Иван Алексин - Игра на выбывание

Я посмотрел ему вслед и бросился догонять мужиков. Оно, конечно, не по-людски тело на съедение зверям без погребения бросать, но я сделал что мог. Мне ещё не хватало от местных в лесу отстать. Я парень городской. Что-что, а лесное ориентирование точно не мой конёк.

Между тем ветер начал усиливаться, так и норовя хлестнуть по глазам ветками и запорошить хлопьями снега.

Шли примерно ещё полчаса. Затем все встали. Я медленно вышел вслед за остальными на небольшую поляну и присоединился к сгрудившимся мужикам.

– Сколько их там? – пытливо спросил вполголоса ста́ршина, нависнув над Савелием, кряжистым с начавшей седеть бородой местным следопытом, ушедшим вначале нашей вылазки вперёд отряда.

– Десятка два, – вздохнул тот и, разведя руками, добавил: – А может и поболе будет. Я близко не подходил, мог всех не разглядеть.

– Значит так, – обвёл обозный суровым взглядом мужиков. – Подходим как можно поближе и в топоры татей.

Я вытащил из-за пояса топор и крепко его сжал, чувствуя, как отчаянно забилось сердце. Убивать людей мне ещё не приходилось. Смогу ли? Вот так, запросто, топором по голове? И не надо скидку делать на то, что они цифровые. Выглядеть то всё реально будет. Вплоть до вываливающихся кишок и липкой крови на руках.

Ста́ршина сунул руку за пояс, вынул завёрнутый в цветастый платок свёрток и, бережно развернув его, сжал в руке синий кругляш амулета.

– Чего это он? – дёрнул я за рукав Горёху.

– «Вуаль безмолвия» активировать собирается! – дохнул мне в ухо тот. – Без этого нам к татям незаметно не в жисть не подойти. А так хоть во всё горло ори; не услышат. Только действует заклятье недолго. Поспешать нужно будет!

– Давай, мужики! – взревел Тимофей Никитич, с силой бросив амулет перед собой. Тот, полыхнув синим пламенем, пеплом осыпался в утоптанный снег. – Поспешай! Время дорого!

Все дружно ринулись вперёд, с треском сминая попавшийся по дороге кустарник. Я кинулся следом, стараясь не потерять из вида мелькающие впереди тулупы. Рядом пыхтел Геннадий, матерился вполголоса Витёк, молчаливой тенью где-то сбоку скользила Настя. И, так же как и я, безнадёжно отставали. Что не говори, а в забеге по пересечённой местности мы местным не соперники.

Впереди раздался дикий рёв, затрещали ветки, раздался звон железа.

– Погнали наши городских! – взревел Витёк и, из последних сил ускорился, хищно сжав топор в руке. Следом понёсся Геннадий. Я принял чуть вбок, не желая оказаться в бою рядом с этими двумя. Ну, их. С Витька станется и в спину ударить!

В самый эпицентр схватки, я вкатился неожиданно. Вроде только что продирался меж деревьев, проклиная надоевшие сугробы, как вдруг вывалился на довольно утоптанную поляну, на которой, яростно матерясь, рубились мужики. Мат, крики боли, плач, безумный хохот – весь этот кавардак, царивший вокруг, разом обрушился на голову, заставив впасть в ступор.

Я остановился и, помахивая топором, огляделся, не решив в какую сторону кинуться. И кому, собственно говоря, помогать. Все сбились в кучу и отличить в этом свалке сцепившихся и похожих друг на друга бородачей кто из них союзник, а кто бандит, не представлялось возможности. Эх. Где вы красные ники над головой, подсвечивающие в игре врагов?!

Справа, побросав оружие, два бородача увлечённо душили друг друга, катаясь по снегу, левее сразу с десяток мужиков увлечённо махали топорами, причём создавалось впечатление, что рубка шла под знаком все против всех, во всяком случае, никакой логики в выборе соперников я не заметил. Ещё левее, на самом краю поляны Витёк с Генкой увлечённо наседали на невысокого разбойника, отмахивающегося о них косой насаженной на палку. Уверенно так наседали. Похоже, Витёк и вправду что-то умеет и в его попытке у меня копьё отжать, всё-таки какая-то логика была.

Вдруг я заметил, чуть в стороне от общей свалки ещё одну кучку. Там на крупного седого бородача с мечом в руке, наседали обозный и Горёха.

Ну, хоть там понятно, на чью сторону встать. Приняв решение, я бросился было в ту сторону, как внезапно из общей кучи вывалился кряжистый бородач и, размахивая здоровенным окровавленным топором, больше похожим на секиру, с яростным рёвом бросился на меня.

Я резко остановился и, уклоняясь от опускающего лезвия, скакнул в сторону. Топор под надрывное хеканье бородача, со свистом пролетел рядом с головой, едва не сбив с головы шапку. Похолодев, от запоздалого ужаса, я, тем не менее, махнул своим топором в ответ; наискось, снизу вверх, целясь в незащищённую шею. Не попал! Тать, несмотря на свою комплекцию, оказался на редкость резвым и ловко отшатнулся, пропуская мой удар мимо себя. И тут же скакнул вперёд, занося свой топор для повторного удара.

Да он что – дрова тут рубит?! Замах был столь мощным и затяжным, что я вновь успел отскочить в сторону. Разбойник, промахнувшись, сделал по инерции шаг вперёд. Я быстро ломанулся к нему за спину. Уловив мой манёвр, мужик попытался развернуться, вновь поднимая топор. «Недобрый взгляд», брошенный практически на автомате и он, запнувшись, не завершил разворот.

И тут я ударил. Со всей силы. Вложив в этот удар весь свой страх, ненависть, злость. Бородач обиженно вскрикнул и повалился набок, выдёргивая из моей руки застрявший в боку топор.

Я ошарашено уставился на него, осознавая, что только что фактически убил человека.

Вот только порефлексировать мне долго не дали. Сбоку на меня навалился ещё один разбойник, поигрывая шипастой дубинкой в руке. Я отчаянно дёрнулся в сторону, понимая, что не успеваю уклониться от начавшего движение в сторону моей головы страшного оружия и запинаюсь о труп только что убитого мною татя. Падаю, отчаянно матерясь, быстро нащупываю руками рыхлый снег, торопясь подняться и развернувшись, вижу вновь поднятую с широком замахе дубинку. Я замер, не сводя напряжённого взгляда с этой начавшей своё стремительное падение вниз дубинки, отчётливо осознавая, что не успеваю. Ничего уже теперь не успеваю!

Вот только опуститься ей на мою голову, было не суждено. Радостно скалившийся бородач неожиданно охнул, как-то странно дёрнувшись и ухватившись за перерезанное горло начал медленно заваливаться вперёд. Я выйдя из ступора, быстро катнулся вбок, избежав в последний момент столкновения с падающим телом.

– Живой? – Настя вытерев лезвие ножа об драный тулупчик разбойника, деловито обшарила трупы, не забыв и моего покойника, досадливо поморщилась, ничего не найдя и быстро стала уходить, бросив мне через плечо: – Не залёживайся тут долго. А то простудишься, не дай боже, или отморозишь чего.

Я быстро поднялся и бросил ей вслед взгляд, вытирая холодный пот с лица трясущейся от возбуждения рукой. Вот гадство! Реально сейчас по краю прошёл. Даже когда рысь мне полушубок драла, так близко к смерти не был.