Владислав Акуленок - Легенда двух лун

– мама… легенда правдива? Старик тоже сказал правду? На нас напал ликан?

– да… – выдохнув, с тяжестью в голосе ответила мать, отведя взгляд в сторону.

– я хочу узнать все.

– Всесоздатель, Вильям… не нужно лезть в это… я знаю что сказал тебе старик. Он рассказал про замок и его всезнающего хозяина? – теперь и Вильям отвел взгляд от матери, не желая признаваться в очевидном.

– я хочу проверить… если и легенда правда, то мы в опасности. Я должен узнать… – его голос звучал мягко и тихо, словно боялся что их разговор услышит еще кто то. Он до сих пор не понимал, зачем именно пойдет и что хочет узнать, но был решительно настроен. Его мать молчала, ожидая решения сына.

– мама… я обещаю вернуться через 3 дня, – снова тяжело вздохнув, она кивнула, зная, что сына не переубедить. Вильям встал и выпрямился. – Виола, ухаживай за мамой, пока меня не будет. Ферму тоже доверяю тебе, – девочка хотела что то сказать, но увидев суровый, от части даже жестокий взгляд брата замолчала, лишь кивнув в ответ. Вильям быстро собрал заплечную сумку и перед уходом поцеловал маму в макушку. Виола молча проводила брата взглядом, а он сам даже не посмотрел на юную сестру. Дверь закрылась за его спиной, а впереди простирался полуголый осенний лес. Глубоко вдохнув воздух, он сделал первый шаг вперёд, на поиски ответов.

Глава 2

Ряды деревьев постепенно скрыли за собой вид фермы. В лесу было холодно, а пахло сырой листвой и хвоей. Лучи солнца обильно пробивались сквозь ветви, но ничуть не грели. Птиц не было слышно совсем. Лес казался пустым, опасным, и Вильяма не покидало чувство, что он в лесу не один. Редкие шорохи настораживали, то и дело заставляли останавливаться и прислушиваться.

Даже днем в лесу с трудом можно было что то увидеть. Ветви хвойных гигантов могли скрывать за собой медведя достаточно долго, пока не стало бы слишком поздно. Он шел уже несколько часов, и солнце клонилось к горизонту, а Вильям не прошел и четверти намеченного пути. Лесную тропу было все сложнее различить. Совсем скоро солнце окончательно скрылось и его место на темном небосводе заняли две луны. Делая очередной шаг, Вильям останавливался, прислушивался к темноте, пытаясь уловить малейший звук. Но вокруг царила гробовая тишина, словно даже ветер боялся сорвать лист с дерева и обронить его на землю.

Чувство чьего-то присутствия не покидало, напротив, усиливалось, словно кто-то невидимый стоял прямо за спиной. Собрав в темноте несколько веток, Вильям достал огниво и начал высекать искру. Лязг металла о камень эхом многократно повторялся над лесом, сокрушая тишину. Наконец, замерцало слабое пламя, а через пару минут затрещал костер. Его пламя разрезало тьму вокруг, но совсем немного. Темнота казалась абсолютной, будто мир вокруг Вильяма теперь был ограничен светом от пламени костра. Лишь невидимый наблюдатель никуда не делся. Вильям по-прежнему ощущал чей то пристальный взгляд, уперевшийся в него откуда-то из темноты.

Кроме треска дров в костре не было слышно абсолютно ничего, будто темнота поглощала все остальные звуки окружающего мира. Вильям внимательно смотрел на языки пламени, танцующие на фоне темноты. Минуты слились в череду мгновений, а движения пламени стали напоминать движения людей. Треск дров затих, и его сменил оглушительный шум пожара, сливающийся с криками в настоящую какафонию смерти.

Посреди улицы, на фоне горящих домов на черном коне восседал мужчина в черных латах, а перед ним, на коленях, сидели три женщины. Всадник раскинул руки в стороны, и женщины, сидящие по бокам, упали на землю. Спустившись с коня, он подошел к последней женщине и грубо поднял на ноги. Властно взяв ее за подбородок и подняв лицо к верху, он несколько секунд смотрел на нее, после чего впился в ее губы. Всадник и женщина начали удаляться и погружаться во тьму, пока не стали двумя далекими точками.

Вильям снова оказался возле костра окутанный темнотой со всех сторон. Видение растворилось, но две точки по-прежнему горели в темноте. Подняв глаза над пламенем костра, Вильям различил в темноте оскалившуюся морду огромного волка, а горящие точки оказались ничем иным, как его глазами. Вскочив с земли, юноша попытался найти что-нибудь, чтоб отбиться, но волк в один прыжок прижал парня к земле. В лапах зверя крылась невероятная сила, такая, что Вильям не мог даже пошевелить рукой.

Клыки волка блеснули в свете пламени и сомкнулись в сантиметре от лица. Зловонное дыхание обдало Вильяма, и он отвернулся. В этот момент волк отпрянул, а его рычание стало напоминать смех. Поднявшись на локтях, Вильям увидел что это уже не волк. Он стоял на двух ногах, как человек, а передние лапы напоминали человеческие, но с более длинными когтистыми пальцами. – Трус… – процедил сквозь зубы полуволк, после чего попятился назад и растворился в темноте. Вильям тяжело дыша поднялся на ноги и вернулся к костру. Оглядываясь по сторонам, он нашел в сумке нож. Так же оглядываясь, он заточил один конец палки, сделав подобие копья. Треск костра немного успокаивал, баюкал, но Вильям по прежнему видел в темноте два горящих глаза, по этому даже не думал о сне.

До самого утра он не сомкнул глаз и с первыми лучами солнца снова отправился в путь. Мысли о ночном видении вихрем кружились в голове Вильяма. Он шел практически не разбирая дороги и все думал о том, что это были за люди. Когда мысли затихли и Вильям, наконец посмотрел по сторонам, он оказался на кладбище, а солнце уже снова клонилось к горизонту. Застать ночь на кладбище было худшей идеей, особенно когда по пятам идет хищник. Вильям как можно скорее прошел между могильными камнями, стараясь ничего не задеть. Кладбище казалось не большим, но делая очередной шаг, он будто оставался на том же месте. Мертвую тишину пронзил крик вороны, от которого Вильям вздрогнул, оборачиваясь на птицу.

Крик повторился снова, и она села на череп, висящий на могильном кресте, и стала клевать свежий глаз. Вильям отвернулся и пошел дальше, сдерживая подступающую тошноту. Тропа петляла между могил, и он в третий раз вернулся к вороне, которая по-прежнему сидела на кресте.

Остановившись, Вильям стал смотреть в невероятно осознанные, почти человеческие, глаза птицы. Несколько минут они смотрели друг на друга, и ворона закричала снова, сорвавшись с места. Легкая дымка тумана опустилась на кладбище, а вскоре стала непроглядной белой стеной. Вильям окончательно потерял надежду выбраться с кладбища до захода солнца, и просто сел на один из камней.

Гробовая тишина угнетала. Казалось само время остановилось и увязло в этом густом тумане. Из тумана, вновь разрезая тишину, послышался крик вороны. На этот раз не одиночный, а непрекращающийся, раздражающий. Злость закипела в Вильяме и он пошел на крик, чтоб прогнать докучающую ворону. Стоило только ему приблизиться к вороне, как она улетала и садилась на другой камень или крест и продолжала каркать. Вильям продолжал ее преследовать и не заметил, как вышел с кладбища. Ворона села напротив него и смотрела, будто смеясь над ним, а потом, взмахнув крыльями, улетела в лес. Юноша не стал долго стоять и тоже пошел дальше в лес.