Павел Вяч - Игра топа

Ну а стажировка в качестве менеджера-продавана заставила меня ненавидеть скрипты.

Анализируя впоследствии мой разговор с Альбертом Геннадьевичем, я восхищался его наглостью и профессионализмом. По сути, он провёл беседу по базовому скрипту, уложившись в отведённые под сложного клиента семь минут. И умудрился вместо судебного иска заполучить замотивированного работника, который целых три месяца должен будет вкалывать как чёрт.

Это было… профессионально.

В идеале надо было постажироваться все три месяца, но у нас банально не было на это времени. К тому же мне жутко не нравились условия контракта, и если бы я мог вернуться в прошлое, я бы отказался от трудоустройства и настоял на полугодовой аренде капсулы.

Увы, но по условиям договора в течение этих трёх месяцев я не имел права пользоваться корпоративными капсулами Game-World за исключением совсем уж чрезвычайных случаев. Таких, как потеря дееспособности, инсульт на рабочем месте, наступление войны и прочие «радости жизни».

Сначала Игнат с Петром долго ругались, потом всерьёз раздумывали над тем, чтобы избить меня до полусмерти и подкинуть на проходную корпорации игр. А потом Петру пришла в голову «гениальная идея», с которой мне пришлось согласиться.

Потому что других вариантов я не видел.

Я допил остатки вишнёвого мокко и с сожалением покосился на витрину. Хотелось напоследок съесть пончик, пару печенюх и запить всё горячим шоколадом на кокосовом молоке, но я мужественно подавил в себе этот порыв.

Ведь то, что я собирался сделать, требовало пустого желудка.

Ну какого чёрта я подписал этот договор?! И зачем согласился с предложением Петра? В принципе, ещё не поздно всё переиграть…

Хотя кого я обманываю?

Я посмотрел на часы, сходил в туалет и вымученно улыбнулся симпатичной баристе. Вышел на улицу, надел на голову велосипедный шлем, проверил, как сидят налокотники и наколенники и оседлал свой верный велосипед.

15:58

Пора.

С силой оттолкнувшись от скамейки, я закрутил педали и покатил направо. Чтобы добраться до работы, мне нужно было проехать один блок вниз и свернуть на перекрёстке налево.

Сбоку послышался шум проезжающего грузовика. Я оглянулся, чтобы увидеть мощную фуру, несущуюся по пустой в это время улице. Правая часть кабины грузовика была заляпана грязью.

– Р-р-р-р-р-р!

– Уа-уа-уа!

Шум фуры был искусственный – дань традиции ушедшим в небытие бензиновым движкам. А вот звуки скорой, несущейся в нескольких кварталах впереди, были самые что ни на есть, настоящие.

В животе похолодело.

Моё сердце застучало быстрее, и я закрутил педали с бешеной скоростью, стремясь не дать грузовику обогнать себя. Вырвавшись на десяток метров вперёд, я долетел до перекрестка и бросил велик влево.

Чёртов план!

«Я дебил, – пронеслась молниеносная мысль, пока руки мучительно медленно выдавливали тормоз. – Надеюсь не догадаются…»

– Умб!

В левое плечо и голову врезался стальной таран. Перед глазами вспыхнули звёзды. Послышался влажный треск ломающихся костей, а мои кишки свернулись в ледяной ком. Секунда полёта, и вздыбившийся асфальт выбил из меня дух.

– Ииииииии!

– Уа-уа-уа!

Скрип тормозов, дикая боль, затопившая сознание, и далёкие, будто сквозь вату, звуки подлетевшей скорой.

– Множественные переломы по всему телу!

– Ребро пробило правое лёгкое.

– Сильное сотрясение мозга! Пациент теряет сознание! Угроза комы!

– Вколите ему адреналин!

– Да у него он и так зашкаливает!

– Уже почти привезли, хирург ждёт в операционной.

– Куда его потом?

– Этот сотрудник корпорации Game-World, у нас с ними договор. После операции сразу же в капсулу на восстановление.

– Если б не каска, голова лопнула бы как арбуз…

– Постойте, но нас же вызвали семь минут назад. А он попал под фуру всего как две минуты. К тому же на парне каска, защита. Адреналин в крови… Что-то здесь нечисто.

– Не наши проблемы, пусть полиция разбирается.

– Но всё равно, это очень подозрительно…

– Хватит болтать, следи за пациентом! Пульс упал, Маша, срочно кольни ему адреналин!

– Фиксирую ухудшение состояния.

– Ты что ему вколола, дура? Это же миорелаксанты! Ты же его в кому сейчас загонишь! Срочно подрубаем пациента к ИВЛ!

Последнее, что я помнил, был скрип колёс, приближающийся грузовик и противные завывания скорой. Затем был сильный удар, боль во всем теле, темнота, яркие вспышки света, будто кто-то светил мне в глаза фонариком, и приглушённые голоса бригады скорой.

Потом всё погасло, чтобы в следующий момент вспыхнуть жемчужно-белым светом.

– Что за… – начал было я, как передо мной появился мужчина в классическом сером костюме.

– Добрый день, Александр, – он посмотрел на меня усталыми глазами, – вы помните, что с вами случилось?

– Ээ-э-м, – протянул я, коснувшись головы. – Грузовик, удар, чьи-то голоса…

– Хорошо, – удовлетворённо кивнул мужчина. – Значит, вам будет проще осознать произошедшее. Сожалею, но вы были сбиты беспилотным грузовиком, – продолжил мужчина, не дав мне опомниться. – В данный момент вы находитесь в реанимации, а ваше сознание в виртуальном пространстве корпорации Game-World, но прогнозы неутешительные.

Неужели у меня получилось?

– Я, – голос предательски дрогнул, – умру?

– Не буду вас обманывать, – собеседник сухо поджал губы, – но, скорее всего, да.

– Но…

– Поэтому не будем терять время, – перебил меня мужчина. – Меня зовут Сергей Воробьёв, я представитель игровой корпорации Game-World. Три дня назад с вами был заключён стажёрский договор, который, по истечении трёхмесячного срока, автоматически пролонгируется в официальный контракт. Согласно договору, компания предоставит вам аватар в любом из топ-100 игровых проектов планеты. Но для этого нам нужна ваша подпись.

– Что за подпись? – уточнил я, с трудом вынырнув из обволакивающего голоса представителя корпорации, чьё имя показалось мне смутно знакомым.

– Пустая формальность, – махнул рукой Сергей Воробьёв, протягивая появившийся у него в руках лист А4 и чёрную гелевую ручку. – Просто распишитесь в правом нижнем углу.

Никогда не подписывать контракт, не читая его! За прошедшие три дня работы в данной организации я хорошо усвоил это правило, поэтому убрал правую руку за спину, а левой осторожно взял белоснежный лист бумаги. Пустая формальность, говоришь? Ну-ка, ну-ка…

– В смысле: «признать себя умершим»? – уточнил я, вчитываясь в сложноподчинённые предложения, перегруженные терминами и ссылками.

– Я же говорю, это формальность, – успокаивающе кивнул Сергей Воробьёв. – После вашей подписи корпорация сможет вас цифровизировать. Про университет, конечно, придётся забыть. Помимо этого…