Иван Алексин - Игра на выбывание

– Отродья.

– Что отродья?

– Их отродьями называют.

– Да какая разница? – беззаботно отмахнулась девушка, продемонстрировав мне разноцветные ноготки, изящно заострённые на концах. – Главное что не съели!

– А может, и съели? – усмехнулся я, глядя на неё. – С чего ты взяла, что я не из проигравших?

– Не, – мотнула головой Инга. – Те, кто проиграл, вон, в центре зала сидят. Они там сразу после выхода из игры появились. И выйти, за пределы круга не могут. Как думаешь, – заглянула она мне в глаза, – их и вправду убьют?

– Не знаю, – я хмуро пожал плечами, вглядываясь в замерших в центре людей. Какой-то круг, начерченный красным на полу, там и правду виднелся. – С клоуна станется и убить, – добавил я со вздохом: – Та ещё тварь! А это что за буча? – кивнул я на обступивших гиганта людей.

– А там вообще прикол получился, – беззаботно махнула рукой Инга. – Ты же знаешь, что нас в первом туре по разным деревням десятками раскидали? – требовательно спросила она у меня и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила: – Так вот. Этот отморозок в своей деревне никому из игроков высунуться не давал. Кого встретит, сразу на перерождение пускал. А учитывая, что смерть в игре – штука болезненная, вскоре высовываться желающих и не осталось!

–А сейчас они ему значит, претензии выскакивают? – кивнул я, наблюдая, как наскакивает на здоровяка, что-то выговаривая, маленькая блондинка, размахивая кулачками. Рядом возбуждённо тряс головой субтильный юноша, то и дело, поправляя сползающие на нос очки. – А они не боятся, что он им и тут шеи посворачивает?

– Неа. Не боятся. Тут до тебя двое попробовали сцепиться. Так оба на пол, корчась, и рухнули! – злорадно хмыкнула Инга. – Походу здесь друг на друга нападать нельзя. Я тут давно нахожусь. Сразу как победителем стала, из игры вышла.

– Я бы за тобой вернулся, – решил я уточнить. – Вот только не выжил чутка. Порвали.

В этот момент с тихим мелодичным звоном таймер обнулился и в центре зала, как раз над головами десятки проигравших, появился куратор.

– Ну, вот и закончился первый этап, – вместо приветствия жизнерадостно объявил он нам. – Как видите, ничего сложного нет! – толстяк слащаво улыбнулся и с нажимом добавил: – По крайней мере, пока! – он привычно вытерся всё тем же грязным платком и извлёк свой планшет. – Но прежде чем двигаться дальше, – продолжил он, – давайте сначала избавимся от хвоста, что мешает нашему поступательному движению, – куратор послюнявил палец и начал им усердно тыкать в экран. – Итак. Из дальнейшей борьбы выбывают следующие номера! – торжественно провозгласил он: – Пятый, двадцать седьмой, сорок третий, пятьдесят третий, пятидесятый четвёртый, семидесятый, семьдесят третий, восемьдесят второй, восемьдесят девятый, девяносто пятый.

– Слышь, куратор, – вперёд выступил один из десяти проигравших, бледный высокий юноша, в шикарной кожаной куртке. – Может, договоримся? Деньги – всегда деньги. А мой папа чел не бедный.

– Да я бы всей душой, голуба моя! – скорчил сочувственную рожу клоун. – Да надо мной хозяева стоят. А им твои деньги – ничто, пыль. По сравнению с ними твой папаша даже не нищий. Это как-то по-другому называется!

– Отпустите меня, пожалуйста! – зарыдала женщина лет тридцати, размазывая тушь по щекам. – Я не хочу умирать!

– Об этом надо было раньше думать, – насупился куратор. – Когда в капсулу ложиться не стала. Вошла бы в игру, отсиделась в безопасном месте и сейчас рядом с ними бы стояла, – кивнул он в нашу сторону, – а не тут.

