья, сжала кулаки и поплелась на балкон.

Казалось, что буря достигла своего апогея и ей пора уходить. Молния сверкала всё реже. Выйдя на балкон, Старейшина Майя выставила вперед руки и с криком развела их в стороны. Гром снова ударил по своим инструментам и зазвучал ещё сильнее, чем прежде. Разряд молнии чередой начал бить в раскинувшееся перед балконом пустырь. Один удар в землю, в место через несколько метров – второй удар, и так далее третий, четвертый. Сотни раз ударила молния вскопав пустырь оставленными воронками.