Денис Игумнов - Красный человек

– Вылезаем! – Влад, миновав автоматические ворота, остановил автомобиль у самого крыльца. В агентстве ему дали пульт от ворот гаража и ключи от дома.

Девушки высыпали красочным конфетти прямо на снег. Да, принарядиться они не забыли, и взять с собой пару-другую дорогих тряпок тоже. Хотя им предстояло развлекаться-то всего сутки. Блёстки, кристаллы Сваровски, светофоры шапочек, дутые курточки – это была их первая перемена, типа, спортивного туалета, за которой последуют и другие. Они приехали сюда как на пати, где будет много людей и много интересных мужчин, имеющих возможность их оценить по достоинству.

Радио продолжало выдавать что-то весёленькое, бодрое, выходное. Женщина с немного уставшим, наверное, потому, что вчера всю ночь танцевала в клубе, голосом пела про шоколад. Влад помогал вытаскивать из багажника вещи. Нагрузившись, все вместе отправились в дом. Семь ступенек наверх, ключ вставлен в замочную скважину железной, оформленной под дерево двери, повёрнут три раза, и – они внутри.

Мягко щёлкнул выключатель, Влад зажёг свет. Стиль старой европейской роскоши: так можно охарактеризовать внутреннее убранство первого этажа. Большое открытое пространство, кожа, дерево, позолота – всё темных солидных тонов, на вид крепкое и незыблемое. Справа камин, размером с панорамное окно квартиры богача на рублёвке (перед камином лежала шкура белого медведя), слева – двухстворчатая дверь, ведущая, наверняка, на кухню и ещё одна поменьше, сбоку. Диваны, журнальные столики, канделябры, и прочие светильники – не в счёт. Посередине комнаты стоял длинный обеденный стол, накрытый белой скатертью, с толстыми ножками в виде соединённых между собой кольцами шишек. На столе, в ожидании гостей, стояло с дюжину столовых приборов, вазы фруктов, бутылки с красным вином. Освещала все это богатство приглушённым золотым светом хрустальная люстра, щеголяющая синим и зелёным перламутром граней подвесок.

– Ну, располагайтесь. Кухня там, там же все продукты и алкоголь, – Влад, махнул рукой налево. – Наверху – спальни, на третьем этаже – тренажёрный зал, солярий, бильярд, сауна. Всё как положено. Таня, держи ключи. Не буду вам мешать. Счастливо отдохнуть, дамы!

Ему помахали ручкой, дружно прокричали – "До свиданья, Влад!" – Влад поцеловал жену в щеку и отбыл. Заурчал на улице мотор, скрипнул снег, и девушки стались в огромном доме одни. Только они, веселье и немного алкоголя. И никого больше? Грустно… Им как-то сразу стало не хватать шума и суеты праздника. Пришлось всё веселье устраивать самим. Непривычно, но, может быть, интересно, да?

Следующие три часа девушки устраивались. Выбирали себе комнаты, похожие на номера самых дорогих столичных гостиниц, знакомились с домом. Они обнаружили, что вторая дверь, рядом с двустворчатыми почти воротами, вела в подвал (экскурсию вниз отложили до лучших пьяных времён), телевизоры были только в комнатах, но на первом этаже, в зале, визуальная тв-связь с цивилизацией отсутствовала; вай-фай присутствовал, но мобилы хорошо его ловили, начиная со второго этажа. В зале стоял аудиокомплекс с колонками такого размера, что, глядя на них, становилось жалко свои барабанные перепонки. Радио работало исправно. Кровати мягкие, вода горячая, кухня огромная, запас продуктов неисчерпаем, закуски приготовлены. Переодевшись к обеду в платья (Таня и Лена) и джинсы с белой блузкой (Вика), спустились вниз. Быстренько принесли на стол закуски, шампанское, виски, включили музыку. Первый бокал – из открытой с трудом бутылки французского шампанского, и понеслось разгулом по кочкам. Эге гей! Женская вечеринка, бессмысленная и беспощадная. Особенно, когда она начинается в полдень.

Музыка орала, бокалы звенели, девушки танцевали и хохотали. Они почти не ели, зато много пили. Многие здоровые мужики, посмотрев, как они управлялись с бутылкой, позавидовали бы их выносливости. Начинали осторожно, копируя манеры доморощенных интеллигентов, пригубливая, а не закидывая. Шампанское быстро ударило топазовыми пузырьками в голову и за ним последовало вино, закрепившее нестойкое игристое опьянение. Пять бутылок вина ушли за два часа. Оставалось ещё пара бутылок Шабли, но минуя его ароматный соблазн, девушки переключились на по-настоящему крепкие напитки. В них забродил огненный дух вечеринки, и он требовал повышения градуса. Виски-коньяк-текила. Не многие желудки могли выдержать такую термоядерную смесь. Девочки справились и двинулись дальше. Немного фруктов и снова текила-коньяк-виски. Разговор ни о чём; не всякие слова продирались через грохот хитов недели, но добравшиеся до ушей подруг неизменно вызывали их смех – "Иха ха ха, иха ха ха", – и – "Аха ха ха, Аха ха ха", а ещё неизменное женское – "Хи хи хи хи хи хи". Перерыв в возлияниях делали только для того, чтобы сходить пописать.

Около семи вечера, когда за окном серость зимнего дня сменилась полноценным загородным мраком (что подружек не волновало, и что они не заметили), Лена посетила туалетную комнату (на первом этаже помещение опорожнения, избавления от лишнего, находилась рядом с кухней). На обратном пути, выйдя из двухстворчатых дверей, её потянуло на путешествия. Так бывает, некоторые, выпив, ложатся спать, другие – скачут, как ненормальные, а третьи – идут сами не знают куда. У девушек последняя стадия превалировала над остальными. Сексуальная Леночка, поджав булки, пьяно ухмыльнувшись, скользнула в боковую дверь… и на лестницу, ведущую в подвал. Её шалости никто не заметил. Играла медленная томная мелодия и под неё Таня и Вика изображали из себя гибкие стебли экзотических цветов. Они стояли на одном месте (Таня зачем-то залезла на маленький столик, стоявший около камина, Вика выделывалась около окна) и извивались всем телом, полностью поглощённые собой и ощущениями своей привлекательной крутизны. О третьей подруге, на время звучащей композиции, они забыли.

Гладкие бетонные ступени вели вниз, в подвале горел свет. Спустившись, Лена с интересом осмотрелась. Девушка продолжала широко (не сказать, что слюняво) улыбаться. Пустое и пыльное помещение с низким потолком освещалось единственной, свисающей с потолка на белом шнуре лампочкой. Правда, лампа оказалась достаточно мощной, чтобы любому забредшему сюда гостю стал понятен масштаб этого подземелья. Какое-то разнообразие в скуку подвального пейзажа вносили ветвящиеся по стенам, и кое-где по потолку, трубы разных диаметров и разного назначения. Убедившись в тривиальности подвала, Лене следовало бы уйти, но её что-то удерживало внизу, так же как ранее звало спуститься сюда. Она, хихикая, подошла к стене, потрогала поверхность самой толстой коричневой трубы. Влажно и холодно. На ладони остались пятна ржавой вроде как грязи, но не грязи.