Влад Волков - Вампирские истории

– Валор, мы переиграли во всевозможные настольные и карточные игры за два века. Понапридумывали сотни новых правил оных, которые давно себя изжили. Продукты итак стали редкостью, весь хлеб давно сгнил, обратившись плесенью, нет ни булочек с маком, ни сладких пирожных, да и зачем они, когда даже лимон пресный, словно жёваная бумага, – положила она округлый ломтик себе в рот, никак не реагируя на кислый цитрусовый плод.

– Нужно как-то развеяться, найти себя, – говорил тот.

– Я вышла на солнце, – произнесла Клодет, и между ними воцарилось неловкое молчание.

Крупные жидковатые глаза вурдалака, казалось, расширились в эмоции искреннего удивления, чего уже давно не случалось. Он будто бы вздрогнул и изнутри всё ещё ощущал какой-то тревожный мандраж, поводив нижней челюстью с боку на бок, но не задевая острыми зубами друг о друга.

– Ты это серьёзно? – наконец, он первый нарушил тишину чаепития.

– Я повидала всё, кроме жарких стран, – проговорила женщина, – Мы не бываем в тёплой экваторной зоне, потому как солнце вредит нам…

– Экваториальной, – поправил он.

– Там слишком тепло, слишком солнечно, Валор, я была везде и видела всё. Крайний север, сибирские леса, тибетское высокогорье, острова Бермудского Треугольника, голубые серные вулканы, эти двести лет просто забрали весь вкус к моей жизни. Я не знала уже, чего хочу и ради чего мне существовать в этом мире. И вот я отправилась в жаркий климат, вышла на солнце и… – замялась она.

– И… как?! – не понимал он, если всё правда, почему она всё ещё жива и стоит перед ним не явившимся призраком или видением, что для антуража древнего Тауэра, может, было бы даже уместно, а сидит напротив столь настоящая, материальная, попивая чай, неотличимый на вкус от воды.

– И твои теории эволюции оказались верны… – вернула она на него свой алый взор, – Что-то случилось… Мы… Кажется, адаптировались что ли… Или я настолько разучилась чувствовать, что не смогла ощутить даже боль.

– Как же такое возможно? – дивился её собеседник.

– Ты мне скажи, ты об этом писал! Что у вампиров, погребённых под толщей вод, вырастут наружные жабры. Это же твоя писанина, Валор! Трансформация в рукокрылые особи и всё тому подобное. Причём, не думай, что мы деградируем обратно в людей. Клыки и способности никуда не делись, уж я-то проверила. Не знаю уж, касается ли это только нашей с тобой ветви Ламии или иные кланы тоже уже могут блуждать под солнцем, но этим наверняка можно как-то воспользоваться.

– Как? Гулять при свете дня? – только и усмехнулся тот.

– Мне не помогло даже это, – опять отвела дама пристыжено свой взор, – Двадцать семь лет, говоришь?

– И три месяца, и шесть дней, – дополнял Валор.

– Мне хватило всего двадцати лет под солнцем, чтобы от него устать… Не понимаю, как жить дальше и зачем это всё… Общение с тобой меня радует, но мы так устали друг от друга ещё за те столетия, когда вокруг кипела людская жизнь! Мы не можем встречаться чаще, иначе станет попросту нечего обсудить. Зато я нашла такое, отчего у тебя снова проклюнутся волосы, – заявила она, отмыкая сундук.

– Что там у тебя? – приподнял голову вампир, дабы ещё лучше видеть.

– Подарок на двухсотлетие Конца Цивилизаций, да такой, который ты никак не можешь ожидать, – отворила она крышку, продемонстрировав содержимое.

Внутри, на бархатном красном покрытии, располагалась нагая человеческая особь, ребёнок лет восьми, сжавшись и опасливо поглядывая на существо, которому приносили в дар. Не было ни визгов, ни паники, ни даже попытки сбежать. Казалось, жертва за время своего путешествия практически уже свыклась с собственной участью, лишь ожидая, когда же весь кошмар наконец-то закончится.

– Нет, – качал головой Валор, – Ты, должно быть, меня разыгрываешь. Живой ребёнок?! – вкушал он манящий аромат, будто в этот миг вновь сумел ощутить запахи мира.

– Как видишь, – заметила та, – Я испила её мать до последней капли… и ничего!

– В каком смысле, Клодет? – поглядел вурдалак на подругу.

– Такой же вкус тлена, как и безвкусной воды. Ничего! С нами покончено… Мы уже даже вкуса крови не чувствуем, Валор! Меня в этом мире ничего не держит, а ты… А тебе я привезла вот её. Дети нежнее, кровь её чище, может, хоть ты ощутишь что-нибудь, мальчик мой! – с надеждой в голосе проговорила она.

– Это девочка? – уточнил её друг, оглядывая светловолосую диковинку, глядя на слегка спутанные длинные локоны, но прекрасно понимая, что по длине волос пол не определяют, в его эпоху мода велела отращивать их обоим полам, затем пришёл спрос на парики, вскоре все менялось и мужской стрижкой стала максимально короткая причёска, но тоже не сказать, что повсеместно…

– Да, – схватив, подняла она ту на ноги, шлёпнув по голой попе, запретив прикрываться, и оставила так стоять в сундуке, чтобы детские стопы не мёрзли о каменный пол.

Малышка была немного чумазой, довольно стройной, но не костлявой, с округлым личиком, распущенной причёской и вогнутым пупком. На ногах кое-где виднелись мелкие шрамики царапин, небольшой синяк выше правого колена, но ничего кроме – по внешнему виду нельзя было сказать, что её морили голодом или как-то плохо с ней обращались, хотя сама поимка и путешествие в сундуке наверняка доставили той немало дискомфорта.

Торчащие вампирские зубы снова, не соприкасаясь, заходили от движения нижней челюсти из стороны в сторону. Казалось, этот жест выражал глубокие раздумья. Валор всё ещё был удивлён, однако же, верил глазам и пытался свыкнуться с фактом, что люди исчезли не до конца.

– Там есть и другие? – перевёл он взор с ребёнка на свою покровительницу.

– Да, небольшие общины, – кивнула Клодет, – Живут, как дикари, носят шкуры животных, шить ещё не умеют, всё, как ты писал. Не знаю уж, как пережили Конец Света. Может, как в том анекдоте во время Третьей Мировой, помнишь?

– Это где приходит семья бункер купить, а снаружи ядерная война? – припоминал он, скривив брови.

– Да, как-то так. Может, у них своё было убежище, может каким-то образом катастрофы их не достали. Пара поколений, и даже следы радиации их уже не трогают. Выжил, адаптировались, – удивлялась женщина.

– В Лондоне нет радиации, – отметил тот, – Моря и реки давно всё очистили.

– Ну, это здесь, а кто знает, что было у них там, где я её взяла, – пожала плечами дама.

– Фу, такая тёплая, – поморщился вампир, коснувшись руки девочки, молча взиравшей на него, – Как непривычно ощутить живую плоть спустя пару столетий.

– Будто ты зверей за это время не трогал. Заведи себе кошку, у тебя были когда-то, – хмыкнула женщина.

– Я устал их хоронить. Они прекрасны, но столь мало живут… Меня хотя бы радует, что они сохранились, – подметил тот.