Иван Алексин - Игра на выбывание

Плюнув на гордость, заорал во всё горло, зовя на помощь. Может из дома напротив кто отзовётся. Прислушался. Немного подождал. И вздохнув, начал отламывать соседнюю ветку.

– Эй! Ты что там делаешь?

Я замер, вздрогнув от неожиданности и, оставив в покое многострадальное дерево, обернулся на голос.

В приоткрытую дверь развалюхи высовывалась девушка.

«Игрок, тридцать седьмой номер» , – мгновенно появилась информация в моей голове. А вот имени сообщить система мне не соизволила.

– На дереве сижу. Не видишь, что ли?

Есть всё же у некоторых привычка задавать вопросы ни о чём. Поднимаешься утром с кровати, а тебе твоя благоверная:

– Ты не спишь, дорогой?

– Нет, сплю! Это на меня приступ лунатизма накатил!

Или по компу вопрос: – Что сейчас делаешь?

– Дрова рублю, блин!

Эти вопросы, на самом деле вопросами и не являются. Они не подразумевают ответа. Потому что ответ и так очевиден.

– А на дерево, зачем залез? – похоже решила окончательно добить меня собеседница.

– Грибы собираю! Их в этом году много по веткам наросло! – не выдержав, взорвался я. – Не видишь, что ли! От мобов спасаюсь!

– А!

Дверь начала закрываться.

– Постой, тридцать седьмая! – взревел я во весь голос. – Мне помощь твоя нужна! Я тут скоро околею от холода!

– А чем я тебе помогу?

– Ну не знаю, – мысли лихорадочно метались в поисках выхода. – По дому пошарься. Может оружие, какое найдёшь. Или ещё чего, чем этих хищников отогнать можно. Выручи! За мной не заржавеет!

– Я попробую, – голос прозвучал неуверенно. – Тут пусто вообще-то. Да и довольно темно, к тому же.

Дверь захлопнулась. Я скорчился, стараясь хоть капельку согреться. Надежды на помощь девушки почти не было, но и другого выхода я не видел. Оставалось только ждать.

– Эй! – вновь приоткрылась дверь. – Я не нашла ничего!

И почему я не удивлён?

– Ладно, забей! – я со вздохом принялся доламывать ветку. Оружие, конечно, никакое, но может хоть в глаз одной их образин ткнуть удастся? Безропотно подставлять горло под клыки я точно не собирался.

– Слушай, – девушка пока уходить в дом не спешила, – у меня план есть.

– Какой? – поинтересовался я, натужно пыхтя. В то, что она придумала что-то дельное – верилось с трудом. Но вдруг? В то, что я голыми руками с двумя монстрами справлюсь, верилось ещё меньше.

– Здесь с другой стороны дома ещё выход есть! Я могу выйти через него и показаться из-за угла. Чудища ко мне кинутся. Ну, я обратно и забегу. А ты, пока они за домом будут, в эту дверь забежишь.

– Хорошая идея! – одобрил я. А что? Может сработать! До двери от места моей дислокации всего с десяток метров будет. Если тигроящеры хотя бы на пару секунд за домом задержатся, могу успеть проскочить. В любом случае шансов гораздо больше, чем веточкой в мобьи морды тыкать. – Только ты не тяни. Я тут окоченел совсем! Скоро и разогнуться не смогу!

– Тогда будь готов. Я пошла.

Хлопнула дверь. Я напрягся. Пошевелил заледеневшими ногами, нащупал точку опоры, крепче сжал в руке прутик. До земли всего пара метров, лучше сразу спрыгнуть в сторону дома. Глядишь лишнюю секунду да сэкономлю! Лишь бы сработало и мобы на приманку клюнули.

Долго ждать не пришлось. Тридцать седьмая, появившись из-за угла дома, задорно замахала руками.

– Эй! Лохматые! Я здесь!

Хищники, развернувшись в сторону голоса, на секунды застыли, оценивая возможность добраться до новой жертвы и, не выдержав соблазна, рванули к дому. Девушка, испуганно пискнув, скрылась за углом.

Дождавшись, когда звери скроются вслед за ней, я решительно прыгнул. Зарылся в неглубокий сугроб, не удержавшись на ногах, вскочил, лихорадочно раскидывая во все стороны снег, и бешено рванулся вперёд в сторону спасительной двери. Подбегая, на мгновение испугался, что дверь может оказаться закрытой. Всё-таки я троечке с семёркой прямой конкурент. Люди разные бывают. Вдруг подперла, чем изнутри? Рванул ручку на себя и, устыдившись собственных мыслей, буквально ввалился в дом. Хлопнул дверью, закрывая её прямо перед оскаленной мордой и, привалившись к ней спиной, перевёл дух. Уф! Моя смерть откладывалась на неопределённый срок. Реальная смерть, а не виртуальная, между прочим!

***

Клоун мне сразу не понравился. Слишком ласково улыбался этот одетый в поношенный серый костюм маленький кругленький человечек, материализовавшийся прямо в воздухе над головами ошарашенных людей. Неуютно от этой улыбки было, неспокойно. И то, что выглядел незнакомец несерьёзно, несолидно как-то, это беспокойство только усиливало.

– Это чё за клоун? – прервал чей-то голос возникшую тишину.

– Для кого-то может быть и клоун, – не согласился с репликой толстяк и уселся в возникшее неоткуда кресло, – а для тебя Селезнёв – куратор. Ну и для остальных впрочем, тоже, – небрежно махнул он рукой. – Так и зовите. Имя моё вам знать ни к чему. Всё равно наше сотрудничество для подавляющего большинства надолго не затянется.

– Иллюзия, блин! – худощавый парень в белой ветровке, подпрыгнув, провёл рукой по воздуху. – Вот ведь! А выглядит как настоящий!

– И что же ты здесь курировать собираешься, дядя? – презрительно сплюнул плотный мужчина с наметившейся залысиной на голове, стоящий справа от меня.

Я страдальчески скривился, покосившись в его сторону. Лысый сразу после нашего появления здесь развил кипучую деятельность, успев принять участие практически во всех спорах, конфликтах и мелких стычках. И даже обрасти несколькими сторонниками, которым успешно проехался по ушам. Даже дверь взломать пытались под его непосредственным руководством. В общем, судя по сленгу и замашкам, мелкий бандюган, стремящийся и тут подмять под себя окружающих и вылезти в «вожди». Вот и сейчас в главные переговорщики лезет!

– А вот я вам сейчас и объясню, – лукаво подмигнул куратор и, приосанившись, нарочито бодрым голосом затараторил: – От имени администрации далее кратко именуемой «хозяева», я уполномочен вас поздравить с попаданием на проект " Игра на выбывание«! Участие добровольное, но вместе с тем обязательное! Сердечно желаю каждому из вас победить! Уф! – толстяк картинно выдохнул и, достав мятый, замызганный платок из бокового кармана, вытер со лба несуществующий пот.

– Точно, клоун, – согласился я с неведомым Селезнёвым. Происходящее мне нравилось всё меньше и меньше.

– Если я и клоун, то клоун очень грустный, – скривился куратор. – Для вас грустный.

Его слова потонул в поднявшемся рёве пришедших в себя людей. На неведомого куратора обрушился шквал претензий, требований, угроз. Какая-то закатившая истерику женщина даже подпрыгивать начала, пытаясь дотянуться до ненавистного толстяка.

Я, горестно вздохнув, вновь облокотился спиной о стену и приготовился терпеливо ждать.