– Я просто не успела! – женщина, упав на колени, обхватила руками голову и зарыдала ещё безутешнее. – Я не хочу умирать!

– «Изгаляется, сволочь»!

Я почувствовал, как во мне закипает бешеная злость к ‘этому уроду, превратившему наши жизни в игрушки для себя. Нет. Понятно, что за ним стоят настоящие хозяева и он тут просто холуй на побегушках. Но выбирать эту работу его никто не заставлял. Наверняка сам нанялся. По зову души так сказать. Ещё и удовольствие от этого получает!

– Какой же ты всё-таки ублюдок, клоун! – высунулся из толпы в противоположном конце зала широкоплечий мужик в светлой футболке. – Если решил убить – убивай, не тяни! Издеваться то над людьми зачем?

– Как скажешь, Селезнёв, – приторно-ласково улыбнулся толстяк. – Вот прямо сейчас с этим и покончим, раз ТЫ так хочешь! – куратор, сделав ударение на слове «ты», демонстративно вновь потянулся к планшету.

Живой! Видать не один я шустро по деревьям лажу!

Я покосился в сторону Селезнёва и мысленно усмехнулся. Это вообще-то он должен удивляться, что я живой, а не наоборот. Сразу понятно, что этот сорокалетний мужчина с волевым лицом человек бывалый и как ближнего своего на тот свет спровадить, не понаслышке знает. Настоящего бойца невооружённым глазом видно.

– Гад! Вот куда ты лезешь?! – захлёбываясь от ненависти, сквозившей в её словах, к Селезнёву между тем бросилась только что рыдавшая женщина и, если бы не невидимый барьер, наверное, порвала бы мужика, столько злобы было в её взгляде. – Как ты смеешь расп…

Куратор видимо всё же что-то там нажал, так как весь десяток обречённых уроненными мешками рухнул на пол. По залу прокатился тяжёлый вздох. Кто-то из женщин тихо заплакал: безутешно, навзрыд. Если у кого из игроков и тлела надежда, что хозяева не будут убивать людей вот так пачками, то теперь она дотлела до конца, превратившись в пепел.

– И что тебе неймётся, Селезнёв? – с деланным укором обратился к здоровяку куратор. – Вон сколько людей из-за тебя раньше времени из списка вычеркнуть пришлось!

– А ты на меня чужие смерти не вешай! – и не подумал смутиться тот. – Мне своих в жизни хватило!

– Ладно, – вздохнул куратор. – С твоей позицией мы определись. А что нам второй бунтарь скажет? – нашёл он глазами меня. – А то что-то не слышно его.

– Придёт время, скажу, – пожал плечами я.

Смысла вступать в бессмысленную полемику с толстяком, я не видел. Как и в неосуществимых пока угрозах. Это как туземцу пообещать сбить из лука самолёт, скидывающий на его племя бомбы.

– Ну-ну, – скорчил понимающую рожу куратор. – Хоть один поумнел! Не то, что ты, Селезнёв! Так и сдохнешь из-за своего характера.

Стравить сволочь хочет! Чтобы мы для антуражу с большим рвением глотки в игре друг другу рвали! Я покосился в сторону Селезнёва, встретился с ним взглядом и тот, неожиданно, мне подмигнул. Я улыбнулся в ответ. Нормальный мужик! Жаль будет, если придётся его убивать!

– Ладно, – поскучнел толстяк, очевидно поняв, что его провокация не удалась. – Перейдём к делам нашим насущным. На втором этапе вам нужно будет добраться до храма. Переход однодневный, так что проблем это составить не должно. – Куратор обвёл взглядом притихшую аудиторию и продолжил: – Обоз и есть то безопасное место, что предоставит вам игра на этот раз. Всего лишь и нужно не отходить от него ни на шаг. Но при этом соответственно и плюшек никаких вы не получите, – развёл он руками. – Ну, кроме базового умения, что за каждый вход в игру даётся.