Салма Кальк - Варвара выступает в поход

О нет, я решительно ничего не понимала. Но подумала – и не стала спорить. Нужно будет ещё поговорить с этой самой матушкой, пусть тоже что-нибудь скажет.

– И что ваша матушка хочет от меня?

– Матушка – содержательница самого приличного дома утех в Монте-Реале, – сказала старушка.

– Что-о-о? – я подскочила и вытаращилась на старушку, глядя очень злобно и очень сверху.

Что-то раньше я так ни на кого не смотрела, рост сто пятьдесят семь не располагает.

– Сядь, детка, – мягко произнесла Марта. – Да, я понимаю, что тебя готовили вовсе не к этому. Но ты уверена, что такая жизнь хуже, чем вовсе никакой? Ты можешь убежать, но знаешь ли ты город? Бывала ли ты в нём?

– Ни разу, – честно сказала я, название «Монте-Реале» не говорило мне ничего.

Где это вообще? В Италии? В Испании? Чёрт знает, где? На каких задворках мира?

– Ты выйдешь на улицу, и что с тобой будет? То, что бывает с одинокой девицей без защиты и покровительства. Ты достанешься тому, кому приглянешься, и тебя могут попросту убить после того, как попользуются. Здесь же твоя жизнь в безопасности. Матушка заключает магический договор с каждым клиентом – о том, что здешних жительниц нельзя лишать жизни, и рассказывать о том, что было наедине, тоже нельзя. Никто не скажет, что встретил тебя здесь, враги твоего отца и твоего жениха тебя тут не найдут. А твоя жизнь – это единственное, что у тебя сейчас осталось.

Господи, поскорее бы проснуться! Такой безысходностью для меня веяло от этих слов, что… я же проснусь, правда? Рано или поздно? Этот сон увлекательный, но ни капли не интересный, я б и досмотрела до конца, но не про себя, а про кого-нибудь другого, желательно – мне неизвестного. Про другую женщину, можно даже тоже Варю. Я даже готова ей посочувствовать.

Потому что мне-то не посочувствует никто!

Я вздохнула и решилась.

– Госпожа Марта, но… я ничего не помню. Ни об отце, ни о женихе.

Старушка оглядела меня вдвое внимательнее.

– Значит, брат Ночной страж перестарался. И дал тебе выпить слишком много сонного зелья. Не беспокойся, воспоминания возвращаются – чаще всего. Тебе нужно поспать хорошенько. А сейчас присядь, я должна осмотреть тебя.

Старушка бесцеремонно стащила с меня рубаху и отложила, и принялась ощупывать – начиная с плеч и дальше. Когда она дошла до запястий, то я увидела невероятное – под её прикосновениями затягивалась содранная кожа, и гематомы рассасывались всё равно что сами собой.

– Тебе связывали руки, остались следы. Но их уже нет. Так, теперь ложись, посмотрим дальше.

Что, она ещё и гинеколог – изумлялась я про себя. Дёрнулась – куда без перчаток! Но старушка довольно уверенно взялась проводить именно гинекологический осмотр, и там, кажется, тоже были повреждения, которые она убирала.

– Что со мной было? – поинтересовалась я, уже не ожидая ничего хорошего.

– Матушка рассчиталась твоей девственностью с тем Ночным стражем, что привёз тебя. Он сказал, что ему нет разницы – в себе ты или нет, твоя магическая сила от того не изменится. Мне кажется, что все эти слухи про то, что девственница даст какую-то особую силу, возникли на пустом месте и ничего под собой не имеют, глупости, в общем. Но некоторые верят. С другой стороны, к чему тебе теперь девственность?

Какая, к чёрту, девственность? Я поняла, что чуть было не сказала это вслух, и закрыла рот рукой – на всякий случай. Старушка же истолковала мою реакцию по-своему.

– Не переживай больше, чем нужно. Ну, не сложилось такой судьбы, как ты хотела. Сложится другая. Сможешь понравиться приличному клиенту – тебя могут забрать отсюда, и даже кто-нибудь может жениться – ты красива. Поэтому – делай всё, чтобы привлечь, и твоё воспитание тебе в помощь.

Забрать? Жениться? Ну и сон, мать моя женщина!

– Постойте, а… – это дома существует множество способов предохранения от нежелательной беременности, а здесь?

– Да, деточка?

– А как здесь, стесняюсь спросить, предохраняются? От беременности?

– Да как везде, – сообщила старушка. – Ты ведь маг, неужели тебя не научили?

Что-о-о? Научили?

– Если и учили, то я благополучно позабыла. Может быть, вы научите снова? – я нервно рассмеялась, хотя на самом деле мне было совсем не смешно.

– Руку дай, – старушка взяла меня за правую руку и слушала пульс, а может быть, не только пульс. – Слабая ты совсем. Завтра. До завтра тебя точно никто работать не заставит. Да и после ещё несколько дней, думаю, тоже.

Господи, какой кошмар!

– Можно мне помыться, переодеться в чистое, сменить постель и поесть? – поинтересовалась я совершенно убитым голосом.

Если нет возможности проснуться прямо сейчас, то, может быть, хотя бы покормят?

Я снова проснулась, и снова в той же убогой каморке. Сон никак не желал заканчиваться – это минус и плохая новость, а хорошей новостью оказалось то, что у меня ничего не болело. Ничего. Не. Болело.

Этот факт был доводом в пользу того, что я таки сплю – потому что в реальной жизни у меня что-то болело всегда. Начиная с того момента, как в двадцать два года я попала под машину – меня сбил на пешеходном переходе какой-то урод на внедорожнике, и унёсся с места происшествия быстрее ветра. Я, можно сказать, не очень тяжело отделалась – сломанной ногой и травмой головы, ногу зарастили, голову компенсировали препаратами. Но я не смогла танцевать так, как до травмы.

Вообще я упёртая, как тот баран. Мне сказали – всю жизнь с палкой, я смогла обходиться без неё. Довольно долго обходилась. Мне сказали – никаких танцев больше, я хоть и не вернулась на сцену, но ещё много лет танцевала, что попроще, вела группы старинного и народного танца для взрослых и детей. Правда, всё это завершилось тем, что воспаление обоих голеностопов отняло и эту возможность, но я надеялась её вернуть – не сейчас, так через год-другой. Нужно подождать, нужно дать телу время на регенерацию, и начать снова. И тогда всё получится.

А теперь что? Я уже столько раз пожелала проснуться, но кто б там слушал мои пожелания!

Вчера после осмотра местного врача я осталась в непонятках. С одной стороны, сама сказала, что не врач, и диплома у неё нет, с другой – я впервые видела ну хоть кого, кто умеет убирать синяки, ссадины и боль прикосновениями. Обычно лечение – это ещё более мучительная процедура, чем твое обычное состояние, и его нужно перетерпеть во имя того, что потом, наверное, станет легче. Во всяком случае, у меня так. Терпеть я в итоге умею – но только если понимаю, ради чего.

Здесь я не понимала примерно ничего. Вчера старушка Марта выдала мне некую порцию информации, которая должна была чему-то помочь. Только у меня сначала болела голова, и я не соображала, а потом перестала болеть, но от облегчения я снова уснула – правда, сначала вытребовала себе еды. Нормально помыться не дали, только как кошка лапой над поганым ведром, ну да ладно, ещё не вечер. Но хотя бы покормили. Правда, скромно, хлеб – в виде лепешек, молоко, сыр. Ну и ладно. Я поела и уснула, а теперь проснулась.