Анна Завадская - Шторм Янтарной долины 3

– Обязательно, наставник Линь, – кивнул я целителю, поставившему чашку обратно на поднос и поднявшегося с табурета. – Благодарю за исцеление.

– Это моя работа, младший Мин.

– Господин, ваш чай остыл, позвольте мне заменить его, – сказала Такако Ириэ, вернувшись в мою комнату после ухода наставника Линя.

Я посмотрел на неё, стоящей на пороге комнаты с чайным подносом в руке и почему-то вспомнил кицунэ. Наверное, дело в причёске этой милахи. Две высокие гули, словно кошачьи уши. У кицунэ причёска была такая, что не только лисьи уши, там полноценный кинжал можно было спрятать. А вот служанкам такие причёски носить было нельзя. Так что все её слова о том, что она готова стать моей служанкой – бред. Не сможет. Не такая, как она.

– Господин? Мне уйти?

Я посмотрел на служанку, которая так и стояла на пороге, не решаясь зайти. И выражение лица у неё такое было – словно она действительно была готова уйти отсюда, если я отвечу "да". Всё же для того, чтобы служить кому-то надо обладать определённым складом характера. Не каждый сможет. Я бы – не смог точно.

– Нет, не надо, я просто задумался. Наливай чай. И принеси мазь, которую оставил наставник Линь. Как сестрица Янь и остальные?

– Мазь здесь, господин Мин, – подбежав к кровати, на которой стоял столик с чайными пиалами, сказала поспешно Такако. – Вы выпейте чай, а я обработаю вашу руку. Госпожа Янь и остальные в порядке, ждут, пока вы проснётесь.

Новая пиала, новый тёплый чай. Чайник и пустые чашки Такако убрала на письменный стол, потом метнулась к шкафу и вернулась к постели уже с пузатым горшочком. Не-не, никакой не фарфор. Обычная глазированная керамика. Что естественно, я ведь простой студент. А чай на порядок лучше того, что был до этого. Сладкие фруктовые нотки и такое тонкое травяное послевкусие. Мне нравится. Очень.

Тем временем Такако зачерпнула из горшочка вязкую желтоватую субстанцию и начала осторожно растирать её по моему плечу. Ха… Жжётся, зараза! Не так, чтобы не мог терпеть, но с медленно нарастающей силой и ужасно раздражающе. Ладно, хоть приятный чай от жжения отвлекает. Хм, а если так подумать – то Такако очень хорошая служанка. Заботливая, умелая, не раздражает, отлично чувствует, когда нужна – а когда надо не показываться на глаза. Можно ли её назвать идеальной? Нет, конечно. Также, как и меня нельзя назвать идеальным господином. Но она подходит мне. Как служанка, а вы о чём? Для романтики у меня Джимог, которая Ветка, есть.

О, чай в пиале закончился. И Такако уже обмотала мою руку плотными бинтами. Вот только голова почему-то начинает кружиться. И слабость во всём теле. Что за ерунда! Пальцы правой руки сами собой разжались и пиала упала на пол, глухо стукнув по дощатому полу.

– А я говорила, что этой ушастой верить нельзя, – прошипела мне на ухо Тинг, как только под шкалой моего здоровья оказалась иконка дебафа "Паралич (частичный)".

Да ладно! Быть того не может! Я поднял ошарашенный взгляд на Такако. И увидел, как она размазывает горькие девичьи слёзы по своим милым щёчкам.

– Простите, господин Мин, но старейшина… Я не могу её ослушаться. Я понимаю, что это не оправдание, но она… Моя семья… Она обещала, что это не навредит вам. Я лишь двухвостая баканеко, как я могу пойти против девятихвостой кицунэ? Простите, господин. Но я не могу иначе.

И при этом, всё также роняя слёзы и плача навзрыд, оголила моё правое плечо, после чего уложила на спину. Что за трэш со мной происходит, а?! Эта милая девчушка – настоящая баканеко?! И что она по приказу кицунэ собралась со мной делать? Вряд ли то самое. Тогда бы Такако начала с пояса и штанов. А вот правая рука…

– Да ладно, – еле ворочая языком, сказал я, увидев в руках Такако длинный белоснежный кристалл-иглу. – Эта хвостатая совсем с ума сошла!?

– Не делай этого, Такако, – еле ворочая языком, сказал я. – Это пустая трата кристалла. Я не смогу сформировать жемчужину. Не хватит… Умения.

Какое же гадское это чувство, паралич. И вот почему "часть", которой я могу управлять – это голова и речевой аппарат? Почему не руки или ноги, а? Оттолкнул бы и сбежал. Или вообще, отобрал бы кристалл и спрятал для оплаты купания в источнике энергии созидания. А так – только болтать могу. Интересно, смогу ли я заорать и поможет ли мне это?

– Старейшина знает, – печально сказала Такако, приставляя кристалл к моему плечевому суставу. – Она просила сказать, что это ради гармонии.

Да чтоб эту лису демоны залюбили до смерти! Гармония! Какая, к проклятым, гармония?! Такако же целится в энергетический узел на правом предплечье! Стоп. Я туплю. Понятно, какая гармония. Левая рука – искажённая, значит, правая должна стать чистой, да?

А нельзя ли эту спицу воткнуть в левый, искажённый энергией разрушения, узел? Так сказать, нейтрализовать уже испорченное? И что будет с моими каналами в этом случае? Не разорвёт ли их ко всем демонам от такого? Да и в любом случае, Такако имеет чёткие инструкции по поводу того, что делать можно, а что – нельзя. Лисе нужен не ещё один боевой маг, управляющий нейтральной энергией. Ей нужен тот, кто сможет сформировать более одной жемчужины души. При этом – с разными энергиями. Разрушения и созидания. И ведь эта старая лиса даже не думала спрашивать меня, хочу ли я быть её подопытным кроликом!

Ай, можно подумать, у меня есть возможность возразить ей! Я всего лишь Янтарь, боевой маг пятнадцатого уровня. Я никто. Слабак. И то, что предлагает мне сейчас кицунэ, может стать моим преимуществом. Одной рукой создаю, другой – разрушаю. А ведь прикольно может получится. Если не уйду на респ в процессе.

– Я понял. Вложи мне в правую руку что-то, что сможет впитать излишек энергии, – сказал я спокойным голосом.

– Что? – распахнув свои глаза, удивлённо спросила Такако.

Вот глупышка. Это же насколько её лиса запугала, что приходится дважды повторять простейший приказ, а? Я перестал даже пытаться сопротивляться и, заглянув в красивые серые глаза девушки-кошки медленно проговорил:

– Такако. Я понял, что хотела от меня твоя старейшина. И я не против. Поторопись, найди камень или что-то, во что я смогу слить энергию созидания после того, как закончу с рукой.

– Камень… – задумчиво сказала Такако. – Яшма же подойдёт? Вот такая?

И она достала из-за пояса грубо вырезанную статуэтку свернувшейся кошки. Ну как, плохо. Ужасно вырезанную. Ощущение, что просто взяли уже отполированный речной водой камень, нарисовали поверх стилизованную морду кошки, кое-как определили, где должны быть лапы и хвост, а потом процарапали неаккуратные бороздки. По сравнению с теми фигурками, которые я видел на витрине ювелирного магазина – это была халтура. Откровенная и беззастенчивая.