Валерий Гуминский - Найденыш. Обретение Силы

– И все-таки ты с сыном поговори еще раз, – заговорил хозяин. – Мишка – парень неглупый, скоро закончит ВВА, получит неплохое место в округе. Думаю, что получит. Мы же не зря своих тянем в одно место. Пусть служит, осматривается.

– Ты к тому, что любая власть опирается на армию и полицию? – ухмыльнулся Орлов. – Я твою идею понял. Постепенная замена ключевых постов подготовленными людьми. Такие, как Мишка и его друзья, вполне способны на рывок.

– Но больше всего меня волнует, что разрабатывают «Гранит» и «Изумруд», – снова вернулся к старой теме Балахнин. – Что-то Назаров нарыл в свое время. Когда он ушел с военной службы, сразу начал пробивать свои проекты. Создал институт прикладных наук, набрал штат ученых и инженеров, наглухо закрыл свои разработки, усилил охрану интеллектуальной собственности. Если судить по внедренным в войска новейшим технологиям, то дела серьезные творятся. Но вся эта частная лавочка под пристальным вниманием СБ.

– Платы дешифраторов, магические блоки защиты информации, криптографические считыватели рун, – кивнул Орлов. – Знаю, что существует проблема совмещения электронных плат на основе скандинавских, кельтских и западноевропейских рун с нашими родными славянскими. Эту проблему давно пытаются решить на всех инженерных уровнях, но пока орешек не поддается. Ни государственные, ни частные компании не могут выйти из тупика…

– Хочешь, подкину историю для размышления? – лукаво улыбнулся Балахнин.

– Ох, искуситель ты, Алексей Изотович, знаешь, чем меня порадовать, – покачал головой Орлов. Он поглядел на приближающуюся парадную лестницу. – Давай. Выкладывай. Люблю загадки. Если только это не базарные сплетни.

– Нет, своими ушами слышал. Я же со многими людьми контактирую. Так вот, недавно с одним человеком, который входил в спецгруппу Сайдахметова, разговаривал.

– Это, случаем, опять про княжну Меньшикову?

– Косвенно. Про Назарова вообще-то. Так вот, он умудрился разблокировать браслеты Арлана, которые имели кельтскую руническую шифровку.

– Да? Вот даже как? – внешне Орлов остался спокойным, но работа ума отобразилась на его широком лице. – Удивительно, как беспечны люди, дававшие подписку о неразглашении служебных расследований. Кто такой болтливый?

– Не скажу. Кадр нужный, – честно ответил князь Балахнин. – Я почему об этом случае тебе поведал… Ведь младший Назаров обучается по прикладной магии? Значит, умеет работать с шифрами. Более чем уверен, что в будущем он обязательно возьмется за проблему совместимости. Мальчишка перспективен, как никто другой, кого я знаю из молодых. Возьмись за него, Юра. Ласка, дружба, продвижение по карьерной лестнице сделают больше, чем выдавливание икры из дохлой рыбы.

– Тамара не даст, – добродушно пробурчал Орлов. – Она берегиня, за сто километров душок учует. Никиту будет охранять, как волчица своих деток.

– Жизнь любит вилять в самом неожиданном месте, – разумно пояснил Балахнин. – Вдруг да повезет. Я смотрю, ты меня совсем не слушал, когда я говорил о будущих внуках Кости.

– Так что за проблема? – пожал плечами гость, но оглянулся, проверяя, нет ли кого рядом из домочадцев Балахнина или его работников. – Боишься укрепления Меньшиковых? Еще ведь неизвестно, как жизнь повернется. Вдруг и неспособными детки окажутся? Всяко разно можно предположения строить, да все без толку. Дождемся, когда молодые заведут наследников, вот тогда и посмотрим.

– Что-то мне не по себе стало от твоих слов, – поежился Балахнин.

– Ладно, подумаю на досуге, как облизать твоего Назарова. Ну, не тот калибр он, не тот, чтобы так волноваться, – махнул рукой гость, убирая серьезность с лица. – Пошли, выпьем, что ли? Там еще в графинчике оставалось, я видел.

– Смирно! – раздался мощный рык дневального, который был услышан даже в дальних кубриках казармы. Все, кто крутился возле входа, вытянулись и замерли, пока капитан Корчак делал последние шаги из коридора в жилое помещение. Команда застала многих в подштанниках или в исподних рубахах, заправленных в штаны, – как раз наступило свободное время для курсантов. Кто-то собирался в душевую, кто-то готовился к наряду, приводя форму в порядок.

Из каптерки вывалился дежурный и, набирая печатающий ход, подошел к Корчаку и четко доложил, что рота находится на отдыхе, происшествий нет, все здоровы.

– Вольно! – махнул капитан, стягивая с рук тонкие перчатки. После солнечных дней что-то снова похолодало, и вот уже вторые сутки с Балтики опять прилично дуло свежестью со снегом. – Объявить по роте построение через двадцать минут.

– Есть! – дежурный сержант козырнул и пошел орать по кубрикам приказ командира роты.

Никита как раз заканчивал разговаривать с дедом. Его очень беспокоило состояние патриарха. Как бы ни геройствовал старик, но в голосе чувствовалась какая-то надломленность, усталость и полное опустошение. Волхв звонил по поводу помолвки с Тамарой. Анатолий Архипович обрадовался и даже разговаривать стал живее. Помолвку назначили на начало апреля, потому что Никита боялся не успеть и на два месяца загреметь на полевые учения. Дед, к сожалению, не смог точно ответить, сможет ли приехать в Петербург. Здоровье – не шутка, особенно для человека, уже глядящего за горизонт столетия.

– На свадьбу я обязательно приеду, внук, – ободряюще произнес патриарх. – Что-то совсем расклеился, надо в кулак волю собрать.

– Может, лекарей каких вызвать? – озаботился Никита. Ему было больно слушать и чувствовать, что родной человек, последний креп его жизни, потихоньку кренится к земле.

– Ха-ха! – даже попробовал посмеяться Анатолий Архипович. – Нынешние лекари – бездари, привыкли только видимые нарушения ауры лечить. Нет, Никитка, время пришло. Душа у меня постарела, а немочь – пустяк. Видимо, свое предназначение в жизни я выполнил, и Творец меня к себе призывает. Кое-что не успел, но это мелочи. Надеюсь на благородство князя Константина.

– Давай я приеду, – решил парень.

– Не балуй. У вас там серьезное мероприятие намечается, – построжел патриарх. – Ты военный, а не гражданский хлыщ. Приказ превыше всего. Ничего, я постараюсь дотянуть до вашей свадьбы. Нельзя мне своей смертью тебя в траур на год вгонять. Тамара потом ругать будет. Но если все же противный старик помрет – сожги мое тело, а горшок с пеплом замуруй в фамильном склепе. Впрочем, душеприказчик все знает и объяснит.

– Дед… – в горле противно запершило. До Никиты дошло, зачем патриарх попросил себя кремировать. Значит, он придерживался определенных традиций ариев, а сам пыжился и орал, что мифы не имеют ничего общего с его родом. Намек оказался прозрачным.